— Нужно усадить Снежную королеву в ее великолепные сани, украшенные факелами.

— А-а.

— А зачем ты искал Саманту? — спросила Габриель.

— Я... уже забыл. Не важно. Потом.

И Джереми, пятясь, выбрался из трейлера. Он закрыл дверь, постоял перед ней несколько секунд, прислушиваясь. Тишина. И только когда он отошел на несколько метров, за его спиной раздался громкий взрыв смеха. Услышав среди трех женских голосов голос Саманты, Джереми улыбнулся.

Факельное шествие удалось на славу. Под подходящую случаю “таинственную” музыку процессия из сотни человек в карнавальных костюмах с факелами в руках медленно двигалась вдоль берега озера. В процессии участвовало также несколько платформ, на которых были изображены живописные сценки из северной жизни. На одной из них эскимосы в национальных одеждах (по слухам, приглашенные с самой Аляски) танцевали под звуки бубна и пели низкими голосами свои национальные песни, на другой охотники в старинных одеждах из меха, в том числе и в меховых штанах, грелись у настоящего костра, где жарилась целая кабанья туша, на третьей возвышалось чучело медведя, окруженное ярко полыхающими факелами.

Почти в самом начале процессии двигались сани, запряженные тройкой лошадей. В санях восседала Снежная королева, гордая и неприступная, способная заморозить одним лишь взглядом. К ее саням были привязаны маленькие санки, на которых сидел, как всем было понятно, Кай, который весело махал рукой восхищенным зрителям.

Джереми сделал несчетное количество снимков, причем чаще всего в кадр почему-то попадала Снежная королева, такая красивая и такая холодная, такая не похожая на Саманту, но в то же время, чем-то знакомая и близкая...

Когда шествие закончилось, все его участники, не снимая карнавальных костюмов, разбрелись среди публики, которая продолжала веселиться, распивая горячий глинтвейн и танцуя зажигательные танцы на льду при свете нескольких разноцветных прожекторов. Вслед за Самантой, выбравшейся из саней и не спеша прогуливающейся, увязалась толпа поклонников, которые кричали ей вслед:

— Снежная королева, заморозь меня! Снежная королева, возьми меня с собой в свое снежное королевство!

Саманта, не выходя из образа, невозмутимо следовала вперед, ни на кого не обращая внимания. И только подоспевший Джереми удостоился ее благосклонной улыбки. Она взяла его под руку и прошептала:

— Отведи меня, пожалуйста, вон в тот трейлер, пока меня не разобрали на сувениры.

— Кто-то покушался на мою королеву?! — воскликнул Джереми.

— Да. Один мальчик хотел сорвать снежинку с моей шубы на память, а одна маленькая девочка сначала попросила сфотографироваться с ней, а потом расплакалась, рассердилась и попыталась вырвать клок из моей прически.

— Какие у вас тут жестокие девочки. Просто звери. Но теперь тебе никто не страшен. Я буду тебя защищать, размахивая своим тяжелым фотоаппаратом.

Они забрались в трейлер, где Саманта упала на стул и простонала:

— Чаю! Горячего чаю с сахаром и эликсиром!

— Замерзла? — сочувственно спросил Джереми.

Он увидел электрический чайник и немедленно включил его в розетку.

— Больше устала, чем замерзла, — призналась Саманта. — Оказывается, не так-то легко сидеть целый час с каменным лицом, изображая королевскую спесь и гордыню.

— Но у тебя на удивление хорошо получалось! — воскликнул Джереми. — Меня все время мучили сомнения: ты это или не ты.

— Да ну! А вдруг это правда не я? — с улыбкой спросила Саманта.

— Ну нет, теперь я не сомневаюсь.

— Почему?

— Потому что, когда ты улыбаешься, сомнений быть не может. Улыбка у тебя такая... солнечная. Совсем не подходящая Снежной королеве. Поэтому я тебя и не узнал, когда заглянул в трейлер.

— Почему поэтому? — не поняла Саманта.

— Потому что на самом деле у тебя никогда не бывает такого выражения лица.

— Такого неприступного?

— Нет, такого холодного.

— То есть грим тут совсем ни при чем? — лукаво спросила Саманта. — Достаточно изменить выражение лица, и меня никто не узнает?

