На другой день все было без изменений, и на следующий — та же история.

В понедельник она заставила себя подняться и поплелась на работу.

— Боже мой, девочка, марш домой, — сказала ей Нита. — На тебе лица нет.

— Все в порядке, — пробовала возражать Линн. — Просто я сегодня не накрасилась.

Отмучившись пять дней, она поняла, что ей хочется только одного — спать. Сон пошел ей на пользу. Очевидно, это было единственным средством против приставшей к ней заразы.

К среде, однако, ее недуг заявил о себе с новой силой, и в четверг утром, с трудом встав с постели и на ватных ногах добравшись до ванной комнаты, Линн поняла, что дело не в заурядном расстройстве желудка.

Сверившись с календариком, она обнаружила, что у нее не наступили месячные. Только тут до нее дошел истинный смысл происходящего с ней. Она позвонила на работу и сказалась больной. Ей не надо было консультироваться с врачом, чтобы понять, что с ней, и все же она записалась на прием к гинекологу, у которого уже была однажды, после того как они с Клиффом впервые занимались любовью. Тогда она еще надеялась, что их роман только начинается.

Тест подтвердил ее подозрения. Таблетки, которые она приняла перед тем, как поехать к Клиффу на остров Галиано, не возымели действия. Доктор Лейси посоветовала ей держать на ночном столике крекеры с содой и обязательно съедать по одному каждое утро по пробуждении. Она снабдила ее полезными брошюрами, списком специальной литературы, которую можно было найти в местной библиотеке, а также порекомендовала витамины.

Единственное, чего она не могла ей дать, так это мужества, чтобы рассказать все Клиффу. Клиффу, который бежит от такого рода ответственности как черт от ладана, который и слышать не захочет о том, чтобы завести ребенка. Ведь, в сущности, Клифф не испытывает к ней никаких чувств, а те редкие минуты, когда он не мог совладать со своим основным инстинктом, не в счет.

Как же ей решиться? Как найти подходящие слова? — снова и снова спрашивала себя Линн, по мере того как сентябрь шел на убыль, золотя листья кленов, заливая багрянцем рябины и кусты кизила. Ее больше не тошнило по утрам, и, если бы не странная чувствительность груди, можно было бы подумать, что никакой беременности нет и в помине.

Подожди еще несколько дней, твердила она себе, пока не окрепнешь, пока сама не привыкнешь к своему теперешнему положению. Думай о своем ребенке, об этом маленьком чуде, которое поселилось внутри тебя.

И все же Клифф его отец и имеет право знать это.

Линн рассмеялась, прижав ладонь к животу, где теперь живет ее ребенок. Если верить книжке, которую она взяла в библиотеке, пока он не больше ее мизинца. Однако пройдет еще немного времени, и ей будет все труднее скрывать очевидное.

Эта мысль застала ее врасплох. Что же ей делать? Она знала, что в любой момент может приехать к Тейлору и Энн, знала, что они встретят ее с распростертыми объятиями и что она не услышит от них упрека. Но если она бросит работу, то потом ей придется все начинать сначала уже в каком-то другом месте.

Может ли она позволить себе оставить работу? Особенно теперь, когда ей нужно думать о том, как выносить — а потом и прокормить — ребенка.

Однажды Нита без обиняков спросила Клиффа:

— Как у тебя с Линн?

— Нормально, — ответил Клифф, при этом голос его предательски дрогнул. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты с ней работаешь. Потому что я знаю, что ты несколько раз ездил в гости к ее семье и...

— Один раз, — перебил ее Клифф. — Я был там один раз, на День труда, привозил кое-что для дома Тейлору, ее брату.

— А откуда ты, собственно, узнал, что ему нужно? — подозрительно спросила Нита.

— Ну, я... э-э-э... кажется, Линн что-то говорила. Ну да, точно. Во время собеседования она упоминала, что ее брат перестраивает старый дом в Ладнере. Потом, когда Грант послал ее ко мне, мы также говорили об этом. Однажды я случайно оказался на рынке в тех местах, ну и вспомнил о ней... э-э-э... о нем. Не забывай, я же бывший строитель. Я-то знаю, как бывает непросто найти то, что нужно, что действительно подошло бы... тем более для старого дома...

