скрывать.

- Сэм, мне жаль мисс Лоенстерн. Правда. Если у нее было что-то к тебе, тогда это уже более

чем основание, почему нам нужно продолжить предстоящую работу. Мы близки к

завершению, Сэм. Мы можем выбить этих людей из бизнеса навсегда.

В настоящее время мое сердце где-то в другом месте и мне не хотелось бы гоняться за

персоналом "Магазина". То есть, я хотел бы найти Ивана Путника и засунуть его голову

туалет, спустить воду, и дать ему утонуть в собственной мерзости.

- Сэм, мы будем в аэропорту через десять минут. В данный момент ты единственный, кто

может выполнить работу. Других Splinter Cells поблизости нет; они все за рубежом. Ты знаком

с делом, знаешь замешанных людей. Я понимаю, как ты себя чувствуешь, но самое лучшее

для тебя - это ринуться обратно в бой. Это поможет отвлечь твои мысли от...

- Откуда, черт возьми, ты знаешь, что лучше для меня, полковник? - перебил я. - Ты ни черта

не знаешь, как я себя чувствую.

Ламберт привык к случавшимся между нами размолвкам. Он игнорирует мою чрезмерную

реакцию и говорит:

- Это правда, но ты должен освободиться от этого, Сэм. Возможно, тебе нужно обследование

у психиатра, как только мы закончим, а после ты можешь уйти в долгосрочный отпуск. Тогда

ты почувствуешь себя по-другому.

Мы приближаемся к выходам аэропорта. Конечно Ламберт прав. Я просто не желания забыть

Катю и притвориться, что ничего не произошло. Я буду винить в этом себя, проклятье, я хочу

винить себя. Я должен винить себя. Мне нужно время для этого.

С другой стороны, если отомстить за ее смерть является гавной целью, то я должен

продолжать. Я хочу поймать Путника и прочий сброд "Магазина" на который он работает.

Встреча самолета из Гонконга - первый шаг на пути достижения этой цели.

- Хорошо, полковник, - сказал я. - Я прошу прощения.

- Забудь, Сэм.

- Только не говори: "Забудь, Сэм, это же Чайнатаун".

Ламберт не понял, но Коэн захихикала.

Ламберт снимает мобильник как только мы разделяемся перед Международным Терминалом

Брэдли. Нас прикрывают несколько переодетых агентов ФБР. Я, полагаю, что бюро

догадалось, что я не смогу выполнить задание в одиночку.

Коэн и Ламберт отложили свою поездку в Вашингтон на другой день, чтобы убедиться, что у

меня не случится нервный срыв или еще что-то.

Должен признать, я чувствую себя немного лучше, когда "работаю". В машине я был готов

убить любого, от кого смердило правительственными чиновниками, в этот список можно

включить Ламберта и Коэн. Это типично, что я буду корить себя в смерти Кати. Естественно я

делал то же самое после Риган, когда она умерла из-за гребаного рака. ЦРУ увиливали, в

тоже время говорили, что это не моя вина, но по какой-то причине я чувствовал себя лучше

обвиняя себя. Я знаю в этом мало смысла

Во всяком случае, теперь, когда я здесь, в аэропорту и нахожусь, так сказать, в гуще событий

мой разум проясняется. Я уверен, что могу сосредоточиться на предстоящей задаче и я

сказал это Ламберту, когда мы вышли из машины. Он положил руку мне на плечо и пожал его.

Один этот жест стоил больше, чем любые глупые слова сочувствия, которые он мог бы

сказать.

Фото с камер безопасности в аэропорту Гонконга были переданы мне в ОПСАТ, когда мы

вошли внутрь. Некоторое время мы рассматривали их и будь я проклят, если я кого-нибудь

узнаю.

- Возможно, будет полезно осмотреть пассажиров, когда они будут сходить с трапа самолета?

- предложил Ламберт.

Мои полномочия АНБ позволяют пройти охрану аэропорта у терминала. Рейс не опаздывает

и прибудет в считанные минуты. Я брожу в районе ворот и смотрю на ожидающих там людей.

