Всю ночь ему снилась Аня в образе русалки, которая пела свою прощальную песню возлюбленному принцу.

А наутро Максиму вручили телеграмму, переадресованную из Москвы:

«Уважаемый господин Макс! Архитектором моего концертного комплекса будете вы. Ваш проект победил на конкурсе. Примадонна, выбранная по вашему усмотрению для открытия, станет вашей на всю жизнь. А из миллиона долларов награды вы соорудите ей золотую карету с бриллиантовыми колесами! Рад за вас! Поздравляю!

Поклонник вашего таланта

Мистер Грег».

Максим, ожидавший неприятных известий от Джессики, не поверил своим глазам. Он даже поднес листок к носу. Радиограмма пахла трубочным табаком. Наверное, радист, подражая капитану, тоже курил трубку, как настоящий морской волк.

Максим вспомнил свой приезд в Чикаго, прием по случаю выставки Джессики, богача Грега, предложившего ему поучаствовать в конкурсе, и его охватило чувство гордости. В этот момент он подумал об Анне: «Анна тоже была бы за меня рада». И вдруг пришедшая ему в голову мысль жутко расстроила Максима: «Теперь я мог бы предоставить ей годовой ангажемент на выступления в этом концертном комплексе! Она потрясающе поет! Ее так принимает публика! Если бы радиограмма пришла на несколько дней раньше!»

Одна из фирм, которая хотела представить свои услуги по строительству концертного комплекса имени мистера Грега, находилась в Бразилии. С ней соперничали еще несколько американских фирм. Предложений по дорогостоящим строительным работам было много. Максиму с мистером Грегом предстояло решить, кому отдать предпочтение. Бразильцы пригласили Максима в Рио-де-Жанейро продемонстрировать свое искусство по строительству масштабных сооружений. Их стадион, самый большой в мире, — огромная чаша Мараканы — вмещал двести тысяч человек. В Рио был построен также специальный самбадром для семидесяти тысяч зрителей и пятидесяти тысяч участников танцевальных марафонов по самбе. Бразильская фирма рассчитывала покорить русского архитектора своей веселой прекрасной столицей — центром всемирных развлечений. Номер в самой престижной гостинице «Копакабана Палас», в которой останавливались принцесса Диана и все известные знаменитости, ждал его на берегу Атлантического океана.

Небольшой высококлассный отель в горах способствовал отдыху и расслаблению Ани. В это время года сюда приезжали пожилые обеспеченные пары, встречались и одинокие молодые женщины, решившие отдохнуть от городской суеты.

По утрам, плавая в закрытом бассейне, через прозрачные стены которого, как в кино, открывался вид на роскошное лесное озеро в горном ущелье, Аня с тоской вспоминала Максима. Его нежные поцелуи, ласки, его признания в любви.

Он был сильный и требовательный любовник и, как ей казалось, искренне относился к ней. Она не чувствовала с его стороны никакой фальши, никакой лжи. Правда, этот выигрыш круиза в какой-то момент вызывал у нее сомнения, но, с другой стороны, он честно рассказал ей о своей американской невесте, об их ссорах, разногласиях почти по всем жизненным вопросам. Подобрав колени к подбородку и завернувшись в шелковые простыни огромной кровати, Аня молча слушала исповеди Максима и согласно кивала.

После их первой близости в бассейне она каждую ночь тайком приходила к нему, а на рассвете, выскользнув из теплых объятий, пробиралась к себе в каюту. Принимая сердцем каждое сказанное им слово, Аня пропускала как бы через себя все его обиды. За десять лет жизни в Америке она долго приспосабливалась к чужому образу жизни, и все, на что жаловался Максим, было ей близко и как никому понятно…

Она перешла в спортивный зал и уселась на велотренажер. Рядом оказалась хорошенькая молодая женщина в блестящем комбидрессе.

Воспоминания о Максиме вновь нахлынули на Аню.

