— Дьявол! Я ударился о руль или еще обо что-нибудь, когда терял сознание.

Жандарм внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Со времен Куртелина[9] каждый считает жандармерию скопищем идиотов.

— Что вы сказали?

— Ничего, месье, ничего. К моему величайшему сожалению, я вынужден задержать вас здесь до выяснения вашей личности и личности владельца машины. Таков закон!

Пулье нахмурил брови, но, вопреки ожиданию, не разразился страшным криком.

— Сколько времени это продлится?

— рискнул полюбопытствовать он.

— Трудно сказать. Учитывая, который теперь час, вряд ли мы управимся до ночи.

— Тогда я должен предупредить, что опоздаю. Можно отсюда позвонить? Я, разумеется, заплачу. Начальник отделения скорчил гримасу.

— Вообще-то, это против правил…

Пулье поднялся и, опираясь руками о стол, наклонился к нему.

— Но, я полагаю, данные правила распространяются только на арестованных? Меня же вам пока не в чем упрекнуть, кроме потери удостоверения личности, из-за которого я влип в эту историю. Ну же, капрал, не будьте крючкотвором. Вряд ли вы любите, когда ваша жена сердится из-за непредвиденных задержек, а моя милая женушка сразу вообразит жуткую аварию и доведет себя до нервного срыва.

Кончик карандаша снова застучал по столу. В конце концов жандарм сдался. Он был неплохим парнем.

— Ладно уж, звоните домой, только без болтовни. Через пять минут Пулье разговаривал с кем-то, кого называл «Эдит», причем к предполагаемой супруге обращался на «вы». Его абонент находился где-то в районе Анжу, и жандарм незаметно записал номер.

— Эдит? Это Гратьен… Я звоню вам из шамберийской жандармерии… Да, из жандармерии… Нет, ничего серьезного… Я потерял свое удостоверение личности, и меня пока не отпускают… Досадно и глупо… Тем более, что я должен был ПОВИДАТЬ НАШУ ПОДРУГУ ДО СЕГОДНЯШНЕГО ВЕЧЕРА, ПОКА ОНА НЕ УЕХАЛА, САМИ ЗНАЕТЕ С КЕМ… Спасибо, Эдит. До встречи…

— Ну, вот и все!

— удовлетворенно произнес он, вешая трубку. — Теперь я в вашем распоряжении, капрал. Не могли бы вы оказать мне еще одну любезность — распорядиться, чтобы мне принесли пиво и бутерброды?

Начальник отделения послал одного из своих людей в привокзальный буфет, и Пулье усадили в отгороженном углу комнаты, который использовался вместо караульного помещения. Затем он, в свою очередь, принялся названивать в Главную справочную Парижа. Было около восьми часов вечера.

В пять минут десятого он все еще так и не дозвонился в справочную и решил сделать перерыв, когда раздался телефонный звонок. Звонил полковник, командир полка жандармов в Савуа.

— Мне сообщили, что вами задержан некий Гратьен Пулье. Освободите его немедленно. И без лишних вопросов!

— Но, мой полковник, у него нет никакого удостоверения личности и…

— Я отдал приказ, капрал. Исполняйте! Спокойной ночи. …Как могла цепная реакция звонков из посольства на набережную Орсей, с набережной Орсей на площадь Бово, с площади Бово в префектуру и из префектуры полковнику занять меньше времени, чем попытка дозвониться в Главную справочную в необеденное время?.. Для потрясенного капрала это так и осталось загадкой.

— Пра! В приемную адвоката…

Рене Пра поднял голову и посмотрел на охранника, открывшего дверь камеры.

— Ну, пошевеливайся!

— Но я еще не выбрал себе адвоката…

— На это, приятель, мне глубоко плевать. Тебя спрашивает какой-то адвокат. У него есть официальное разрешение — Вот все, что я знаю. Так что шевелись, делать мне больше нечего, как только дожидаться тут тебя.

— Вот ваш клиент, мэтр. Когда закончите, позвоните. — Охранник показал на кнопку электрического звонка у двери.

— Спасибо, мой друг…

Охранник вышел. Адвокат радостно протянул руку Рене Пра. Это был пухленький, кудрявый и элегантный человечек.

— Здравствуйте, голубчик! Очень рад с вами познакомиться. Давид Блюм, парижская адвокатура. Может быть, вы слышали обо мне?

