вдаваясь в подробности, обрисовываю ситуацию, уверяю её, что мне в армии нравится,
почти курорт.
Всё это время полковник не сводит с меня взгляда и терпеливо ждёт, когда мы
выговоримся. Затем, вызывает майора:- Сделай запрос в Севастополь на имя
Стрельникова Кирилла Сергеевича, где учился, чем занимался, его связи, информацию
подготовь в полном объёме.
- Говоришь, военная кафедра была?
- Все последние экзамены сдал. Дипломная работа написана в полном объёме, но не успел
защитить,- едва не всхлипнул я.- На военные сборы собирался, мне должны были
лейтенанта присвоить.
- Ну что ж, считай, что ты их проходишь,- в глазах мелькает насмешка.
Выхожу на свежий воздух, вдыхаю полной грудью, радость теснится в сердце,
наконец-то всё проясняется, главное мать поняла, я жив. Оказывается, ни одно из моих
писем, адресованных ей, не дошло по назначению. Прихожу к мнению, что не правильно
формулировал их содержание и особый отдел придерживал их у себя. То, что существует
цензура, догадываюсь. Смутно соображаю, начальник особого отдела, не просто так
вышел на меня.
Так как нахожусь за территорией казарм, пользуюсь моментом, в свою часть не
спешу, прогуливаюсь по гарнизону. Недавно получил первое жалование, несколько
рублей, надо бы их с пользой потратить.
Сунул нос в один магазин, чуть не задохнулся от восторга, сколько здесь
различного печенья, конфет, а на том стеллаже – кексы с изюмом, румяные булочки, рот
моментально наполняется слюной, давно забыл о таких «деликатесах». В столовой,
конечно, кормят хорошо: каша «дробь шестнадцать», залитая комбижиром, пюре на воде с
варёным салом, в неаппетитным соусе. Иногда бывает варёная рыба. А на большой
праздник, каждому давали по два варёных яйца, четыре печенья и по две жёсткие
карамельки. Во, оторвались тогда!
Скромно стою в очереди, живот воет от голода и пытается прилипнуть к
позвоночнику, это у него хорошо получается.
Только протягиваю деньги, дверь магазина распахивается, входит патруль. Тут
меня осеняет, увольнительного у меня нет. Рука дрожит, продавщица смотрит с
подозрением:- Что заказывать будешь, солдатик!- её требовательный голос разносится по
всему залу и достигает ушей патруля. Лейтенант поворачивает голову и вот сейчас он
скажет своим – «фас»!
Сжимаю голову в плечи, бормочу по поводу какого-то мыла.
- Тебе хозяйственное, или дегтярное?- вопит дура.
Глаза мои затравленно бегают, как не хочется попасть на гауптвахту, молодых там не
жалуют.
- Какое мыло?- меня теснит девушка лет восемнадцати, хватает меня под руку,- папа
сказал купить этот торт,- она указывает на невероятное произведение искусств, щедро
усыпанное орехами.
- Стелочка, так он с вами?- расплывается в улыбке лоснящееся лицо продавщицы.
Краем глаза отмечаю, как погрустнел взгляд лейтенанта. Его рот как открылся, так
и зарылся, лишь зубы щёлкнули. Патруль, несказанно удивив меня, незаметно исчезает.
Покупаю торт, с недоумением кошусь на девушку. Выходим с магазина,
протягиваю ей роскошную коробку с тортом, перевязанною цветными лентами.
- Чего это ты?- смеётся она.
- Бери,- неожиданно краснею. Мне как-то, неловко в её обществе, от неё хорошо пахнет, одета с изыском, взгляд независимый, сразу видно – леди. А я кто? Молодой солдат, в
мешковатой форме, с перетянутым ремнём на поясе, и … взгляд голодный.
- В самоволке?- отстраняет от меня коробку с тортом.
- Да,- искренне сознаюсь я.
- А зачем?
- Конфет хотел купить.
- Да?- она весело смеётся, показывая безупречные зубы.- А я подумала, на свиданку
сбежал.
От её слов я хочу провалиться сквозь землю, так мне стал обидно и грустно.
Действительно, использовать шанс свободы для того, чтоб набить себе брюхо.
- Бери торт, а мне пора в часть,- чтоб скрыть смущение, достаточно грубо говорю я.
- Да не нужен он мне, сам съешь,- гордо вздёргивает нос Стела.
