– Ну, Сим, у тебя и терпение! – удивлялся Стасик, безуспешно пытаясь увести возлюбленную. – Сколько можно мусолить эти занудные семейные истории? Помяни мое слово, скоро дед заставит тебя слушать с ним оперы и читать его скучнейшие статьи о кино.

– Не устаю удивляться, что ты нашла в нашем Стасике! – проворчал Викентий Модестович, когда тот, с досадой махнув рукой, уже собирался отправиться в свою комнату. – Мой внук – человек темный, я бы даже сказал – агрессивно невежественный, – продолжал патриарх. – Вот сейчас… Погоди, давай зададим ему самый простой вопрос. Стасик, кто написал оперу «Хованщина»?

– Чайковский, – невозмутимо буркнул Стасик. – Кто же еще?

– Мусоргский! – тихонько поправила Серафима, словно извиняясь за невежество возлюбленного.

– Молодец! – возликовал патриарх, бывший страстным меломаном, – я не ошибся в тебе, Серафима. Хочешь, как-нибудь в дождливый денек послушаем «Травиату» с Анной Нетребко?

– Эй, дед, не отбивай мою девушку! – шутливо толкнул Стасик в плечо Викентия Модестовича. – Хорош пудрить Симке мозги!

– Я же говорил, мой внук – не шибко умен, – обиделся патриарх. – Прости его, Серафима.

– Пусть немножко поревнует, не повредит, – усмехнулась девушка. И капризным жестом отбросила золотистые волосы со лба.

Летний день не обманул ожиданий и стал достойным продолжением роскошного утра. Прозрачный воздух уплотнился, солнце принялось нещадно припекать, но в саду дышалось по-прежнему легко. Могучие лиственница и ель надежно защищали своими раскидистыми лапами уютную полянку от солнечных лучей. Обитатели большого загородного дома наконец позавтракали, окончательно проснулись и с удовольствием занялись необременительными воскресными делами. Викентий Модестович и Серафима решили, что в беседке будет слишком жарко, и расположились в креслах под деревьями. Стасик вытащил на балкон ноутбук и нырнул в беспроводной Интернет. Гарик, его бесшабашный дядюшка, принялся мастерить очередную этажерку под DVD-диски. Он давно понял: успех у женщин легче всего достигается под романтическую музыку. Марианна и Валерия, немолодые подруги патриарха, жарко споря о политике, отправились на прогулку в ближайший лесок. Домработница Олеся к полудню вспомнила, что она на службе, и занялась обедом. Ее муж, сторож Василий, стал всерьез подумывать, не отправиться ли в поселковый магазинчик за очередным саперави местного разлива. Катерина принялась стричь заросшего Тимошу, устроившись на низенькой скамейке возле крыльца. А ее мать Люся вместе с подругой детства Ангелиной плюхнулись на деревянный топчан с полной миской только что собранной малины. Они вспоминали школьные годы, хохотали, как девчонки, любовались цветами в саду и впервые за два дня никуда не спешили.

«Господи, сделай так, чтобы подольше не наступал понедельник! – мысленно попросила Лина. – Так редко удается притормозить в бесконечной гонке на выживание и от души побездельничать в кругу близких людей».

Идиллию нарушил резкий звонок Люсиного мобильника.

– Гражданка Тараканова? Людмила Викентьевна? – спросили в трубке так бесцеремонно громко, что даже Лина расслышала неприятный голос с металлическими нотками. Обе женщины напряглись, догадались, что за официальным обращением «гражданка» ничего хорошего последовать не может.

– Я вас слушаю, – тихо сказала Люся.

В трубке были слышны треск помех и гул автотрассы.

– Что случилось? Вы кто? – закричала Люся.

– Дежурный инспектор ДПС Петренко, – наконец вновь заскрежетала трубка металлическим голосом. – Ваш супруг Денис Петрович Тараканов сегодня в 9.35 утра попал в автомобильную аварию.

Пальцы Люси, сжимавшие трубку, внезапно побелели, загорелое лицо стало неестественно белым.

– Он жив? – быстро спросила Люся и задела рукой миску, стоявшую на коленях. Малина красными каплями рассыпалась в траву.

