— Постоянно, — ответил Шарль. — И в тот вечер ты, дорогая, как обычно, не выходила у меня из головы. Я лежал в постели и пытался читать, а сам думал, насколько успешной оказалась моя новая стратегия: чаще бывать вместе и заставить тебя привыкнуть ко мне. Ты ведь не захотела после обеда посидеть со мной в гостиной…

— Я была немного… э-э… не в своей тарелке, — созналась Джесс. — Не спала уже вторую ночь и подумала, что так дальше продолжаться не может. Хотела доказать тебе — ведь моим словам ты не поверил, — что у нашего брака нет будущего… — Голос ее угас, но при виде влюбленной улыбки Шарля в сердце девушки вновь вспыхнула радость.

— Счастье мое, ты выбрала самый отчаянный способ, — пробормотал Шарль. — Ты не поверишь, как стучала кровь у меня в висках и колотилось сердце, когда ты спросила: «Можно мне спать с вами?»

— Ты решил, что я нахалка…

— Я решил — ты просто чудо. Однажды ты сказала мне, что быть смелой — значит делать то, чего боишься, а я видел, какая ты смелая и в то же время испуганная. — Его голос стал тише и выразительнее. — Кроме того, я догадывался, любимая, что должен был означать приход ко мне испуганной, но смелой и отважной женщины… и у меня чуть не разорвалось сердце при мысли о том, что ты немножко любишь меня.

Джессика смущенно улыбнулась, не в силах отрицать очевидное, и Шарль нежно прикоснулся губами к ее губам.

— И еще я знал, что обязан держать себя в руках как никогда и сдержать свои… гмм… мужские порывы. Однако это оказалось не слишком сложно, — признался он. — Ты так дрожала от моих прикосновений, что мне хотелось только одного — избавить тебя от этого ужаса.

— Значит, ты думал только обо мне, а не о себе?

— Ты моя жизнь, — просто ответил Шарль.

— Ох, как я рада это слышать… — прошептала она.

— Это правда, — сказал Каран, вновь целуя девушку.

— Ты сказал «спокойной ночи» и уснул, — мечтательно промолвила Джесс.

— Сказать-то сказал, но не уснул, — поправил Каран. — Я не сомкнул глаз до рассвета, а потом ты пулей вылетела из постели и убежала из комнаты.

Волей-неволей пришлось рассмеяться: все это очень походило на правду.

— При свете я не могла поверить, что была такой наглой, — созналась девушка. — А потом я пришла к тебе во второй раз, и ты был таким же добрым, — вспомнила она.

— А каким же еще я мог быть, любовь моя? Я хотел, чтобы ты привыкла ко мне, привыкла к большей близости. Хотел, чтобы ты перестала бояться. Короче говоря, хотел, чтобы ты доверилась мне.

Джессика пристально посмотрела на него.

— Думаю, так и вышло. Я… в то утро я поцеловала тебя…

— И в твоих глазах не было страха, — негромко вставил Шарль.

— А ты ждал, что он будет?

— О да… Мы становились все ближе друг другу. Но в четверг ночью ты не пришла, и я понял: все, чего мы добились, превратилось в ничто и шанс доказать тебе, что ты не фригидна, исчезнет… если я ничего не предприму.

— Ты пришел ко мне в комнату и сказал, что не можешь уснуть.

— Думаешь, я уснул с тобой? Я всю ночь боролся с желанием разбудить тебя поцелуем.

— Я не знала…

— Я вернулся к себе еще до рассвета. А вечером за обедом ты сказала, что будешь немного скучать по мне, когда я вернусь в Париж, и я понял, что не совсем безразличен тебе. И хотя я пытаюсь перестроить распорядок дня таким образом, чтобы большую часть работы выполнять здесь, я не смогу сделать так, чтобы не разлучаться ни на минуту. Разве что ты будешь ездить со мной… — Ее сердце, то мчавшееся галопом, то переходившее на рысь, при этих словах вновь увеличило скорость. Шарль хочет проводить больше времени в загородном доме, а когда придется возвращаться в Париж, он будет брать ее с собой! — В тот вечер за обедом я уже знал, мы с тобой достигли точки, после которой возврата нет.

— Ты… гмм… тогда ты сказал, что хочешь остаться со мной.

— Ты заявила, что боишься. А я не мог ответить тебе, мое сокровище, что и сам боюсь. Потому что, если бы все случилось по-другому, я бы потерял тебя навсегда.