- В казарме, что ли? Может мне ещё там на стол скатерть постелить?
- Ах, вот оно в чём?- не совсем поняла меня девушка.- А знаешь, пошли ко мне!- тряхнула
своими светлыми волосами.
- Никуда я не пойду!- набычился я (сам себя не узнаю).
- Пошли,- решительно хватает за руку и тащит за собой.
Топаю за ней. Наверное, это выглядит комично, шикарная девица и солдат в
растоптанных сапогах.
Входим в дом, лестница застелена ковровой дорожкой, на стенах, в горшках,
цветы. Никогда не был в таких домах, с любопытством кручу головой. Она открывает
дверь:- Прошу. Вон тапочки, там санузел, здесь умывальник, а я чайник разогрею.
Странная квартира, красиво, дорого, на стенах картины, на полках статуэтки, Под
прозрачным колпаком, из полированной стали, сверкает копия Су-23.
Из комнаты просматривается внушительный шкаф, наверное, чешский,
хрустальная люстра, сверкает холодными огнями.
- Тебя как звать, солдат!- доносится её голос.
- Кириллом Сергеевичем,- брякнул я.
- Вот так, прямо, по имени отчеству?- смеется Стела.
- Нет, конечно,- в конец смущаюсь, стягиваю сапоги, ныряю в мягкие тапочки. Какое
блаженство!
Захожу на кухню, топчусь в дверях, всё никак не могу скрыть своего смущения.
Стела расставляет на столе чайные принадлежности: китайские чашечки, пузатый чайник, серебряные ложечки и режет торт, невольно давлюсь слюной.
- Не стесняйтесь, Кирилл Сергеевич, присаживайтесь,- тонко подметив моё состояние, с
озорством поглядывает на меня.
Старюсь быть раскованным, лихо сажусь за стол, сдвинув его так, что чай
выплеснулся на белоснежную скатерть.
- Однако, какой же ты медведь,- лукаво смотрит девушка и мне захотелось провалиться
сквозь землю, но там крепкий, дубовый паркет.
Она вытирает стол салфеткой, отрезает большой кусок торта, кладёт на блюдце, а
затем себе:- Вкусный!- хвалит она и лопает его с большим аппетитом..
Силы оставляют меня, налетаю на торт. Просто сказка! Воздушный, тает во рту,
орехи приятно хрустят на зубах.
Вдруг слышу, открывается дверь.
- О, папка пришёл!- срывается из-за стола Стела.
В коридоре слышу визг, она повисла в объятиях отца. Затем он входит на кухню,
ложка с куском торта на полпути к моему рту зависает. Его узнаю сразу, это командир
авиаполка генерал майор Щитов.
- Знакомься папа, это Кирилл Сергеевич.
Он хмурит брови, хотя чувствую, не злится.
- Дочь, ты его хоть обедом накормила?
- Пап, так мы тортик едим, это уж лучше, чем котлеты.
- Гм,- хмыкает генерал,- я не на долго, налей мне борща и котлеток побольше,- уходит в
ванную, шумно умывается. В это время Стела наливает борщ, режет хлеб, смотрит на
меня лукаво:- Как тебе, мой папа?
- Внушительный мужик,- округлив глаза, шёпотом говорю я.
- А то!- соглашается она.
Генерал входит, садится за стол, не спеша ест, изредка поглядывает на меня:-
Откуда призвался?
- Из Севастополя, товарищ генерал майор.
- По возрасту, ты школу давно закончил. Где всё это время проводил?- проницательно
замечает он.
- Пятый курс СПИ … почти закончил.
- А почему не закончил, выгнали? Успеваемость плохая?
-На красный диплом шёл,- гордо вскидываю глаза.
- Тогда как ты оказался в армии?
Ох, как мне не хочется сейчас рассказывать о своей беде! Стела приходит мне на
помощь:- Папа, ну зачем ты к нему пристаёшь?! Он мой друг!
- Друг, это хорошо,- задумчиво говорит он,- а ты случаем, не в самоволке?- вновь
проницательно замечает он.
Вжимаю голову в плечи:- Так получилось,- сознаюсь я.
- Папа, ну папа! Чего пристал к человеку!- обвивает его шею руками дочь.
- Ах, Стела, Стела, мать приедет, займется твоим воспитанием!- тает отец.
