толкаю Османа, он глазами показывает, что понимает ситуацию.

- Приготовь ствол,- шепнул Косте Сталкеру.

Йогиня подзывает к себе мальчика и девочку, подводит к водопаду, ставит под

журчащие струи. Девочка невольно ойкает от холода, а мальчик серьёзный и важный,

свысока, поглядывает на притихших сверстников. Вероятно, сегодня посвящать будут

только их.

Но долго детей под холодными струями не держат, Йогиня выводит их из-под

водопада и передаёт жрицам, облачённых в длинные, ниспадающие до земли, белые

одежды. Те быстро раздевают их, обтирают мягкими покрывалами и надевают,

белоснежные рубахи, на головы детям, возлагают венки из луговых цветов.

Завораживающе льётся музыка, радостью наполняются сердца, лица спутников

краснощёкого разглаживаются и сам улыбается как дитя. Неожиданно встрепенулся,

встряхивает головой:- Наваждение,- зло цедит он,- чёрное колдовство.

- Тебе что-то не нравится?- набычился Осман.

- Всё не нравится, воин, мне не по душе убийство детей. Или тебя это забавляет?- с

вызовом говорит он.

Осман чешет голову:- А с чего вы взяли, что детей убьют?

- Вы первый раз на обряде?- вкрадчиво спрашивает краснощёкий.

- Да,- спокойно отвечает аварец.

- Так вот что я вам скажу,- краснощёкий подвигается к нам и тихо говорит,- мы прибыли

сюда, чтоб извести эту злобную,- он запинается, глядя на лучившееся добротой лицо

Йогини, но собирается силами, продолжает,- под её внешностью срывается злобная

старуха – Баба Яга.

- Угу, Костяная Нога,- насмешливо хмыкает Катя.

- Верно,- в некотором замешательстве соглашается он.- Так вы с нами или нет?- его

курчавая борода воинственно вздёрнулась.

- Так понимаю, вы нацелились убить Йогиню, якобы спасти детей?- со скепсисом говорю

я, глядя на сидящих в отдалении Вышеня и Тарха. Мне ясно как день, они прекрасно

знают о замыслах против Йогини, но не проявляют беспокойство, значит всё под

контролем.

- Почему якобы? Именно, спасём, и Великий Сварог нам поможет,- горячо отвечает он, а в

глазах разгорается к нам неприязнь, он понимает, от нас поддержки не найдёт, теперь

думает, станем мы раскрывать их замыслы или нет, в любом случае постарается, что бы

мы молчали, вот и сабли незаметно достают.

Тем временем посвящаемых, девочку и мальчика ведут к Пещи Ра. Йогиня лично

помогает им улечься в чистое, не заполненное хворостом ложе.

- Вот видите, их сейчас начнут сжигать,- краснощёкий предпринимает последнюю

попытку найти в нас союзников.

Внезапно вижу, как словно расплываются и исчезают луки с колчанами и стрелами.

Воины с рычанием вскакивают на ноги, с растерянностью глядя на исчезающее оружие,

хватаются за мечи, но и те, истончаются и выскальзывают из рук.

- Что за наваждение? Колдовство! В печь Бабу Ягу!- кричат они и ищут, что бы взять

вместо оружия. Вот уже и ветки ломают у дубов, настырные … однако.

Пространство колыхнулось, проскочили ветвистые молнии, суровый Вышень

возникает у них на пути и те замечают его.

- Прочь с дороги, старик!- зло кричит краснощёкий, но в голосе звучит страх.

- Вся беда в том, забываете вы своих предков, многие обряды становятся вам

неизвестными и поэтому ненавистными,- звучит грозный голос и бесчисленные смерчи

пробежали по небосклону.

Рядом с Вышенем возникает Тарх, скрестив руки, в великом сожалении смотрит на

воинов.

- Кто вы?- у краснощёкого лицо и вовсе становится цвета свеклы, руки безвольно

опускаются.- Вы боги!- внезапно озаряет его.

- Мы, как и ты, дети Единого Творца-Создателя, но ты прав, для вас мы боги, я Вышень, отец Славного Сварога.

Как подкошенные падают воины, в мольбе протягивают руки.

- Не следует мне молиться, помолитесь о своей душе. Забываете вы предков своих, этим

плодите беды, вот и Лихо родилось на погибель вам,- грозно сверкнул глазами Вышень.