Хитроватое выражение ее глаз заставило его замолчать. Пока он лез из кожи вон, пытаясь объяснить, зачем его понесло в Ладнер, Нита уселась напротив, всем своим видом давая понять, что не верит ни единому его слову.

— Ну, положим, ты был там не один раз, — заметила она, не без ехидства. — Когда мы с Грантом были в отпуске, ты возил ее в Ладнер, чтобы забрать вещи.

Обнаружив, что нижняя челюсть у него непроизвольно ползет вниз, Клифф поспешно закрыл рот.

В глазах Ниты плясали лукавые искорки.

— Хочется надеяться, новость о том, что компания оплачивает расходы по переезду новых сотрудников, еще не успела распространиться за пределы конторы, — сказала она.

Ее улыбка красноречивее любых слов говорила о том, что ей известно все. Но откуда? — хотелось спросить ему, но Нита упредила его вопрос.

— Линн воспитанная девушка. Она тепло поблагодарила Гранта за то, что фирма «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс» любезно взяла на себя расходы по ее переезду. Гранту удалось скрыть свое удивление. Он не стал разубеждать ее. Так вот поэтому я и хочу тебя спросить: как у тебя с Линн?

— Прекрасно. Она хороший работник, быстро схватывает, полна решимости в течение года сдать квалификационный экзамен.

Нита положила ногу на ногу, поставила локоть на колено и подалась вперед, подперев ладонью подбородок.

На ней были черные брюки-слаксы и яркая разноцветная блузка, от которой рябило в глазах.

— Скажи, ты прикидываешься слепым или на самом деле слеп и не видишь, что Линн глубоко несчастна?

— Этого не может быть. Линн всегда весела, всегда смеется, за обедом она просто душа общества. — Он сдавленно хохотнул. — Я даже предложил однажды, чтобы она переехала в офис Гранта, а то в ее комнатке слишком мало места, чтобы вместить всех желающих. Тебя я тоже видел у нее, так что кому, как не тебе, знать, что она все та же жизнерадостная Линн, какой была, когда впервые появилась у нас в офисе.

— О Господи, Клифф, да она же просто притворяется, делает вид, что у нее все в порядке. Но я-то вижу: что-то с ней не так, хотя она и не жаловалась мне. Я надеялась, что вы с ней... достаточно близки и она откроется тебе.

— Близки? — театрально изумился Клифф, но поймал себя на том, что голос его дрожит.

— Клифф, — терпеливо продолжала Нита, — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ты влюблен в эту девушку. Я еще не выжила из ума, так что не надо водить меня за нос.

Клифф под столом сжал руки в кулаки.

— Нита, не будем об этом говорить, прошу тебя. Я не влюблен ни в Линн Касл, ни в какую другую женщину, так что забудь об этом.

Нита медленно покачала головой.

— Извини, но этого сделать я не могу. Я люблю тебя, как брата. Мы работаем вместе не один год. Я видела, что с тобой творилось после развода.

— После признания брака недействительным, — поправил он ее.

— Хорошо, называй это как хочешь. Какая разница?

Он бы мог ей сказать в чем разница. В том, что, добившись признания их брака недействительным, его бывшая жена Джулия, которой ее религия запрещала развод, объявила всему миру о несостоятельности его как мужчины. Он даже не пытался оспаривать решение суда, поскольку считал, что так ему и надо. Мужчина, не способный дать женщине того, чего она хочет больше всего — детей, — не имеет права называться мужем.

— После развода ты ожесточился, Клифф, — продолжала Нита. — Но потом, когда появилась Линн, нам с Грантом показалось, что ты снова становишься похожим на себя прежнего, каким мы тебя помним. — Она помолчала, затем добавила: — Человеком, который берет на себя расходы по переезду нового сотрудника.

— Ей пришлось спать на дырявом надувном матрасе. У нее не было ничего: ни посуды, ни мебели. Ничего. Я просто не мог позволить, чтобы она так мучилась.