Стоп, а что это я торможу-то? Это как это меня смогут не выпустить из Германии, а? Вот я прямо сейчас возьму и пройду в Ленинград-1940! Лучше бы в Москву, но в Москву я не умею. Пройду и… куда дальше-то? Домой к Сашке? Ага, а мне тётя Шура там ремнём да по попе голой! Не, лучше в НКВД, это не так страшно, вряд ли там страшнее, чем в гестапо. А к тёте Шуре не надо, боюсь. А ещё лучше (во, точно!), в Смольный. Не знаю, правда, где он находится, но найти не проблема, Яндекс-карту загружу сейчас, да и посмотрю, он с 1940 года никуда не уехал, всё на том же самом месте и стоит. Да, пойду в Смольный, к Жданову.

Только не сегодня, устала сегодня уже. Поживу-ка я денька два-три дома, а то уж и забыла, как это, от Инета отвыкла. В школу похожу, сегодня же тут вторник. Кажется. Или среда? Чёрт, забыла. А что нам задавали на дом? Тоже забыла, даже и не помню, делала я тут уроки на завтра или ещё нет. Так, однозначно, нужно пожить в 2013 году с недельку, Молотов со Светкой подождут. Поживу здесь, а уж потом — в Ленинград.

Да, а меня вообще пустят в Смольный? Кто я такая-то, чтобы к Жданову меня пускать? Никто, просто девчонка с улицы. Хотя… Вот же пропуск, я его с собой из Берлина притащила!

Довольно улыбнувшись, ещё раз посмотрела на доставленное мне Молотовым письмо, что я всё ещё сжимала в своей правой руке. Само письмо было написано синими чернилами, но внизу, под текстом, стояла размашистая подпись, и сделана та подпись была уже не чернилами. Ярко-красным карандашом там было написано: «И. Ст.»…

(а в это время в замке у шефа)

[18.10.1940, 13:00 (брл). Берлин, Рейсканцелярия, совещание с участием фюрера]

— …услышали достаточно. Прежде чем принять окончательное решение по этому вопросу, я бы хотел узнать ваше мнение, господа. Сидите, сидите, — рейхсканцлер встал со своего кресла принялся прохаживаться по кабинету, заложив руки себе за спину. — Пожалуй, начнём с нашего доблестного флота. Редер?

— Мой фюрер! — рывком поднялся с места и вытянулся главнокомандующий кригсмарине. — Мой фюрер, честно признаюсь, что по состоянию на данный момент германский флот не может обеспечить уверенное форсирование Канала сухопутным силам. Более того, даже если десантная операция увенчается успехом, Канал всё равно спустя несколько дней или даже часов будет блокирован Гранд Флитом. Наши войска на Острове неминуемо окажутся отрезаны от снабжения и, как следствие, уничтожены либо пленены. Начинать операцию «Морской лев» сейчас — безумие. Она обречена на провал.

— А если всё же достроить «Графа Цеппелина» и ввести его в состав кригсмарине? Это как-то улучшит наши перспективы?

— Улучшит, безусловно, но незначительно. Англичане всё равно будут качественно сильнее нас на море, силы же подводного флота в десантной операции практически бесполезны.

— Предположим, чисто теоретически, что в операции «Морской лев» помимо кригсмарине на нашей стороне будет участвовать крупное иностранное соединение надводных боевых кораблей, включающее в себя два линкора, два крейсера и полтора десятка эсминцев. Ваш прогноз?

— Вы, конечно, имеете в виду итальянцев, мой фюрер. В отношении них я полон пессимизма. Даже если они как-то протащат свой флот мимо Скалы, им ещё нужно будет обогнуть Европу, чтобы соединиться с нами. Причём Остров огибать им придётся с севера, в Канале их лоханки утопят однозначно. И даже если они каким-то чудом это и сделают, то всё равно дойдут их линкоры в таком состоянии, что ни о каком участии в боевых действиях не может быть и речи. Да и не верю я, что они дойдут. Вообще-то, не верю, что даже выйдут, им не пройти мимо Скалы.

— Предположим, флот как-то дойдёт, причём без потерь и вообще не сделав ни единого выстрела по дороге. Тогда как?

