Уже смерклось. На обочине то и дело виднелись машины, не сумевшие пробиться дальше, брошенные водителями. Иногда на шоссе работали лопатами люди, видимо, добровольцы из ближних селений и городков. Промелькнул мост. Клоди вспомнила: здесь, за этим мостом, лежит прозрачное, темно-синее горное озеро. Сюда еще осенью возил ее вместе со старшими ребятами Патош полюбоваться видом снежных гор, отражающихся в озере. Тогда осенью они собирали на горных склонах душистые голубые кустики лаванды, а после в маленьком ресторанчике у озера ели мороженое. И как радовалась Мать, получив лаванду! Вместе с Боболь она раскладывала засушенные букетики по ящикам, где лежало чистое белье, и после тонко и нежно пахло это белье, сохраняя запах гор, солнца и прозрачных озер на всю зиму... Клоди внезапно ощутила этот запах — запах счастья, беспечности, легких дней в горных долинах. Как давно это было! Как немыслимо давно. Точно в какой-то прошлой жизни...
Ухудшение погоды может вызвать угрожающее движение сне ж ного покрова в районе Йоманша и Лотар»,— явственнее забормот а ло радио.
Патош свирепо выругался:
— Опять объезд!
Он стал медленно разворачиваться. Кто-то постучал в боковое стекло. Патош открыл дверцу, и в автобус вскочил весь вываленный в снегу высокий человек в стеганой куртке.
— Мы с ребятами узнали автобус республики,—сказал он торопливо.—Здесь очень много наших с завода «Рапид». Тоже работаем на завалах. Азнер, как узнал о том, что здесь ваши мальчики, сейчас же собрал добровольцев. Поезжайте по туннелю Галибье — мы расчистили подходы к нему. Через этот туннель добирались до Роман-ша и Лотарэ снегоочистители и отряды альпийских стрелков и жандармерия. Автобусы радио и телевидения тоже уже там — дают репортажи с места событий. Вот пронырливый народ, эти журналисты! — прибавил рабочий.— Только что-то случится — они уж тут как тут! И нипочем от них не отобьешься!
— Значит, и журналисты уже там?..— пробормотал Старый Старожил.
— Что с отелем Лотарэ? — нетерпеливо прервал его Патош.
Высокий заметно смутился.
— С отелем? — повторил он.— Так его ведь еще не откопали... Там идут самые главные работы...
В автобусе раздался какой-то странный звук — не то стон, не то всхлип. Все невольно опустили головы, не смея взглянуть ни на Патоша, ни друг на друга.
— Показывайте дорогу,—отрывисто сказал Патош.— Я никогда еще не ездил этим туннелем.
И снова в тяжелом молчании путь по узкому снежному коридору, где работали лопатами сотни людей. Машины, встречаясь, опасливо пятились до расчищенного места, где можно было разъехаться. Чем ближе подвигался автобус к туннелю, тем все больше людей и машин попадалось навстречу. Вот наконец и темное жерло туннеля. Патош включил фары, и в длинных острых лучах желтоватого света заискрились, заиграли опушенные инеем своды и стены. Гулко отозвался под сводами туннеля сигнал встречной машины, которая, очевидно, боялась, что автобус ее заденет.
Но вот впереди забрезжило что-то голубоватое. Автобус вынырнул наружу, и сразу облитые лучами сильных прожекторов перед путниками встали громады Лотарэ.
Три обнаженных скалистых пика венчали величественный амфитеатр, созданный самой природой. В обычное время фермы и канаты подъемников как пунктиры отмечали трассы от верхнего плато, лежащего над тремя пиками, до подножия гор. Но сейчас ни ферм, ни канатов не было видно даже в бинокль, захваченный Клеманом,— все покрывала сплошная масса снега. Путники поискали глазами легкие, яркие постройки двух горных шалэ на половине спуска и ниже — янтарно-желтый, такой веселый на вид домик отеля Лотарэ. Ничего. Ничего. Ничего не было ни на спуске, ни у подножия гор — только снег, снег, снег... На шоссе и кое-как расчищенных площадках у подножия сгрудились стада машин — легковых, уборочных, грузовых, санитарных с красными крестами на кузовах, автобусов радио и телевидения, обвитых толстыми черными проводами, полицейских, с мигающими вращающимися фонарями впереди.
