И вот теперь бодрым шагом Витя, Арина и Костя двигались по направлению к «Ледоколу» – центральному кинотеатру города. Смотрелась их группа вполне мирно: как будто примерные дети идут оформлять полезную и задорную стенную газету – несут рулоны бумаги, пластиковые пакеты, нагруженные, конечно же, красками, кисточками и текстами будущих статей.

– Представляете, как будет мощно, когда люди увидят летающую тарелку в небе? – с восхищением глядя вдаль, говорила Арина. – Теперь-то все уж точно поверят, что инопланетяне существуют. Ведь мы никого не обманываем, правда? Это ж ничего, что тарелка ненастоящая?

– Конечно! – подхватил Костик Шибай – большой любитель авантюр. – Люди наглядно убедятся в своих догадках, которые в газетах и по телевизору то подтверждают, то опровергают. Есть инопланетяне – нет инопланетян… А тут уж будет факт. Прямо над головой.

Между тем начало смеркаться, потому что времени уже было около пяти часов вечера. Ребята прибавили шагу. Сейчас им предстояло забраться на крышу кинотеатра, быстро собрать летающую тарелку и пустить её в небо. Крыша кинотеатра «Ледокол» была выбрана для места запуска тарелки не случайно. Во-первых, в кинотеатре работала тетя Кости Шибая, поэтому она обещала беспрепятственно пустить племянника и его одноклассников, которые попросились якобы на пятичасовой сеанс. А, во-вторых, «Ледокол» стоял высоко на горе, поэтому обзор там был самый лучший – летающую тарелку могли заметить очень многие, но как следует рассмотреть вряд ли у кого бы получилось. Разве что в бинокль или с вертолёта. А в темнеющем небе эффект должен быть замечательный.

– …Ну вот, Зоя, и тогда я решил, что моё творчество должно быть проникнуто героическим пафосом, – широко размахивая руками, вещал Антон Мыльченко. – В этом заключается его истинный смысл! Вот так-то!

Вот уже почти час они гуляли с Зоей Редькиной. Антоше в очередной раз удалось заболтать доверчивую Зою, и она, сама этого не заметив, окончательно простила бывшего соседа-поэта и теперь слушала его восторженные речи. Антон без остановки плёл про свои творческие метания, про красоту неба и листьев, про будущую поэму, сюжет и композицию которой он на двух последних уроках уже успел обдумать. Антон был так счастлив, что Зоя простила его, что муза вернулась и дружба продолжается, и поэтому он готов был хоть всю ночь по городу носиться и болтать без умолку. Зоя слушала, преданно таскаясь с Антоном по улицам, но уже начала замерзать, да и есть тоже хотелось.

– …Зоя, знаешь, как поэту плохо без музы? – заглядывая ей в лицо, спрашивал Антоша. – Вот, а ты взяла и так нагло улетела, что я без музы остался, а без музы мне просто никуда…

И в этот момент из-за угла им навстречу вышли Арина Балованцева и группа управления полётом тарелки.

– Привет! – удивилась Арина.

– А вы как тут оказались? – разглядывая своих одноклассничков, спросил Витя.

– Гуляем! – улыбаясь до ушей, произнёс поэт Мыльченко.

Зоя Редькина только хлопала глазами и не знала, что сказать.

– Ясно, променад, – кивнул Костя Шибай и усмехнулся: пара, снова сформированная при его непосредственном участии, вела себя правильно, то есть мирно гуляла и не дралась.

– А чего это вы такое несёте? – присмотревшись к запчастям летающей тарелки, спросила Зоя.

Хоть составные части тарелки были завёрнуты в бумагу, не особенно привлекающую к себе внимание, Зоя почему-то заинтересовалась.

– Да так… – смутился Шибай.

– Так вы ещё даже дома не были! – воскликнула Зоя, присматриваясь к школьным сумкам, которые вся компания тащила с собой.

– А вы, кстати, тоже, – заметила Арина, кивая на рюкзачок у Антоши за спиной.

– Это только я не был, – скромно, но с достоинством заявил Антоша. – Я у Зои в гостях ватрушки ел.

– Вот это любовь… – протянул Костя Шибай.

– Какая ещё любовь! Это мы просто разговаривали. Ватрушки купили, съесть надо было… – смутилась Редькина и покраснела. Но быстро справилась с собой и спросила: – А что это у вас такое интересное?