- Мы детей хотели спасти,- пискнул краснощёкий.

- Нет, воин, их не собираются сжечь, но дают будущее, они станут жрецами и овладеют

тайными знаниями.

- Прости нас,- склоняют воины головы.

- Много зла делается от незнания, вы должны вспомнить, то, что утеряли, иначе

смешается всё, и Реальность будет иная,- с горечью говорит Вышень.

- И что нам нужно делать?

- Вы должны быть одним народом, в этом сила. Знайте, кто хочет вас разъединить, тот

Враг.

Вышень и Тарх растворяется в воздухе и оказывается в том месте, где были

раньше.

- Как камень с души упал,- прошептал краснощёкий,- всё сомнения мучили. Теперь я

чётко вижу, там, где лежат дети, стены не закопчённые, чистые и белые, их не коснётся

огонь.

- Всё верно,- вздыхаю я. К сожалению, эти люди прозрели, но другие будут слепы, и

начнётся извращении веры и истории. Вероятно, в чём-то наивны древние боги и этим

воспользуются нечисть Пекельного мира.

Прижавшись, друг к другу, дети сладко засыпают, дверца закрывается, явственно

слышится звук падающей перегородки, разъединяя печь на две части, в Пещи Ра

вспыхивает всё очищающий огонь.

Перед глазами возникает свечение, я вижу взгляд Бога, это не Вышень, или Тарх,

не Сварог, Перун, или даже Великий Род – это другое … на меня смотрит … Бог.

Гл.33.

В миг перед глазами возникают миллиарды миров, нет возможности понять,

осознать и объять всё это. Их пронизывают незримые нити и уходят в Него. Стоит Ему

лишь оборвать одну из них, и целые Вселенные захлопнутся во всёпоглощающем

коллапсе, но могут и расцвести новые звёздные системы, возродится жизнь в невероятных

своих проявлениях. Обгоняя друг друга, проносится прошлое, настоящее и будущее, всё

смешалось и царит гармония Великого Хаоса. Ни одному живому существу не дано

воспринять Его замысел, то что очевидно, не всегда верно и наоборот.

Мне хочется задать множество вопросов, но Он словно передвигает пешку, в

шахматной игре и я вижу последнюю клетку с чёрным королём.

Резко обрывается запах цветов и луговых трав, свежий воздух заменяет смрад от

пожарищ и холод пронизывает до костей.

Москва – она в едком дыму, кругом развалины, всюду раздаются леденящие душу

вопли, свирепое рычание и злой хохот. Всевозможные монстры копошатся среди

обломков бетона и искорёженной арматуры, пытаются достать ещё живых людей. В

воздухе парят упыри, высматривают добычу, иной раз, как орлы, срываются в штопор и

вновь слышатся истошные человеческие крики.

Мы в белых, лёгких одеждах, она не защищает от холода, но хорошо скрывает от

врага. Оглядываюсь вокруг, местность не могу узнать, мы не у больницы, вроде как вижу

развалины входа в метро.

- Это вход в станцию Кропоткинская,- крупно дрожа от холода, говорит Костя Сталкер, в

его руке, в такт тела, выписывает пируэты пистолет, сейчас единственное наше оружие.

- Всё же выбрались из ловушки,- глубокомысленно изрекает Эдик.

- И что дальше?- растерянно говорю я.

- Хотя бы ствол, где найти,- озирается по сторонам Осман.

- Ребята, кто это?- Катя, вздрагивая от жгучего холода, указывает взглядом на горящие

автомобили, между ними пробирается растрёпанная женщина, вот она

приостанавливается и на нас глянуло единственное око.

- Блин, Лихо Одноглазое!- выругался Эдик.

- Стреляй!- рыкнул Осман, выпучив налитые кровью глаза.

- Не могу,- всхлипнул Костя Сталкер,- это, ведь, женщина.

- Что?!- вскричали все хором.

- У меня не поднимется рука на женщину,- срывающимся голосом говорит он, опуская

ствол вниз.

- Дай сюда,- вырвал пистолет Осман,- ты ненормальный, Костя, это не женщина!- аварец, не раздумывая, нажимает на курок.

Сухо трещат выстрелы, пули веером размело в стороны, а Лихо, подперев руками

бока, жутко рассмеялось.