– Не волнуйтесь. Вашему супругу повезло, – продолжал голос в трубке. И вдруг, оставив официальный тон, добавил уже с человеческими нотками: – Удивительно повезло. Ваш муж, гражданка Тараканова, проявил преступную оплошность. Он уснул за рулем. Но сегодня, к счастью, воскресенье, ранним утром трасса была пустой. В итоге автомобиль марки БМВ модели Х5 Тараканова Дениса Петровича съехал в кювет и там перевернулся набок. Сработала подушка безопасности. От удара гражданин Тараканов проснулся и смог самостоятельно выбраться из автомобиля. Машина не взорвалась, однако восстановлению не подлежит. Гражданин Тараканов был направлен на медицинскую экспертизу. Алкоголь в его крови не обнаружен. Зато были найдены следы снотворного. Наверное, ваш супруг принял слишком большую дозу лекарства на ночь. В настоящее время Тараканов Денис Петрович находится в больнице недалеко от аэропорта Домодедово.

– Что-то серьезное? Говорите сразу! – потребовала Люся.

– Да не волнуйтесь вы так, Людмила Викентьевна! Могло быть гораздо хуже. Но обошлось: всего несколько ушибов, легкое сотрясение мозга и последствия нервного шока. Как говорится, ваш супруг легко отделался. Врачи оставили его в больнице на несколько дней. Пускай подлечится, отдохнет, придет в себя. Ну, в общем, я все сказал. Извините, больше говорить не могу. До свидания.

– Ну да, – пробормотала Ангелина, – конечно… Снотворное, как я сразу не догадалась! Он же столько работает! Даже в два часа ночи не спал, бумагами занимался. Понятно, принял лекарство, чтобы хоть ненадолго расслабиться и уснуть. Когда мы утром встретились, он и вправду был какой-то вялый, задумчивый. Наверное, снотворное подействовало. Индивидуальная реакция организма…

Люся почти не слушала подругу. Она стойко держалась, пока говорила с инспектором, а выключив мобильник, как-то разом осела, обмякла, словно из нее вытащили железный стержень, сползла с топчана на землю и громко, взахлеб, разрыдалась.

Идиллия летнего солнечного дня растворилась, словно ее и не было. Даже Викентий Модестович прекратил диктовать Серафиме бесконечные мемуары. Все кинулись к Люсе и принялись утешать ее. Даже Гарик встрепенулся, побежал в дом и принес сестре рюмочку коньяку.

– На вот, выпей, – потребовал он, – а то отходняк не наступит.

– Боюсь, наступит гораздо раньше, чем все вы думаете, – пробормотала Люся, – ох, чую, в этом доме меня скоро доведут до могилы…

И все же несколько глотков крепкого напитка сделали свое дело: лицо женщины слегка порозовело, черты его, несколько секунд назад словно сведенные судорогой, смягчились, расслабились. Люся наконец осознала, что самое страшное позади. Она поправила растрепавшиеся пышные волосы, стряхнула хвоинки с юбки и встала, чтобы вновь приступить к командирским обязанностям. Так начальник штаба, пережив обстрел в блиндаже, встает, присыпанный землей и слегка контуженный грохотом боя. И тут же идет отдавать новые приказы личному составу.

Домочадцы, как солдаты, пережившие бомбежку, тоже ожили, задвигались, стали жарко обсуждать случившееся.

– Я всегда говорил, что работа без выходных до добра не доведет, – подал голос Люсин брат Гарик. Он ввинтил последний шуруп в доску, оторвался от работы и назидательно объявил: – Мы работаем, чтобы жить, друзья мои, а не живем, чтобы работать. А Денис – наоборот. Каждый из нас от души наслаждается летним днем, природой, общением и своим законным выходным. А для Дэна все выходные дни – рабочие. Между прочим, трудиться в воскресенье – грех. Вот Господь и предупредил свояка: мол, не примешь к сведению – никакие деньги не спасут.

– Ой, мамочки, да что же это делается? – по-украински пронзительно заголосила Олеся. Она прибежала на общий шум из кухни с полотенцем в руках и с удовольствием вступила в общий разговор: – Говорите, Денис Петрович таблеток наглотался? Да в жисть не поверю! Хоть режьте! Всегда такой дисциплинированный, такой осмотрительный… – Олеся выпучила глаза и продолжила шепотом: – Это кто-то его на трассе остановил, продал бутылку минералки и незаметно туда лекарство подсунул. Да, такое бывает, я в одном сериале видела, – обиженно продолжила Олеся, заметив, что ее никто не слушает.