– Ну куда вы идёте? – подхватил Антоша, потому что никто из одноклассников Зое не ответил. – А можно с вами?

– Скажите, куда?

Надо добавить, что и у Зои, и у Антоши нюх на всякие тайны был изумительный. «Ну и куда вы идёте?», «А что это вы несёте?» – пристали они. Трое заговорщиков в нерешительности остановились и принялись что-то вяло объяснять и переводить стрелки.

Между тем время шло. Сгущались сумерки, и нужно было торопиться изо всех сил.

– Вы понимаете, что операция под угрозой? – тихо спросил у друзей молчавший всё это время Витя Рындин.

– Да, – ответила Арина и серьезно посмотрела на Зою и Антошу. – Придётся вас с собой брать. Других бы не взяли, сами понимаете. А вас берём…

– А почему сразу не взяли? – проныл Антоша обиженным голосом.

– Понимаешь, Антон, – серьёзно ответила Арина, – это не потому, что мы вам не доверяем. Просто хотелось, чтобы и для вас то, что мы задумали, оказалось таким же чудом. Чтоб и вы удивились. Честное слово.

– Классно… А куда вы?

– Сейчас мы будем запускать летающую тарелку, – ответила Арина, глядя в выпученные от восторга глазёнки поэта. – С крыши кинотеатра.

– Только это – большая тайна, – сурово произнёс Костя.

– Мы никому не расскажем! – не сговариваясь, в один голос пообещали Антон и Редькина.

– Тогда давайте быстро! – скомандовала Арина. – Мы вам уже по ходу всё объясним.

Повторять приглашение два раза было не нужно. Редькина и Мыльченко шустро понеслись впереди всех.

Ребята влетели в кинотеатр, когда сеанс уже начался. Но шибаевская тётя-билетёр всё равно пустила их. И операция началась.

Вместо того, чтобы, как приличным детям, на цыпочках войти в тёмный зрительный зал, занять места и сидеть смотреть фильм, ребята вслед за Костей прошмыгнули в служебный коридор, а оттуда на лестницу, которая вела на крышу. Там, на этой полутёмной лестнице, они быстро собрали свою прекрасную тарелку. Подсоединив баллончик к воздушному шару, Витя надул его. Серединка летающей тарелки стала выпуклой, плотной, любо-дорого поглядеть.

– Вить, ну-ка, ещё разок проверь, громкоговоритель наш хорошо работает? – протянув ребятам старинный ободранный мегафон, сказала Арина.

Мегафон она разыскала у деда в гараже, Витя Рындин его починил, соединил с электронным микрофоном, и теперь этот аппарат тоже принимал участие в операции.

– У-у! Приём! – на всю лестницу раздался Витин голос, усиленный и изменённый мегафоном. – Порядок.

– Неземные звуки… Ну, нормально, – прошептала Арина. Звуки, действительно, получались совершенно неземные. Как будто и не человек говорит, и не электронное устройство.

Лицо Арины Балованцевой было сосредоточенным. Четыре человека, замерев, смотрели на неё и ждали команды к старту. А Арина стояла и думала. Сомнений было много. Но сейчас ей уже нельзя было показывать, что она в чём-то сомневается. Ведь Арина находилась тут не одна.

Интересная Арина была девочка. Друзья любили её за то, что она всегда принимала правильные решения. Даже если они оказывались и неправильными, Арина умела найти выход, всё исправить и всем помочь. На неё было привычно и приятно перекладывать ответственность. Поэтому так и повелось – обычно все смотрели на Арину Балованцеву и ждали, что она придумает и какое решение примет.

– Всё нормально, – наконец сказала Арина. – Это будет красиво. Ну, вперёд!

Костя Шибай распахнул дверь и первым вылез наружу. Холодный ветер с крыши ворвался в помещение. Поёжившись, Витя и Арина осторожно просунули в дверь блестящую композицию из бумаги и полиэтилена, Костя втащил её на крышу.

Не зря Витя Рындин ходил на занятия в авиамодельный кружок. Легко взмыла в воздух и зависла высоко над кинотеатром радиоуправляемая «летающая тарелка»-дрон, усиленная накачанным гелием шаром, расположенным посередине.