Две бестелесные тени, проникшие в спальню, устроили легкое недомогание старика. Любой врач констатировал бы это больше самовнушением, чем действительным расстройством организма, а отцовская любовь должна была выразиться в дорогом подарке сыну.

Ждать пришлось недолго. Как и рассчитывали диверсанты, болезнь отца поторопила любящего сына. На второй день появление младшего Боварино в порту Динока было отмечено Колдуном и немедленно передано Самуму, зафиксировавшему появление профессора с четырьмя охранниками на вилле.

Уже вечером оба босаванца, радуясь встрече, прогуливались по небольшому, но ухоженному парку вокруг дома. Здоровье старика, обрадованного встречей с сыном, быстро шло на поправку. А на следующий день, убедившись, что подарок нашел свое место на одном из пальцев профессора, напарники покинули гостеприимный Динок, так и не окунувшись в ласковое море.

Спустя два дня спецрейс в Гидаре встречал Шаман и проводил взглядом перстень до посадки его нового владельца в топтер. Теперь оставалось только ждать сигнала о результате проделанной работы. В том, что такой сигнал поступит, у него не было сомнений. Ранее, проводя эксперименты с жемчужиной-маяком, он убедился, что ее нельзя потерять. Талисман сообщал хозяину свое местонахождение, передавая не только направление движения, но и зрительные образы обстановки своего положения.

Нетрац чувствовал легкое беспокойство, даже некоторое недомогание, отнесенное им к усталости и большому нервному напряжению. Основное задание по выявлению предателя оставалось пока не выполненным. Исчезнувший Сержант никак не проявляла себя.

Еще одной из причин нарушения обычного равновесия являлась та, что Шаман стал завсегдатаем кладбищ, пантеонов и фамильных склепов. Общение с биоэнергетическими сущностями безвременно ушедших работников спецслужб Босавана выматывало не хуже, чем самая тяжелая физическая работа. Исковерканные судьбы людей оставляли неизгладимый след в его памяти и сказывались на нервах. Но эту тяжелую и неприятную работу нужно было сделать. Сейчас на Гидаре у нетраца был сформирован небольшой, неуловимый и невидимый отряд, способный существенно усложнить или даже парализовать работу практически любой государственной структуры.

До окончания операции оставались считанные часы. Теперь диверсанты знали, что кристалл сохарцев находится на окраине Гидара в подземном бункере спецобъекта, под маскировкой военного госпиталя.

Они находились в зоне внешнего наблюдения охраны, в трехстах метрах от центральных ворот. Шаман очень рассчитывал на спонтанность действий противника в ситуации, когда тебе грозит опасность разоблачения, а ее ликвидация близка и досягаема. Превратившись в приманку, он терпеливо ждал финала, сидя вместе с Самумом в кафе и просматривая обстановку, транслируемую в его мозг жемчужиной с кольца профессора.

— Приготовились, — проговорил он, когда зрительный образ продемонстрировал зал, заставленный аппаратурой, в центре которого на постаменте лежал информационный кристалл.

Несколько специалистов в зеленых комбинезонах сидели за пультами, по всей видимости, готовили аппаратуру к очередному эксперименту. Боварино переходил от одного к другому, давая указания. В зал вошел полковник Фокуноса и, перебросившись несколькими фразами с профессором, поднялся на небольшое возвышение в стороне и сел в кресло. Два лаборанта вкатили в помещение невысокий металлический цилиндр и, поставив его недалеко от кристалла, распахнули его створки. Внутри с обручем на голове, от которого тянулись провода, сидела Сирена, одетая в красный комбинезон. Девушка была в сознании, но ее руки и ноги были зафиксированы металлическими зажимами, крепящимися к подобию кресла, в котором она находилась. Эксперимент вот-вот должен был начаться. Провода, тянущиеся от обруча, начали присоединять к стационарным пультам.

— Шаман вызывает Сирену, — послал мысленный вызов нетрац.

Лицо девушки мимолетно дрогнуло и вновь приняло безразличное выражение, но ответ поступил мгновенно.

— Предатель Союза — Фокуноса. На кладбища больше не ходи, я тебя вычислила. Теперь он тоже об этом знает. Везде засады. Удачи и счастливой охоты. — И девушка прервала контакт.

— Там Сирена, — озвучил для напарников информацию Шаман. — Предупреждает нас об опасности. Предатель — полковник Фокуноса. Гордая. Держат как подопытного кролика, но помощи не просит.

— А это не подстава, командир? — спросил Колдун. — На Сохаре тоже помощи не просила, а подставляла под нож. А сейчас за свою шкуру хочет расплатиться нашими.

— Не думаю. Если бы это было так, за нами охотиться начали раньше, да и кристалл бы убрали подальше. Она же не знает, что я все вижу.

Тем временем в лаборатории все шло к началу эксперимента. Одобрительно кивнув последнему оператору, профессор отошел от пультов и, приблизившись к кристаллу, нежно провел рукой с кольцом по одной из его граней. Кристалл замерцал и стал наливаться ярким изумрудным цветом. Боварино отпрянул от постамента и что-то крикнул одному из операторов, слегка повернув голову. Последовавшая яркая вспышка света погрузила видимую картину во мрак.

— Все, — проговорил Шаман. — Кристалла у них больше нет.

Он взял со стола лежащий перед ним разовый прибор связи, сконструированный Колдуном, и вдавил в корпус единственную кнопку.

Долгих несколько секунд на вызов никто не отвечал, но наконец микрофон рявкнул крайне раздраженным голосом:

— Кто?

— Полковник, у вас уже восстановлено энергообеспечение?

Наступило длительное молчание, нарушенное самим Фокуносой:

— С кем я говорю?

— Шаман беспокоит. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Восстановлено.

— Ну и как подарок, когда-то полученный вами?

— Его нет и ты это прекрасно знаешь.

— Вы уже приняли решение?

— О чем?

— О способе ухода в отставку.

— Я думаю над этим.

— Мы можем подумать об этом вместе.

— Где и когда?

— Жду вас в кафе Топоган.

— Я приду.