Патош с трудом втиснул автобус в это стадо. Высокий рабочий куда-то убежал, но почти тотчас вернулся с седоусым Азнером — бригадиром завода «Рапид», старым приятелем Патоша. Азнер был запорошен снегом и мрачен. Он даже не поздоровался, только молча обнял Патоша и обратился к сидящим в автобусе:
— Вы все приехали очень кстати. Разбирайте ваши лопаты и давайте на северный склон. Там прошла самая большая лавина. Очень нужны люди — машинам туда не пройти. Приходится орудовать вручную...—Патошу он сказал: — Наверное, на тебя сейчас накинутся журналисты, они, кажется, уже пронюхали, что это автобус республики. Мы с ребятами постараемся тебя утащить от них поскорее на гору. Но, кто знает, не последуют ли они за тобой даже туда...
Путники высыпали из автобуса. Клоди уцепилась за рукав Клемана и не сводила глаз со снежной громады Лотарэ. Почти дневной ярко-голубой свет прожекторов, установленных во многих местах на горе и у подножия, вырывал из мрака работающие снегоочистители, копошащихся на склонах людей с лопатами, машины, толпы, облепившие машины внизу. Из микрофонов громко, на всю окрестность, раздавались команды руководителей сцаса-тельных служб:
— Снегоочистителю Эф Пэ тридцать восемь — передвинуться на участок пятый!
— Горноспасатели! Горноспасатели, вас видим, вас видим! Переходите за бугор на плечо!
— Третий взвод альпийских стрелков — на смену второму!
— Добровольцы, пожарные Ла Мюра, вас ждут у восточного спуска! Просьба взять с собой канаты.
В небе трещали вертолеты.
Телекамеры, похожие на гигантские головы роботов, виднелись на склонах и внизу, на шоссе. То и дело вспыхивал магний — это фото- и кинокорреспонденты снимали ход спасательных работ, отдельных людей.
Всюду был слышен голос радиокомментатора:
— Метеорологические условия остаются без изменений. Снежных оползней пока не ожидается. Как удалось установить, постройки Лотарэ и Романша велись без учета лавиноопасного склона. Акционеры общества «Аль-пин», ведущего это строительство, не вняли предупреждениям альпийской службы и некоторых известных архитекторов, так как прекращение строительства в этих местах, излюбленных лыжниками и туристами, грозило им немалыми убытками...
Толпа журналистов окружала на шоссе старика — посыльного из поселка Лотарэ, который только чудом избежал лавины: его послали вниз на почту отправлять бандероль. Сейчас, окруженный взволнованными слушателями, он рассказывал в микрофон все, что ему удалось увидеть и запомнить. Старик, видимо, гордился тем, что стал центром внимания.
— Много ли народу оставалось на лыжной станции и в отеле, когда вы, мсье Отан, еще там были? — спрашивал журналист, также пользуясь микрофоном.— Читателям «Пари матч» будет интересно все, даже малейшие подробности...
— Я понимаю, мсье,—сказал старик, набирая побольше воздуха в легкие.— Народу было сначала порядочно, а потом все разъехались по домам — справлять сочельник. Наверное, оставалось человек пять, не больше. Бедная мадам Сербандини — моя хозяйка даже жаловалась, что они с мужем с этой гостиницей прогорают... Я сам внес чемоданы в номер одной молодой паре, кажется, это были молодожены из Парижа...
Клеман, который направлялся вместе с Клоди к Пато-шу и ребятам, уже работающим на склоне, почувствовал, как девочка вцепилась в него обеими руками.
— Вы слышали, вы слышали...— зашептала она.— Этот старик говорит «они были»?.. Так, значит...
— Погоди, погоди, еще ничего не известно.— Клеман постарался, чтобы голос его звучал как можно увереннее.— Ты же видишь, сколько народу собралось для спасательных работ...
— А после второго завтрака пришли трое парнишек,— продолжал старик.— Захотели выпить оранжаду. Такие веселые. Один с волосами до плеч, другой — южанин, видно, а третий такой здоровый блондин... Сказали, что сейчас будут спускаться, что им тоже надо справлять сочельник...
