Когда Ритчи наконец убрал руки, наградив ее финальным нежным шлепком, Беатрис тут же упала с небес на землю, снова оказавшись в суровой действительности, где за каждое действие нужно расплачиваться. Она сердилась на Ритчи, но еще больше на себя и Юстаса.

По большей части все же на себя. Она сетовала на свою доверчивость и рискованное желание получить хоть немного любви. Будь она чуть более благоразумной, никогда не довела бы себя до такой беды.

Нащупывая пол под ногами, Беатрис отстранилась от Ритчи, машинально разглаживая руками опустившийся подол платья. Однако, как бы тщательно она ни приводила в порядок одежду, это не могло изменить того, что только что случилось в этой комнате.

– Вы же не можете вести себя так, будто ничего не произошло, и вам отлично об этом известно. – Ритчи воззрился на нее долгим пронзительным взглядом. В глазах его плясали веселые чертики. – У меня есть доказательство. – Медленным сладострастным жестом он поднес правую руку к губам и принялся облизывать пальцы, которыми несколько мгновений назад так восхитительно ласкал ее. – М-м-м-м… как вкусно. Боюсь, я могу пристраститься к этому.

– Вы мне омерзительны, мистер Ритчи. – Беатрис зашагала через комнату к буфету, на котором на серебряном подносе стояли графины и хрустальные стаканы. Впервые в жизни она наливала себя алкоголь так, как обычно делают мужчины, но небольшой глоточек ароматного бренди помог бы успокоить нервы. Она посмотрела на Ритчи поверх ободка стакана, и увиденное заставило ее улыбнуться. В следующее мгновение она хлебнула живительный напиток.

На шее Ритчи, чуть повыше высокого накрахмаленного воротника, красовалось яркое красное пятно, а между ног еще не опала внушительных размеров выпуклость.

«И поделом! – подумала Беатрис. – Надеюсь, что эта штука доставляет множество хлопот, потому что я определенно не собираюсь облегчать ваши страдания».

– Вы можете помочь мне вот с этим, – произнес Ритчи, который, следуя направлению ее взгляда, тоже посмотрел вниз. Его длинные ресницы трепетали. – Уверен, вы знаете, что делать.

– Разумеется, знаю, мистер Ритчи, но, боюсь, в настоящее время я не расположена оказывать вам такую услугу.

Со стуком поставив стакан обратно на поднос, Беатрис вихрем пронеслась по комнате, собирая свои вещи: веер, сумочку и танцевальную карту. Она наполовину ожидала, что Ритчи перехватит ее, снова продемонстрировав чудеса скоростного перемещения, но он оставался стоять на том же самом месте и даже отступил на шаг, давая ей пройти к двери.

– Вы провели свою демонстрацию и ничего от меня больше не дождетесь до тех пор, пока я не увижу ваше… предложение изложенным в письменном виде. Не располагая ни имуществом, ни добрым именем, я хочу быть уверенной в том, что приобрету от нашей сделки, прежде чем отдам что-нибудь взамен.

Ритчи покачал головой. Лицо его одновременно выражало и восхищение, и неприкрытое желание.

– Вы ведете себя как проницательная деловая женщина, Беатрис. – Он потер шею в том месте, где она укусила его, будто мысленно добавляя к контракту несколько пунктов. – На вашем месте я поступил бы так же. Завтра вы получите от меня письмо.

«Все так просто?» – мысленно удивилась она. Да, выходит, что так. Письменные формальности – это лишь незначительная часть соглашения. Самая малозначащая.

– Отлично. Превосходно. Буду ждать с нетерпением. – Она повернула ключ в замочной скважине и, взявшись за ручку, распахнула дверь. Сердце ее при этом неистово колотилось. Еще несколько минут назад этот треклятый мужчина задыхался, точно пробежал марафон, а теперь она и сама испытывала схожие ощущения. Только бежать ей пришлось гораздо более длинную дистанцию. – Желаю вам добрых снов, мистер Ритчи. Думаю, пришло время мне отправляться домой. Я чувствую усталость и нуждаюсь в отдыхе.