— Тогда… Если достроить «Графа Цеппелина», поторопиться с вводом в строй «Тирпица», и если эти сверхудачливые итальянцы согласятся на единое командование… что ж, я берусь возглавить такой объединённый флот, для него операция «Морской лев» уже будет иметь решение. При условии, что Британии не помогут американцы.

— А если помогут?

Редер молча разводит руками.

— Ваши предложения, адмирал? — спрашивает фюрер?

— Согласиться на вариант графа, он не из худших. Победить Англию на море сейчас мы не в силах. Я за мир, мой фюрер.

— Я понял Вас, адмирал, садитесь. Но у Рейха ведь есть не только морской флот но и воздушный. Давайте послушаем, что нам скажет его командующий. Удет?

— Мой фюрер! — встаёт генерал-полковник Люфтваффе, — после провала, иначе не скажешь, Битвы за Британию, после той бойни, которую Королевские ВВС устроили нам в небе над Лондоном, я крайне пессимистично смотрю на возможность поставить Англию на колени силами только лишь авиации. Нужно смотреть правде в глаза, мой фюрер, ставка на авиацию тактической поддержки сухопутных войск и применения средних бомбардировщиков для решения стратегических задач была ошибочной. В этом есть и доля моей вины, ведь это я отстаивал именно такою точку зрения. Решением стратегических задач должна заниматься стратегическая авиация, теперь я понимаю это. Рейху нужен новый дальний тяжёлый бомбардировщик.

— То есть, авиация бессильна?

— Авиация не в силах выиграть эту войну за всю армию, мой фюрер.

— А что Вы в силах сделать, Удет?

— Люфтваффе обеспечат поддержку с воздуха кригсмарине в Канале и наших десантных частей на берегу Острова. Возможно ограниченное десантирование с воздуха, большего обещать я не могу. Захватить господство в небе мы сможем лишь после захвата вермахтом британских аэродромов на Острове. Вот тогда да, тогда мы превратим Лондон в кучу щебня, силами одной лишь наземной ПВО англичанам нас не остановить. Но это произойдёт только после того, как наши танки ворвутся на их аэродромы, не ранее.

— Благодарю за честный ответ, генерал. Значит, Вы считаете, нам следует согласиться с предложениями островитян, я верно Вас понял?

— Да, мой фюрер. Я за мир.

— Садитесь. Фон Браухич?

— Мой фюрер, Вы знаете моё мнение, — встаёт главнокомандующий сухопутных войск. — Я категорически против войны на два фронта, это авантюра! Если прежняя установка на близящуюся войну с Россией верна, то однозначно нужно заключать мир. Если война с Россией откладывается, то нужно, либо решительно усилить нашу группировку в Африке, либо, опять же, заключать мир. В успех «Морского льва» я не верю, это тоже авантюра.

— Так значит, мир?

— Армия выполнит любой приказ, но моё мнение — либо мир с Англией и война с Россией, либо, если условия мира не устраивают, мощный удар в Африке, захват Суэца и Ирака с возможным выходом к Индии по суше.

— Благодарю Вас. Доктор Геббельс?

— Министерство пропаганды выполнит любой приказ.

— Продолжение войны с Англией?

— Поддержим и обоснуем.

— Мир с Англией?

— Поддержим и обоснуем.

— Война с Россией?

— Поддержим и обоснуем.

— Союз с Англией?

— Поддержим и обоснуем.

— Война с Италией?

— Поддержим и обоснуем.

— Понятно. А Ваше личное мнение по существу вопроса, доктор? Война или мир?

— Я воздерживаюсь. Повторю, министерство пропаганды выполнит любой приказ.

— Хорошо. Рейхсфюрер?

— Категорически против мира, — встаёт сияющий новенькими петлицами рейхсфюрер СС. — Я совершенно уверен в том, что штурм Острова имеет чисто военное решение, нашим морякам и лётчикам не хватает какой-то малости, сущего пустяка, чтобы добиться решительного преимущества как на море, так и в воздухе.

— Это какого же пустяка? — не удержался и с места спросил адмирал Редер.

— Например, совершенной системы дешифровки. Что будет, если ваш штаб, адмирал, сможет свободно читать абсолютное большинство сообщений британского военного флота? Если приказы их адмиралтейства подводным лодкам Вы станете получать одновременно с командирами этих лодок? Если данные о проведённой авиаразведке британской авиацией Вы получите в тот же момент, когда их принесут британскому адмиралу? А?