на всадников, приближающихся со стороны дубовой рощи, и прерывает тем самым мои
размышления.
- Кто такие?- интересуюсь я.
- Немцы.
- Немцы?- невероятно удивляюсь я.- А, что, есть и французы и англичане?
- Я не понимаю, о чём ты говоришь,- Спас гладит бороду, с прищуром смотрит на меня.
Внезапно я догадываюсь, он читает мои мысли. Хотел было возмутиться, но понимаю, у
него нет злого умысла, просто хочет понять меня.
Спас улыбается, долго смотрит на всадников:- Нет, это не совсем то, о чём ты
думаешь. Они нашей крови, говорят на одном языке, но живут не на наших землях –
иноземЦЫ, не мы - немЦЫ.
Всадники ровняются с нами, сдерживают лошадей, почтительно здороваются, но
словно не замечают Вышеня и Тарха. Крайне удивляюсь, а Спас ухмыляется в бороду:- У
них пропал дар их видеть, отходят они от наших предков, ищут для себя других богов,-
говорит он без всякой злости, но с досадой.
- Мы правильно едем, это дорога к вашему Капищу Рода?- звучно, с наглецой в голосе, спрашивает краснощёкий молодец, с дерзко торчащей курчавой бородой. Его глаза
бесцеремонно ощупали наши лица, губы скривились, ему не понравились выбритые щёки.
- Всё верно, добрый молодец, скачите мимо этих дубов, да поторопитесь, Огненный обряд
скоро будет,- одарила его высокомерным взглядом прекрасная Йогиня.
- Слава Великому Сварогу, мы не сбились с пути! А что, Баба Яга уже там?- продолжает
краснощёкий молодец, в его взгляде проскользнула едва заметная тень страха, в то ж
время он с восхищением смотрит на Йогиню, явно не связывает её с той Бабой Ягой,
которую, вероятно, нарисовал в своём воображении.
- Нет,- поджимает губы Йогиня,- но она будет раньше вас.
- Да, конечно,- соглашаясь, хохотнул краснощёкий,- мы знаем, она умеет летать на метле.
- С чего ты взял?- губы у неё задрожали. Она с тоской посмотрела на молчаливого
Вышеня, его предсказания начинают сбываться и достаточно стремительно.
- А ещё говорят, она детей жрёт,- окончательно добивает её краснощёкий мужчина.
- Шли бы вы своей дорогой,- с горечью говорит Спас,- не обращай на них внимания.
Матушка.
- А ещё говорят, у неё одна нога костяная,- он всё ещё не унимается.
- Это спорный вопрос,- оглядывает свои безукоризненные ножки Йогиня и улыбается, её
это уже начинает забавлять.
- А что с вами делают эти,- бесцеремонно указывает он на нас,- вроде как мужи, а без
бород? Ну и сброд!- внезапно рассмеялся он, хлестнул плёткой лошадь и, весело скаля
зубы, рванул вперёд, следом поспешили всадники, приминая густую траву. Я даже не
успел возмутиться.
Спас с недоумением пожал плечами:- Что с них возьмешь, одним словом - немцы.
Вышень хмурится, пространство ходит перед ним волнами, Тарх с беспокойством
поглядывает на своего грозного прадеда, но тот, разглаживает ладонью пространство:-
«Безбородым мужам», следует поторопиться, Реальность меняется, но Огненный обряд
отменять нельзя и вам стоит на него посмотреть,- громыхнул его голос и ветер пронёсся
над дубами, сорвав ветки и листья. Вдали встали на дыбы и заржали лошади, всадники
осаживают их, стегают плетьми и вскоре они теряются среди деревьев.
Вышень изгибает пространство и нас словно накрывают горы. Весь народ лесного
Скита мгновенно переместился к горному Капищу Рода. С любопытством оглядываюсь,
над нами нависает гора, в ней высечен зал и виднеется углубление, весьма напоминающее
печь.
- Пещь Ра,- с трепетом говорит Спас,- в своё время я прошёл сквозь неё. Каждый будущий
жрец проходит очищение Огнём.
- Действительно детей кладут в печь?- пугается Катя. Она смотрит на притихших детей, пытается найти в их лицах страх, но дети серьёзны и сосредоточенны, вероятно, их
задолго подготовили к этому обряду.
- Именно так и произойдёт,- соглашается Спас.