— М-м… простите, нет.

Адвокат поджал губы, то ли с досады, то ли от изумления, Для знаменитостей нет ничего ужаснее, чем быть неузнанными, а мэтр Блюм был звездой адвокатуры. И специализировался, ясное дело, на политических процессах.

— Это не важно. В любом случае из этого следует, что вы еще не успели привыкнуть к залам суда. Тем лучше, тем лучше, голубчик. Я специально поспешил приехать из Парижа, чтобы дело не поручили одному из моих коллег. Хотелось бы обойтись без лишних затруднений.

Рене Пра был потрясен. Откуда на него свалился этот, защитник?

— Если позволите, мэтр, я задам один вопрос.

— Извольте, голубчик.

— Кто поручил вам защищать меня?

— Как? Вы не знаете? Ваши друзья, разумеется! Начиная; с мадемуазель Фабр…

— Лоретта вам поручила?..

— Я и говорю!

— Но я ее ни о чем не просил.

— Как бы то ни было, защитник вам все равно нужен. Ваши действия квалифицируются как кража, статья 401 уголовного кодекса, от одного до пяти плюс штраф. Перед тем, как приехать сюда, я пролистал ваше досье у судьи. Три года назад, если не ошибаюсь, вы были осуждены на два месяца условно.

Рене всегда старался скрыть эту старую историю. После слов адвоката он почувствовал, что краснеет.

— Страшная глупость… — пробормотал он, — неоплаченный вексель… на имя моей приятельницы… В общем, кредитор ухитрился представить это как мошенничество.

— Ну, ну, — утихомирил адвокат разволновавшегося клиента.

— Пустяк, конечно, однако, сильно отягощает теперешнюю ситуацию. Закон есть закон, дор-р-рогой мой! Он сказал «дорогой» с шестью «р» и стал похож на сытого тигра.

— Послушайте, мэтр, я хочу поговорить с вами откровенно, — произнес Рене с легким волнением.

— Именно так и нужно всегда говорить со своим адвокатом. Вперед!

— Я… Если я получу по максимуму, тем хуже для меня… Адвокат мне не нужен… У мэтра Блюма округлились глаза.

— Но это безумие!

— Согласен. Но мое решение окончательно.

— Можно узнать, почему?

— Нет.

Лицо Рене Пра стало жестким. Не было никаких сомнений в твердости его намерения. Адвокат, однако, не утратил добродушия.

— Может быть, вас следует защищать вопреки вашему желанию?

— Делайте, что хотите, мне все равно. Но я должен предупредить, что, поскольку я украл, то хочу быть осужденным за воровство, и точка. Надеюсь, все решится быстро. Пойман с поличным… Дней через восемь суд займется моим делом. Меня наверняка признают виновным, и я понесу суровое наказание…

Стараясь казаться непринужденным, подследственный встал и нажал на кнопку вызова охранника.

— Вот тебе на! — произнес мэтр Блюм не то насмешливо, не то смущенно. Охранник вошел почти сразу.

— И все таки до встречи, голубчик! — крикнул адвокат вслед Рене.

Марта и Ирвин поднимались на склон на подъемнике. Яркое солнце и свежевыпавший снег обещали острые ощущения и дополнительные гонорары врачам и их подпольным коллегам-костоправам. Склон кишмя кишел лыжниками, основной целью которых было довести до максимума количество освоенных ими трасс. Издалека этот муравейник напоминал мультфильм Диснея.

Добравшись до вершины Лоза, Ирвин и Марта вполголоса посовещались и направились в сторону Вердона — маршрутом довольно популярным и не сказать чтобы опасным. И надо же, как раз около телефонной станции Вердона случилось неизбежное. Принцесса на полной скорости врезалась в мокрый снег, концы лыж застряли в сугробе, и она упала ничком. Услышав ее крик, Ирвин, опередивший ее на двадцать метров, остановился и поспешил назад.

— Вы не пострадали?

Уткнувшись носом в сугроб. Марта смеялась, как сумасшедшая.

— Лично я нет, а вот нога и самомнение… Помоги мне снять лыжи, иначе я так здесь и останусь.

Мимо них, в снежном облаке, переливающемся на солнце, вихрем пронесся лыжник.