– Миха, отходим, срочно! – хлопнув «коня» пятками по рёбрам, скомандовала девочка. – Я кой-чего придумала. Скорее! Духманов, давай сюда! Сюда!

Еле вырвавшись из кольца, в котором они тоже чуть было не «пали», Олег на «коне» Васюхе постарался вырваться из боя.

– Меняемся, Миха! – крикнула Зина, спрыгивая на землю. – Иначе капец, не справимся! Вы будете с Васюхой тяжёлая конница. А мы с Духмановым – лёгкая. Вы начинаете, тараните, а мы добиваем!

– Зачем? – не понял Олегов «конь» Васюха.

– Быстрей, быстрей, наших гасят, пока вы тормозите! – в момент сообразил Миха, дёргая Олега за ногу и призывая спешиться. – Круто! Давай, Васюха, теперь ты – мой «конь»!

Зина вскочила на спину Олегу, Миха забрался на коренастого Васюху – и… бесплатно отряд поскакал на врага! Мощный таран с рёвом врезался в неприятельских «коней», давил их массой. И пока вражеский «конь» старался удержаться на ногах, а «всадник» пытался остаться в «седле», неожиданно появлялась лёгкая конница в лице Зины и Олега – и стаскивала растерявшегося «всадника»! Атаки этого отряда оказались такими молниеносными, что вскоре на поле боя осталось всего две неприятельские пары. С одной из них быстро разобрались, а другую Миша с Васюхой и Зина с Олегом зажали в «клещи».

Эти двое «врагов» сражались до последнего. Уставший и замученный «конь» Володька-Рэмбо не давал повалить себя на землю, да и «всадника» своего под коленки крепко держал, отбивался ногами. И Миша решил не делать «Рысинанта». Изловчившись, он подхватил «всадника» Шурика Иванова под мышки, выдернул его из седла (то есть со спины его «коня») – и зашвырнул в заросли сухого репейника. «Конь»-Володька остался стоять.

Всё.

Это была победа! Комариков и все, кто играл в его команде, торжествовали, потому что в прошлый раз, к сожалению, они проиграли. Только «Рысинанта» в эту игру не было. Никто из «коней» проигравшей команды не оказался сваленным на землю. А значит, и кататься не на ком.

– Мы поступили благородно, Миха! – уверенно говорила Комарикову Зина. – Мы вполне могли Рэмбо завалить: нас четверо, а он один. Минус Иванов, который улетел ради нашей победы. Но мы специально не стали. Ведь Володька держался достойно.

– Да! – охотно признал Миша.

– Так что расслабься. Это наша гордая победа.

Комариков согласился. И не реагировал на недовольные голоса вроде: «Ну вот, из-за вас, Миха, на «Рысинанте» не покатались! Чего вы его не сбили на землю-то? Что за понты непонятные?»

Зинка знала, что говорила. В этом Миша был уверен. Да и многим понравилось то, как красиво они сегодня выиграли. И как достойно помиловали проигравшего.

– Стратег! – Комариков с гордостью похлопал Зину по плечу, рассказывая ребятам о ловком манёвре, который и привёл к победе.

«Что за бред? Какой ещё стратег?» – думала Оксана Обылкова, с неприязнью глядя на весёлую, румяную и растерзанную Свиридкину, которая какие-то три минуты назад билась с мальчишками и сама получала по полной программе. Ведь в «Рысинанте» никто никого не жалеет, поблажек и скидок никому не делает. Сейчас Зина похожа на чёрта – и… довольна! Так и все вокруг неё тоже довольны. Хвалят вон – стратег, говорят… Ужас!

Сама Оксана была бы очень даже не прочь, чтобы молодые люди её тоже за что-нибудь вот так похвалили. Но это же не значит, что надо с гиканьем по пустырю носиться да драться, хоть и понарошку! Но чтобы на неё вот так же с восхищением смотрели, чтобы… Эх! Очень бы этого Оксана хотела!

– Нет, ну вы посмотрите, что он делает? – всплеснув ручками с кольцами почти на каждом пальце, ахнула Таня Рябова, обращая внимание Оксаны и Люды на Комарикова и Зину. – Отряхивает её, шарфик поправляет. Скажите, пожалуйста…

– Очумел Комариков, – басом поддержала её Люда. – Жених, тоже мне.