- И зажгут огонь?- Катя с растерянностью смотрит на Йогиню. Богиня, на немой вопрос
Спаса, кивает головой.
- Матушка-Йогиня разрешает вам рассказать про Огненный обряд, для всех прочих это
тайна. Видите в Пещи Ра два углубления, одно чистое, другое в золе?
- Да. А как такое может быть?- у Кати от любопытства глаза полыхнули изумрудным
огнём и искорки сорвались из ноздрей, как звёздочки от бенгальского огня, рядом
стоящие дети в восторге захлопали в ладоши. Катя прижала к себе маленькую девочку,
так же рыженькую, с веснушками на лице, со вниманием смотрит на седовласого старца.
Спас улыбнулся:- Всё очень просто, на чистое углубление ложатся дети, другое
заполняют сухим хворостом, зажигают, закрывают дверцу, а в это время, сверху
выдвигается каменная заслонка и становится между детьми и огнём, оберегая их от жара.
Когда всё прогорает, с другой стороны горы, жрецы выводят из Пещи Ра детей. Теперь
они посвящены и готовы принимать знания, чтоб стать жрецами.
- М-да, дыма без огня не бывает,- прищуривает глаза Эдик,- вот вам и мифы о злой Бабе
Яге. А оказывается всё с точностью наоборот. А почему бы не рассказать всем об обряде?
- Тогда это будет не обряд,- грустно улыбается Йогиня,- не будет Таинства, пропадёт
смысл.
- Жесть,- передёргивает плечами Костя Сталкер.
Тем временем жрецы лесного Скита принялись заготавливать хворост, женщины
усадили малышей на цветущей поляне, между ними садятся Вышень и Тарх, трогательно
звучат флейты и разносится торжественное пение.
Пещь Ра заполняют сухими ветками, и словно свет включается в Капище Рода, а
воздух наполняется запахом цветов и душистого мёда. В этот момент, подъезжают
всадники, лошади в мыле, люди тяжело дышат, вероятно, изрядно торопились. Замечают
нас, сидящих у разлапистого орешника, Йогиню, стоящую в окружении женщин-жриц, от
удивления глаза становятся квадратными, спешились, отдают поводья подбежавшим
крепким хлопчикам, озираясь по сторонам, подходят к нам.
- Не иначе волшебство?- спрашивает меня краснощёкий, растеряно теребя курчавую
бороду.
- Можно сказать и так,- уклончиво говорю я.
- А эта красавица … и есть Баба Яга?- в замешательстве говорит он.
- Матушка Йогиня,- недоброжелательно отвечает Катя, презрительно сощурив глаза,
пытаясь взглядом испепелить мужчину, во взгляде которого появляется отвращение, когда
замечает в Пещи Ра заготовленный хворост.
- Обликом прекрасная, душой черна,- напарник краснощёкого, широкоплечий мужчина, с
булавой на поясе, презрительно сплёвывает под ноги.
- Преждевременно не суди то, о чём не имеешь представление,- словно очнулся всегда
молчаливый Осман, по его телу прокатились бугры мышц, лицо каменеет.
Широкоплечий мужчина оценивающе глянул на него и благоразумно посчитал не
продолжать диалог.
- Я так понимаю, вы тоже гости?- краснощёкий добродушно улыбается, но в глубине глаз
таится настороженность.
- Пожалуй … да,- задумался я.
- Вы не возражаете, если мы расположимся рядом,- улыбнулся он, но в его взоре чётко
улавливаю стальной блеск, словно от хорошо заточенной булатной сабли.
- Как хотите, места много,- пожимаю плечами я, что-то мне не нравятся они. Вот и
располагаются так, чтоб мы были как бы в окружении, луки сняли, колчаны со стрелами
положили у ног. Мужчин пять человек и все, как один, крепкие как молодые дубы, лица
обветренные, кое-кто имеет шрамы - характерные следы от боевых схваток, непростые
они люди, такие, ради простого любопытства не станут проделывать столь неблизкий
путь.
Йогиня взмахивает руками, вздрогнули скалы, покатились мелкие камушки и
внезапно с шипением вырываются светлые потоки воды и, водопадом проливаются на
землю.
- Колдовство,- цедит сквозь зубы один из окружения краснощёкого, поддевает стрелу,
кладёт рядом с луком. Теперь я не сомневаюсь, замыслили они недоброе дело, тихонько
