— Хорошо. А вы?

— Неплохо. Вот, еду тренировать детскую футбольную команду.

— Тогда понятно, почему на вас спортивный костюм.

Дамьен осмотрел себя и улыбнулся.

— Что ж, дети мне нравятся. В отличие от одежды.

Молодой человек снова покосился на супругу и радостно выпалил:

— Мы ждем ребенка!

— Да ну? Поздравляю! — Дамьен пожал ему руку. Это был прекрасный повод для перехода к главной теме. — Что ж, раз так, вы по достоинству оцените нашу систему безопасности. Здесь во всех лифтах и общественных местах стоят камеры наружного наблюдения. — Он показал на крошечное отверстие с объективом.

Женщина взяла мужа за руку.

— И они всегда включены?

— Двадцать четыре часа в сутки.

Мужчина забренчал мелочью в кармане.

— Гм… А аудиозапись тоже ведется? Неужели они слышат все, что мы говорим?

Дамьен смущенно улыбнулся.

— Не думаю, что они нас слушают. Во всяком случае, каждый разговор. Там около двух дюжин экранов, так что только успевай поворачиваться. Ни на что другое просто не остается времени. Но иногда разговоры записываются, и при желании их можно прослушать.

Мужчина и женщина обменялись взглядами.

— А когда охранники прослушивают записи? — спросила женщина.

— Ну, например, когда они видят, что совершается преступление.

Оба с облегчением перевели дух.

— И сколько времени хранятся пленки? — поинтересовался мужчина.

— Если их не изымают, то старые записи автоматически уничтожаются каждые сорок два дня.

Их облегчение стало еще заметнее. Дамьен невольно улыбнулся.

— Послушайте, — весело сказал он, — вы еще не были в саду на крыше?

— Нет, — ответил мужчина, — но это одна из причин, которая заставила нас выбрать ваш дом. Мы работаем в деловом центре и не хотим каждый день торчать в пробках. А если мы вдруг понадобимся ребенку, то будем поблизости.

— Мы уже договорились насчет няни.

— А сад — прекрасное и безопасное место, где наш малыш сможет играть.

— В большинстве здешних домов и слышать не хотят о детях.

— Или эти дома не предназначены для детей.

— Но этот дом как раз то, что нам требуется, — хором закончили счастливые будущие родители.

Дамьен засмеялся.

— Я рад. Очень рад. — В этот момент лифт остановился и дверь открылась. Дамьен посторонился и пропустил пару. Мужчина придерживал жену так бережно, словно она стеклянная и по выходе из лифта может разбиться. — Рад был поговорить с вами, — сказал Дамьен.

Молодые люди помахали ему на прощание и ушли.

Створки закрылись, и лифт поехал дальше. В этом доме мало детей. Проектировщики советовали Дамьену забыть о детях, потому что никто не захочет растить ребенка вблизи от района трущоб, но инстинкт подсказывал ему обратное. Он и сам не отказался бы растить здесь своего сына. Внезапно он снова подумал о Фредерике… и Эме. Казалось, на мгновение все застыло — его сердце, лифт и весь мир. Но затем он понял, что остановился только лифт, готовно распахнувший ему свои двери.

Покачав головой, Дамьен вышел в гараж и направился к машине. Его настроение улучшалось с каждым шагом. В кармане джинсов Дамьена лежала эластичная лента, предназначенная для спортсменов в очках.

— По-моему, грандиозная идея, — заявил Дамьен, к вящей досаде Фредерики.

— Конечно, ведь не вам придется строить эту штуковину, — пробормотала она.

— С чего вы взяли? Я обязательно буду помогать! — подбоченившись, ответил Дамьен. — Мы все будем помогать. В конце концов, именно поэтому платформа и называется командной.

Ребятишки захлопали в ладоши и запрыгали на месте. Большинство понятия не имели о том, что такое командная платформа, но зато все понимали, что такое парад. Мать, предложившая эту идею, широко улыбалась; белые зубы на ее темном лице казались пугающе ослепительными.

— Все дети будут принимать участие в параде! — радостно сказала она. — Причем непременно в форме!

Ребятишки громко завопили и снова запрыгали.

— Знаете, я подумала, что мы можем взять напрокат трейлер, — продолжала женщина, — поставить на одном конце ворота и изобразить, как в их сетку залетает болид.

