Спенсер уставился на Суинберна:

— Ты что, шутишь?

— Черт возьми, сейчас не до забав! Ричард может быть в ужасной опасности!

— Хм… Да, пожалуй. А пес случаем не прыгнет вниз?

— Нет. Фиджет уже летал с Ричардом: похоже, ему понравилось.

Суинберн подошел к машине Спенсера и завел мотор, потом проделал то же самое со своей, забрался в кожаное кресло и пристегнулся. Надев очки, он ухватил рычаги управления и отжал подножку. Шест начал вращаться у него над головой, потом раскрылись шесть лопастей. Приняв горизонтальное положение, они медленно завертелись, потом набрали скорость, и на их месте возникло расплывчатое пятно. Мотор закашлялся и заревел, из выхлопной трубы, прижимаясь к земле, повалил пар, уносимый потоком воздуха прочь от винта. Полозья машины дернулись, сдвинулись на пару футов [152]вперед и приподнялись. Суинберн дернул средний рычаг: винтостул взлетел вертикально и поднимался до тех пор, пока смог, которым был затянут город, не оказался внизу, а мерцающие звезды — вверху.

Бунт, похоже, ограничился центром Лондона, сосредоточившись главным образом в Сохо и Вест-Энде. Далеко на востоке «Котел» [153]оставался совсем темным: там не было видно ни огней, ни пожаров.

— И почему они должны быть? — спросил себя Суинберн. — Там нет ни одного представителя высшего общества, на котором можно было бы выместить свою злобу. Но, боже мой, можно себе представить, что будет, когда проснется спящий дракон!

Спенсер пролетел вверх рядом с ним, замедлил полет и стал опускаться, пока не оказался на одном уровне с поэтом. Суинберн радостно вскинул кулак с оттопыренным большим пальцем и повел свою машину в сторону Кларкенуэлла. Они долетели туда быстро и без приключений, хотя видели множество полицейских винтостульев, кружившихся над крышами. Добравшись до Корамз-филдз, они снизились и перелетали с одной улицы на другую, пробиваясь сквозь облака дыма, пока не нашли констебля. Суинберн приземлился около полицейского и остановил мотор.

— Эй! Констебль!

— Сэр, вам нельзя здесь приземляться. Если я… О, так вы не один!

Машина Спенсера опустилась на мостовую, с силой ударилась об нее, заскользила на полозьях, выбивая искры из булыжников, и наконец остановилась. Фиджет залаял.

— Джентльмены, — сказал полицейский, когда шум моторов затих, — сейчас совсем не та ночь, когда можно летать по улице на такой дорогой машине!

— Мы здесь по делу британской короны! — объявил Суинберн. — Я хочу, чтобы вы охраняли эти винтостулья и при первой возможности вернули их в дом номер четырнадцать по Монтегю-плейс.

Констебль снял шлем и почесал затылок:

— Простите меня, сэр, но почему я должен выполнять ваши приказы? Тем более когда они отвлекают меня от исполнения прямых обязанностей.

— Дорогой сэр, я личный помощник сэра Ричарда Фрэнсиса Бёртона, — гордо возразил Суинберн, вытащил из кармана карточку и помахал ею перед самым носом у констебля. — А сэр Ричард Фрэнсис Бёртон — агент Его Величества. А Его Величество, благослови его Бог, правит этой страной. Кроме того, я имею честь называть детективов-инспекторов Траунса и Честена своими близкими друзьями. А также командора Кришнамурти, констебля Бхатти и…

— Довольно, сэр, я сдаюсь! — сказал полисмен. Прочитав карточку, он вернул ее Суинберну, надел шлем и отдал честь: — Я в вашем распоряжении, сэр, приношу извинения. Я присмотрю за тем, чтобы ваши машины быстро вернулись назад. Не возражаете, если на ночь я перевезу их в Скотланд-Ярд для сохранности?

— Благодарю вас. Меня это вполне устроит. Я обязательно упомяну вас… Оу! Герберт! Говорил же я тебе держать этого дьяволенка подальше от меня!.. До свиданья, констебль. Благодарю вас за помощь.

Полисмен кивнул. Суинберн, Спенсер и Фиджет пересекли улицу и подошли к началу Виселичной Дороги.

— Если увидишь какого-нибудь «развратника», иди как ни в чем не бывало, — прошептал Суинберн.

— Не знаю, как ты, — пробормотал Спенсер, — но я всегда так и делаю!