…Ночь перед карнавалом на корабле, роскошный подарок — итальянское зеленое ожерелье. Проведя губами по ее спине, Максим застегнул вещицу на тоненькой шее и, вынув заколку из гладких волос, распустил их по ее голым плечам. Она чувствовала учащенное дыхание у себя за спиной. Желание Максима всегда заставало Анну врасплох. От его резких движений изумруды подрагивали на ее обнаженном теле, отражаясь в зеркалах белой спальни. Развернув ее к себе лицом и умиротворенно целуя слегка влажное от напряжения и секса тело, он прошептал: «Я, кажется, готов сказать тебе что-то важное».

Опустившись на пушистый ковер, они решили, что нет ничего важнее их любви.

Сейчас Аня сокрушалась о многом: что не дослушала его признания, что выглядела глупо, не сумев по достоинству оценить изумруды, что, поцеловав его на прощание и поправляя ожерелье перед зеркалом, простодушно заявила: «Какая красота, как настоящие!» — и засмеялась…

Аня, раскинувшись, лежала на верхней полке в сауне, подставляя тело обжигающему воздуху, насыщенному ароматами хвои. После тренажера сауна расслабляла, не хотелось думать о том, что она фактически сбежала, не попрощавшись с Максимом. «Я даже не знаю его адреса», — с грустью подумала Аня.

В кабину вошла та самая женщина, рядом с которой она тренировалась на велосипеде. Она обворожительно улыбнулась и спросила:

— Вы уже ходили на массаж? Я вам могу порекомендовать очень милую японочку с нежными руками. Знаете, я не терплю мужчин. Они всегда так грубы и бесцеремонны.

— Вы имеете в виду массажную процедуру? — переспросила Аня и тут же смутилась, поймав на себе взгляд красивой женщины.

— Может быть, прогуляемся вечером? Здесь чудесный воздух. А потом поужинаем в ресторанчике? Вы как? — Не обратив внимания на нелепый вопрос Ани, женщина протянула руку с боковой полки и дотронулась до ее плоского живота. — У вас такая гладкая нежная кожа. Вы просто статуэтка.

Аня растерялась, но ей была приятна похвала. Она даже вспомнила, как Максим, дотронувшись до ее живота щекой, сказал то же самое: «У тебя необыкновенно гладкая кожа».

Японочка действительно делала чудодейственный массаж — груди, бедер, живота, спины. Потом лица. Прикладывая распаренные салфетки, она последовательно покрывала лицо различными кремами, какими-то колдовскими снадобьями.

— Макияж вам почти не нужен. У вас все природное. Чуть подправим брови и тон для губ подберем, — сказал мужчина-визажист, разглядывая Аню, как картину, на которой нужно что-то дорисовать.

А парикмахер предложил:

— Может, сделаем «химию»?

И вспомнив, что Максим, рассказывая про американскую невесту, несколько раз подчеркнул, какие у нее чудесные волнистые волосы, Аня тут же согласилась.

Вечером, накинув шерстяную накидку, она вышла на балкон. Воздух в горах был прозрачный. «Так действительно можно забыть обо всем, — подумала Аня, — но только не о предстоящей работе».

Звонок от мистера Роберта прозвучал совершенно неожиданно. Бой пришел в бильярдную, где пожилой господин пробовал учить Аню этой игре. Шары, разлетаясь в разные стороны, никак не хотели запрыгивать в лузы. Господин терпеливо улыбался и в который уже раз объяснял, куда надо целить кием. Присев передохнуть, Аня отпила глоток джина с тоником из длинного прозрачного бокала.

— Мисс Анна, это вас, — улыбнулся гостиничный бой, подавая трубку.

Аня даже не успела ощутить волнение.

— Как вам отдыхается? — услышала она сухой, неприятный голос.

— Спасибо, — коротко ответила девушка упавшим голосом.

— Я слышал, что лечение пошло вам на пользу.

— Да, все было прекрасно. — Она еле выдавливала слова.

— Будет еще лучше! Вам предстоит увлекательное путешествие в Бразилию.

— Куда? — переспросила Аня, решив, что ослышалась.

— В Рио. Как я вам и обещал — все цивилизованно, без похищений и прочих недоразумений. В этот раз я специально звоню вам сам, не пользуясь услугами помощников. Они уже побывали в вашем отеле…

Аня невольно обвела взглядом присутствующих в бильярдной, опасаясь увидеть того самого «телохранителя» из Турции.