— Ох, Шарль… — Ее улыбка была полна любви; девушку перестала мучить мысль, что подумает Шарль, если узнает правду…

— Какая ты милая, — едва слышно произнес Каран и крепко, но бережно прижал Джессику к себе. — Я очень люблю тебя, — хрипло добавил Шарль. — Моя дорогая застенчивая девочка, а ты можешь рассказать мне о своих чувствах?

К тому времени Джесс не сомневалась: он прекрасно знает о ее чувствах. К счастью, она успела понять и другую нехитрую истину: любовь — это волнующая головоломка. Поэтому собралась с духом и начала:

— В тот день, когда мы вернулись после ленча в Лионе, ты спросил меня, что случилось. Тогда я не смогла сказать тебе, что, сидя в кафе, подняла глаза, неожиданно увидела тебя и… ну, в тот день поняла, что… гмм… очень неравнодушна к тебе… — Она умолкла, проглотила комок в горле и ощутила крепкие объятия и нежный поцелуй в щеку.

— Продолжай, малышка, — поторопил он и, словно зная, что будет дальше, попросил: — Только не останавливайся.

— Ну, тогда я была так счастлива. Но…

— Но?..

— На обратном пути проснулся здравый смысл и окатил меня ледяной водой. Что толку в любви? Из этого никогда бы ничего не вышло. А потом приехал ты, спросил, что случилось… и до смерти напугал, сказав, что хочешь жениться на мне.

— А теперь? — очень тихо спросил Шарль.

— Теперь? — Джессика не поняла его.

— Теперь, когда ты знаешь, что что-то может выйти… что теперь? — спросил Шарль, и стало видно, с каким напряжением он ждет ответа.

О небо, как она любила его! Джессика сделала глубокий вдох, стараясь победить застенчивость.

В жизни Джесс было несколько случаев, когда некое свойство характера брало верх над застенчивостью, которую она считала природным недостатком, и заставляло сломя голову броситься в неизвестное. Именно это произошло сейчас. Она вздохнула и ответила:

— А сейчас… если ты не передумал… я бы с радостью вышла за тебя замуж.

— Дорогая! Моя Джесс! Я обожаю тебя! — крикнул Каран. И ликующе добавил: — Я знал! Сегодня ночью я знал, что ты любишь меня! Ведь ты любишь, правда? — спросил он, не сводя с девушки неистовых глаз.

— О да, — осторожно ответила она, видя радость Шарля, но все еще не веря своему счастью. — Очень люблю тебя.

Каран издал еще один торжествующий крик.

— Ты выйдешь за меня замуж? — потребовал повторить он, словно не слыша ее слов, что она сделает это с большим удовольствием.

— О да, — прошептала Джесс.

И тут Шарль успокоился. Он встал со скамьи, поднял Джессику и заключил ее в объятия.

— Еще один-два поцелуя, — заявил Шарль, — а потом пойдем и займемся свадьбой!

— Мама, можно, я поглажу жеребеночка! — Сероглазый мальчуган отважно приближался к Сэнди, около которой стоял красивый стригунок. Джессика с удовольствием наблюдала за сыном.

— Мамочка, нет, пусть Жан его не трогает! — Крохотная девчушка на руках отца замерла от страха.

Ее дети-двойняшки. Как маленькая Джейн напоминала Джессике ее саму, тихую и застенчивую, и как Жан, ее брат, похож на своего отца, Шарля!

Мальчик тем временем подобрался к жеребенку и погладил по темной шкурке, а затем, явно гордясь своим подвигом, не торопясь зашагал обратно к родителям. Малышка опасливо раскрыла глаза, но, увидев брата живым и здоровым, что-то защебетала отцу на французском.

Оставив мирно пасущихся в паддоке Адмирала, Нетти и Сэнди с жеребенком, семья потихоньку двинулась к дому. Сегодня из одной из нечастых отлучек вернулся Шарль, и все радовались, вновь собравшись вместе. Всю основную работу Шарль старался делать в их загородном доме, но все же иногда приходилось уезжать в Париж. Тогда семейство отчаянно скучало, дожидаясь приезда папы.

Шарль любил свою семью, внимательно относился к страхам дочери и поощрял смелость сына, а ее, Джессику, он просто обожал. Джесс это знала и всегда благодарила Бога за то счастье, которое Он ей послал!..