Они вошли на плохо освещенную улицу и остановились у дома номер пять. Внутри не горело ни огонька.

— Держи пса покрепче, Герберт, — прошипел Суинберн, — сейчас я сяду на корточки и поговорю с ним, но не хочу, чтобы он откусил мне нос!

— Лады.

— А теперь, маленький паршивец, — обратился поэт ко псу, — ищи! Ищи своего хозяина, Фиджет! Где твой хозяин? Знаю, в воздухе полно пепла, но я уверен, что твои чертовы ноздри смогут отличить зёрна от плевел. Ищи!

Темно-карие глаза Фиджета, надменно глядевшие на Суинберна, медленно затуманились.

— Ищи хозяина, Фиджет! — ободрил его Суинберн. Фиджет моргнул, посмотрел вправо, влево, потом на Суинберна и, наконец, на Спенсера. — Нюхай! — Фиджет опустил нос к земле и начал принюхиваться. Внезапно он вскинул голову, бешено залаял и бросился вперед, чуть не сбив Спенсера с ног.

— Нашел! — обрадовался Суинберн и помчался за Фиджетом. Они пробежали по Грэйс-Инн-роуд, свернули налево, достигли железнодорожной станции Кингс-кросс, потом опять свернули налево, на Эйстон-роуд.

— Кажется, он очень уверен в себе, — на бегу пропыхтел Спенсер.

— Его нос не ошибается никогда, — выдохнул Суинберн. — В прошлом году он спас мне жизнь. Как жаль, что такой нюх нельзя использовать отдельно от этой зверюги!

На углу Рассел-сквер они встретили двух констеблей, которые боролись с каким-то бесноватым: единственной его одеждой был фартук мясника, запятнанный кровью.

— Какого черта вы тут делаете ночью? — крикнул один из них.

— Государственное дело! — объявил Суинберн.

— Чтоб поморочить мне голову, могли бы придумать что-нибудь поизобретательнее!

— А-а-арх! — провыл мясник. — Ты только посмотри на этого мерзкого рыжеволосого коротышку! Вот чертов хлыщ! Мочи его! Мочи!

— Заткнись! — оборвал его второй полисмен и тут же получил от мясника коленом в живот. — Билл, — проворчал он, обращаясь к товарищу, — а ну-ка стукни этого негодяя по голове! Да покрепче!

Поэт, философ и пес быстро убежали от дерущейся троицы. Фиджет вел за собой обоих до тех пор, пока не показалась нижняя граница Риджент-парка. След прошел мимо нее и вывел их на Мэрилебон-роуд, по которой они пробежали около мили.

— Никогда не думал, что буду благодарен бунтовщикам! — выдохнул Суинберн.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Разве не понимаешь? Те, кто похитил Ричарда, не смогли найти кэб и идут пешком!

Они пробежали еще около мили. Вся улица была завалена обломками и булыжниками. Пожары всё еще бушевали, повсюду вились клубы черного дыма. Многие газовые лампы оказались разбиты — одна из главных магистралей Лондона погрузилась в чернильный мрак.

— Упс! — крикнул Спенсер, когда Фиджет неожиданно свернул влево.

— Бишопс-Бридж-роуд, — прокомментировал Суинберн. Прямо перед ними засверкали огни Паддингтонской железнодорожной станции, пробиваясь сквозь огромное облако белого пара; Фиджет нырнул прямо в него.

На станции царил полный хаос. Локомотив сошел с рельсов прямо на въезде, врезался в одну из платформ и лежал с открытым котлом; из его разодранного бока хлестал пар. Вокруг суетились полицейские и станционные рабочие. Буквально в ту же секунду, как Суинберн и Спенсер вбежали в здание вокзала, на них набросился констебль с гигантскими усами:

— Остановитесь! Что вы здесь делаете? — Потом он с любопытством оглядел Суинберна. — Так-так, где-то я вас видел. Ага, знаю: на Трафальгарской площади, когда нашли заводного человека. Меня зовут Хор, сэр. Констебль Сэмюэл Хор.

— Здравствуйте, Хор. Мы здесь по делу государственной важности, взгляните на это! — Помощник Бёртона передал свою карточку человеку в мундире. Тот тщательно ее проверил и приподнял густые брови. Фиджет скулил и отчаянно тянул за поводок. Хор покачал головой.

— Слишком высокий уровень для меня, — сказал он. — Я позову начальство, если не возражаете. — Хор сложил руки рупором и крикнул в туман: — Командор! Командор!