Из-за правил безопасности в эти дни, только обилеченным пассажирам разрешено пройти к

воротам, и эти правила еще жестче в международном терминале. Так что это очень хороший

вариант, потому что люди, которых я вижу здесь ожидают посадки на следующий рейс, а не

встречают прибывающих пассажиров. Во всяком случае, азиатов в этой суматохе не видно.

На самом деле, люди присутствующие здесь, не представляют интереса.

- Сэм?

- Да? - прошептал я.

Это Коэн. Я должен незаметно нажимать имплантант на горле.

Одно дело разговаривать с кем-то по наушникам мобильного телефона в общественном

месте, другое - нажимать на адамово яблоко и с кем-то разговаривать.

- Я соединяю с агентом ФРБ Фирутой. Он здесь возглавляет группу из трех человек.

- Ладно.

Через некоторое время я слышу его голос:

- Агент Фишер?

- Это я.

- Специальный агент Гари Фирута. Нас здесь трое. У меня два человека в зоне получения

багажа. Я занял позицию за таможенным контролем возле эскалатора, связывающего

паспортный контроль с зоной выдачи багажа. Если ты заметишь кого-нибудь выходящего из

самолета стоящего нашего внимания, сообщи нам.

- Хорошо.

Я стою в конце коридора, чтобы иметь полный обзор зоны у ворот. Наконец, самолет

приземлился, и пассажиры начинают высаживаться. Так как он прилетел из Гонконга, то

вполне естественно, что большинство из них являются азиатами. Я осматриваю лица, когда

они проходят через дверь и не узнаю ни души. Затем, когда кажется, что никто не остался на

борту, появляется одинокий пожилой кавказец. Он использует трость и несет портфель. У

него седые волосы, и аккуратно подстриженные седые усы и борода. Но что-то в нем очень

знакомо. Я видел его раньше.

Я быстро делаю снимок при помощи ОПСАТа. Даже одетый в гражданскую одежду, я никогда

не снимаю ОПСАТ.

Старик медленно идет в зону ожидания, смотрит на указатели, определяя, где находится

паспортный контроль и двигается в нужном направлении. Я следую за ним на безопасном

расстоянии и информирую агента Фируту о произошедшем. В то же время мучаю мозг, пытаясь вспомнить, где я видел старика.

Очередь в паспортный контроль длинная. Я перехожу на другую сторону и жду. Старик стоит

покорно в очереди и, кажется, не вызывает опасности. Чтобы скоротать время, выбрал его

изображение на экране ОПСАТа и принялся изучать. Увеличив, я концентрируюсь на глазах

парня, его носе, его... бороде. Это борода. Оскар Герцог. Последний раз, когда я его видел, он носил такую же бороду. Он перекрасился в белый, загримировался и отлично придумал

хромать с тростью.

- Внимание, - шепчу я, нажимая имплантант. - Сейчас к паспортному столу приближается

старик с тростью. Это Оскар Герцог.

- Подожди, Сэм.

Я вижу, как чиновник из иммиграционного контроля поднимает телефон, в то же время руки

Герцога тянутся за паспортом и визой. Некоторое время агент слушает, кивает головой, и

вешает трубку. Затем он делает штамп в паспорте Герцога и пропускает его.

- Мы пропускаем его, - говорит Фирута. - По паспорту он - Грегор Владисток, русский, проживающий в Гонконге.

- В реальности он - германец, - сказал я.

- Для агента он убедительно говорит по-русски. Оба мои агента сядут на хвост внизу в зоне

получения багажа.

- Не упустите его из виду. Он встречается здесь с кем-то.

Я спускаюсь на эскалаторе вместе со всеми и обнаруживаю, что в зоне получения багажа

очень многолюдно. За последние пол часа прибыли несколько рейсов, что несколько

необычно для аэропорта Лос-Анджелеса. Место становится еще более хаотичным, поскольку

два ленточных конвейера вышли из строя и только трое рабочих были направлены на все

входящие полеты. К тому же наземная команда занимается разгрузкой самолетов.

Следуя за Герцогом к конвейерам, я замечаю двух азиатов в деловых костюмах, стоящих

возле кассы проката автомобилей. Они явно готовы схватить любого, кто выходит из

багажной зоны. Время от времени они что-то шепчут друг к другу. Я думаю, что двое парней