— А что? Мне нравится, — сказал Дамьен. — Вы не смогли бы нарисовать это?

— Нет, только не я, — поспешно ответила та.

— Я смогу! — поспешила поднять руку Дениза.

— И я тоже, — пообещал Паскаль.

— Тогда вот что, — сказал Дамьен. — Все, кто хочет, нарисуют картинки того, как, по их мнению, должна выглядеть наша платформа. А потом мы с тренером Фредди выберем лучшую, я передам ее знакомому дизайнеру и попрошу составить план.

— А где мы будем строить эту пресловутую платформу? — кисло спросила Фредерика.

Дамьен потер подбородок.

— Что вы скажете насчет гаража в доме, где у меня квартира? Это недалеко от делового центра.

Фредерика поморщилась. Мать, которая предложила идею участия в «Параде гордости микрорайона», закусила губу и предложила:

— Может быть, делать ее в парке?

— А если пойдет дождь? — мягко спросил Дамьен.

Женщина опустила глаза и задумалась.

— На углу улиц Сен-Лоран и Лашин есть старая кулинария, а при ней пустой склад, — наконец сказала она. — Едва ли кто-нибудь будет возражать, если мы воспользуемся им.

Вспомнив, что в том районе есть несколько винных магазинов и баров, Фредерика покачала головой и пришла к нелегкому для себя решению.

— Мы будем строить ее в моем гараже, — неохотно сказала она.

— А где это? — спросил Дамьен.

— На улице Жолио. В этом доме я выросла. Дом принадлежит моим родителям, но они большей частью живут в Нормандии.

Жолио считалась одной из лучших улиц Марселя, и до нее было намного ближе, чем до делового центра. Дамьен одобрительно кивнул и вопросительно посмотрел на ребятишек и нескольких родителей, пришедших за детьми. Все улыбнулись и дружно закивали.

Дамьен с облегчением хлопнул в ладоши.

— Договорились. Рисунки принесете на следующую тренировку, то есть послезавтра. А я закажу трейлер и поговорю с дизайнером. Тренер Фредди сверится с расписанием и сообщит, когда мы начнем строить платформу. Платформа должна быть готова через десять дней. Вопросы есть? — Все промолчали. Тогда Дамьен наклонился и протянул руку ладонью вверх. — Раз так, поехали! — Дети соединили руки, после чего Дамьен широко улыбнулся и повернулся к Фредерике. — Это будет весело.

— Да, — скрепя сердце подтвердила она.

Весело… Именно это ее и тревожило. Все, что делает Дамьен Берже, очень весело. Невинно, обезоруживающе весело. И лишь она одна не может расслабиться и получить от этого удовольствие. Даже Эме временами получает удовольствие… пока Дамьен не начинает оказывать Фредерике знаки внимания. Но она все чаще ощущала, что скользит по наклонной плоскости — прямо в объятия ждущего там Дамьена Берже. Она пыталась доказать себе, что это глупо. Никакой мужчина не может заставить женщину полюбить его, если она этого не хочет. Кстати, с чего она взяла, что Дамьен хочет этого? Но что случилось, то случилось, и она не знала, как быть дальше.

Весело. Да, очень весело. Как объятия удава, который решил съесть тебя на обед… Беда заключается в том, что она не стала бы возражать против объятий Дамьена Берже.

Когда из дома ушли последние члены команды, уставшая Фредерика начала массировать себе затылок. Увидев картинки, которые дети принесли на тренировку, состоявшуюся неделю назад, она пала духом. По ее мнению, ни одна из этих картинок никуда не годилась. Во-первых, средний пятилетний ребенок не имеет представления об ограниченном пространстве. Во-вторых, она не понимала, каким образом они сумеют создать за оставшееся время нечто большее, чем пару плакатов. И все же, несмотря на ее опасения, штуковина, которую сооружали в ее гараже, начинала обретать форму.

Дамьену как-то удалось создать из чудовищных детских каракулей четкий единый план, убедивший всех и каждого, что его идея победила. Через день на ее подъездной аллее стоял огромный трейлер с плоской платформой и кучей всякой всячины. На следующий вечер у нее появился Дамьен с половиной команды и большим запасом пиццы.