– И что он в ней нашёл? – сморщилась Оксана. Себя-то она считала самой красивой девушкой и удивлялась, почему организаторы конкурсов красоты не уделяют ей должного внимания и вереницами не съезжаются в посёлок Бетонный, чтобы её на эти конкурсы ангажировать. К тому же Оксане очень нравился Миша Комариков (а также многие другие молодые люди, которые почему-то не спешили отвечать ей взаимностью).

Таня Рябова только открыла рот, чтобы высказать своё предположение, как мимо них прошёл самый красивый парень посёлка – Арсюша Гришин. Он не участвовал в баталии (и почти никогда не участвовал: уж больно для этого он был хорош, стильно одет и занят). Просто приходил – стоял, смотрел… А сейчас, видимо, торопился на свидание. Потому что обернулся и поинтересовался:

– Девчонки, а сколько сейчас времени?

И внимание Оксаны, а также других девчонок, что стояли рядом с ней, переключилось на ещё более притягательную личность. Они бросились смотреть на свои часы и на экранчики мобильных телефонов. «Пятнадцать минут одиннадцатого!», «Двадцать два пятнадцать!», «Четверть одиннадцатого, Арсюша!» – на разные голоса откликнулись девчонки.

Красавчик подмигнул им всем оптом, скоренько попрощался с ребятами – и исчез во тьме, рассеивать которую явно не входило в компетенцию покосившегося фонаря, освещавшего вход в клуб. А это был единственный источник света пустырного района.

Оксана проводила Гришина грустным взглядом. К другим девчонкам подходили бойцы-пацаны, забирали оставленные на хранение вещички. В руках у Оксаны не было ничего. Никто не доверил ей, отличнице, красавице и умнице, своего барахлишка. А вот Люське Петиной, её подруге-монументу, кучу всего нагрузили! Так что сейчас она была занята: строго опрашивая тех, кто сдавал ей вещи, выдавала требуемое. И не дай бог кому-нибудь неточно описать свой телефон или бумажник! Строгая Люда застыдит-запозорит. Но все знали, что нет хранилища надёжнее – а потому, если Петина вдруг появлялась на пустыре возле клуба, охотно тащили имущество на хранение именно ей.

Оксана себе такого счастья не хотела. Гораздо лучше, считала она, если парень принесёт свой телефончик на время игрищ подержать лично в руки кому-то конкретному (например, ей) – и не как в камеру хранения, а как даме сердца! Трепетно и с надеждой! Вот это понятно! И приятно. Это вам не склад имущества, как корова Люська. Тут симпатия, тут чувства… Ведь делают же так другие! Вон Васюха, довольный, улыбается – Алёнка ему ключи протягивает. Хранила их, пока на Васюхе Комариков катался…

А кстати, Комариков! Кому он-то свои ключи и телефон отдавал? И Зинка кому?

Оксана огляделась. Просмотрела. Не заметила… И Комариков, и Свиридкина, и многие другие уже наладились уходить. И ей в принципе пора. Что ж тут ещё торчать?.. Но подруга Люда всё ещё не закончила выдачу барахла.

Оксана даже разозлилась на свою не в меру деловитую подруженцию. Ведь ей так хотелось узнать, на свидание с кем отправился загадочный красавчик Арсюша, что сейчас будут делать Зинка, Комариков, Духманов и остальные, которые так заливисто смеются уже издалека, с дороги… Надо поторопиться, аккуратно пойти за ними – может быть, она тоже вольётся в их весёлую тусовку? А эта коровища Люська никак от парня не отстанет, который, как нарочно, не может вспомнить, что же именно он ей на хранение сдавал.

– Да пойдем же! – Не выдержав, Оксана дёрнула подругу за рукав. – Отдай ты ему, что он там просит-то? И пошли отсюда. Одни остались. Страшно, темно. Ну Люда же!..

– Погоди, – повела плечом очень правильная девочка Люда и снова обратилась к тому, кого пытала: – Давай вспоминай: кошелёк, записная книжка и… что ещё? Ой, Оксанка, мы уже тут одни, да, остались?

– Одни. Но, может, нас проводят? – И Оксана томно улыбнулась парню.

Но тот моментально вспомнил, что ещё у него до игры была толстая тетрадь-органайзер, выхватил её у Люды и, на бегу поблагодарив, умчался догонять приятелей.

Девочки одни, без кавалеров, отправились домой. Даже Таня Рябова бросила их, не дождалась…

По дороге Люда ругала мужское население за то, что все ребята такие забывчивые, рассеянные и невнимательные. Приводила примеры, как и ровесники, и более взрослые парни не могли вспомнить и в деталях описать собственные же вещи. Удивлялась, гоготала, ахала…