— Ага, — кивнул Джереми. — Вот сейчас ты в гриме и улыбаешься. И ты совсем не похожа на Снежную королеву. А похожа на... снежное солнце.

Саманта смущенно улыбнулась и посмотрела в зеркало.

В этот момент дверь трейлера распахнулась и в проеме появилась Каролина.

— Так и думала, что вы здесь! — воскликнула она. — Саманта, это просто улет! Почему ты ничего не сказала?

— Это же сюрприз, — объяснила Саманта.

Каролина подошла к Саманте и осторожно дотронулась до ее прически.

— Так я и думала. Парик. Но что они сделали с твоими ресницами и кожей? Ты такая бледная... И какая-то светящаяся.

— Меня гримировал профессиональный гример, — похвасталась Саманта. — Из театра Миннеаполиса.

— Как его сюда занесло?

— Случайно, конечно. Приехал навестить свою тетушку и посмотреть на фестиваль. А наши организаторы воспользовались моментом и заставили его поработать.

— Ну что ж, работа удалась на славу. Я должна сфотографировать тебя крупным планом!

— У Джереми целая куча моих фотографий, — устало произнесла Саманта. — Я, пожалуй, допью чай и поеду домой. Здесь все равно все это не смыть, да я и устала. А вы оставайтесь. Еще будет ночная дискотека и фейерверк.

— Да нет, пожалуй, на сегодня достаточно, — произнес Джереми. — Я лучше тоже отправлюсь домой и начну делать записи. По свежим следам.

— А как же фейерверк? — надулась Каролина. — Это же тоже важная часть праздника. И его надо сфотографировать.

— Каролина права, — поддержала Саманта. — Фейерверк тоже будет потрясающий. Лучше оставайтесь до конца. Потом расскажете.

— Но я хотел... — начал Джереми.

— Успеешь, — произнесла Саманта.

— Давай я хотя бы провожу тебя до машины, — уныло произнес он. — На всякий случай.

— Я тоже с вами, — сказала Каролина.

Лицо Джереми стало совсем мрачным.

4

Джереми выскользнул из дома и пошел в сторону Мейн-стрит — улицы, где расположено большинство магазинов Гроссвила, включая и “Лавку древностей”. Он хотел запастись подарками для своих радушных хозяев, а это лучше делать в одиночестве. Уж, во всяком случае, не под аккомпанемент неумолкающего щебета Каролины...

Конечно, он бы с удовольствием взял с собой Саманту, но взять ее одну, без Каролины, не представлялось возможным. Девушки сидели в комнате Саманты и делились друг с другом какими-то страшными тайнами. Во всяком случае, когда он вошел, они замолчали. Может, говорили о нем? А может, снова обсуждали вероятные версии о происхождении букетов, которые Саманта теперь получала каждый день. Вчера это были белые камелии, а сегодня — пестрые тюльпаны, которые особенно удивили и восхитили Саманту. Она со дня на день ждала, что ее тайный поклонник наконец-то объявится, и строила различные предположения по поводу его личности. Назывались какие-то Питеры, Стивы, Джеки.

— Но это совершенно не похоже ни на кого из них, — заключила Саманта и с задумчивым видом смотрела на цветы...

Мейн-стрит была заполнена людьми, сновавшими между сугробами высотой в человеческий рост. Скорее всего, они так же, как и Джереми, пришли сюда в поисках рождественских подарков. Утрамбованные по краям дорог горы снега приглушали все звуки, создавая странный акустический эффект. Все было, как будто укутано слоем ваты, сквозь который время от времени откуда-то доносились звуки рождественских песенок или перезвон колокольчиков. Снег весело искрился под лучами неяркого зимнего солнца, под крышами и между фонарей были развешаны гирлянды из хвойной зелени, украшенные ленточками и позолоченными шишками.

Джереми с удивлением и восхищением озирался по сторонам. Он никогда не видел ничего подобного. Во Флориде, где он вырос, рождественские праздники обычно проходили при температуре плюс двадцать градусов, снега не было и в помине, так же как и хвойных деревьев. А сейчас у него было ощущение, что он попал в снежную рождественскую сказку, которую ему когда-то читали в детстве.