Задержавшись еще на мгновение, чтобы дать ему возможность отвесить ей учтивый поклон, и не дожидаясь неизбежно последующей за этим ухмылки, Беатрис выскочила в коридор и с громким стуком захлопнула за собой дверь. Она не могла отрицать, что подобное поведение в высшей степени невежливо, но после того, что произошло в этой самой комнате, рамки приличия для нее навсегда сместились.

Последует ли Ритчи за ней? Секунду-другую девушка выжидала, но дверь не открылась. Она сочла, что это к лучшему, но не могла понять, отчего же тогда сердце ее разочарованно упало?

«Что я наделала? – вопрошала она себя. – Боже всемогущий, что я наделала?»

Она до сих пор ощущала его прикосновение к своему лону.

В коридоре царило безмолвие, но мысленно Беатрис слышала смех Эдмунда Эллсворта Ритчи.

Выйдя на залитую светом террасу, Чарли Уэверли вдохнул полной грудью и, пошатываясь, стал спускаться по широким ступеням, ведущим в сад.

Голова его кружилась, сердце неистово колотилось в груди. Вопреки его ожиданиям, вечер оказался далеко не приятным. Совсем не приятным. Большую часть времени ему пришлось всеми силами стараться не попасться на глаза паре приятелей из клуба, которым он задолжал крупную сумму. И в довершение всех несчастий его сестра Беа была замечена беседующей с треклятым волокитой Эдмундом Эллсвортом Ритчи. И это вместо того, чтобы попытаться спасти свою запятнанную репутацию и вести себя так, как подобает благовоспитанной молодой леди, рассчитывающей выйти замуж! Этот человек был столь же недостоин уважения, сколь и богат, но Чарли был бы готов закрыть глаза на первое обстоятельство в угоду второму, не знай он, что Ритчи поклялся никогда больше не связывать себя узами брака. Ходили слухи, что он потерял не одну, а целых две жены. Делались намеки на некие загадочные обстоятельства и гнусности, но они конечно же замалчивались из-за непомерного богатства мерзавца.

Чарли нахмурился, мечтая о глотке бренди, хотя уже сейчас нетвердо держался на ногах. Партия в карты также помогла бы ему развеяться, хотя, вероятно, он в очередной раз проиграл бы.

Все, что ему оставалось, – это выкурить сигарету. То было меньшее из зол, но и оно помогло бы успокоить нервы. Остановившись на мгновение, чтобы вытащить серебряный портсигар и прикурить дешевую папироску, Чарли обернулся и только тут осознал, что отошел на значительное расстояние от террасы и почти потерялся среди кустов ракитника.

«Мне следует отправиться искать Беа, – подумал он. – Я должен защищать ее, оберегать и держать на расстоянии от типов вроде Ритчи и Юстаса Ллойда. Моей сестре нужен хороший человек, не лишенный средств к существованию, чтобы создать с ним семью и родить детей. Нет ничего хорошего в том, что мы с ней живем вдвоем на Саут-Малберри-стрит. Дом обходится слишком дорого, да и мы действуем друг другу на нервы».

Бедняжка Беа. Чарли обожал ее, но собственное чувство вины заставляло его быть нетерпимым с нею. Его сестра обладала жарким, необузданным темпераментом, и он очень любил ее за это. Но подобные качества ничуть не помогали в поиске хорошего мужа. Даже бесспорная красота не уберегла ее от беды, в которую она угодила по собственной вине, отважившись позировать для откровенных фотоснимков. Если бы Беатрис согласилась предать огласке имя Ллойда, назвав его тем самым фотографом, они сумели бы получить некоторую компенсацию, но она наотрез отказывалась, заявляя, что сделанного изменить все равно нельзя. А из-за того, что она не была официально помолвлена с Ллойдом, нечего было и заикаться о нарушении договоренности с его стороны.

Теперь же непременно появится новая волна слухов с участием Беатрис и Ритчи. Чарли видел, с каким вниманием наблюдали сплетники за его сестрой и этим негодяем, с какой готовностью перешептывались. В течение нескольких следующих дней женщины станут смаковать эту новость, собираясь дома за чаем с печеньем, а мужчины в клубах по всему Лондону. Тасуя карты, попивая бренди и поедая ростбиф, они станут плести сеть похотливых рассказов о том, как этот сукин сын развратил Беатрис. Чарли уже слышал чье-то предположение о том, что она теперь «станет позировать в другой постели».