Но ничего не случилось. Едва скользнув глазами по ее лицу, наполовину спрятанному за тяжелыми, почти мужскими очками, Герман равнодушно кивнул и тут же повернулся к Елене. Та просунула голову в салон, всплеснула руками:

— Господи, Лида! Да на тебе лица нет!

Лидия по наитию заговорила сдавленным шепотом, не без основания опасаясь, что Зернов может узнать ее по голосу:

— Меня немного укачало...

— А горло? Что с твоим горлом? Это ангина? Ты же заразишь мальчика!

Девушка отрицательно покачала головой.

— Не волнуйтесь, я приняла все меры предосторожности.

— Хорошо. — Елена поджала губы, но по глазам было видно, что в этот момент ее волновало что-то другое. — Только не бери Митю на руки... Виталий! Я поеду с Германом Михайловичем, он любезно предложил довезти меня до дому. А вы поезжайте на нашей машине.

Кусков пожал плечами, открыл заднюю дверцу с противоположной стороны, чтобы посадить Митю. Прижавшаяся к ней Лидия чуть не выпала наружу. Волей-неволей пришлось двигаться к дверце, у которой стоял Герман. Лидия усиленно отворачивала лицо, хотя особой нужды в этом не было: Зернов уже повел Елену к своей машине.

— Они пораньше нас будут, — с уважительной завистью заметил Володя.

— Только не устраивайте гонок, — улыбнулся Виталий. — Здравствуйте, Лидочка!

Он тоже сел сзади, рядом с Митей, радуясь возможности провести с сыном первые минуты на родной земле. Всю дорогу он с увлечением расписывал мальчику прелести Средиземного моря, не мешая Лидии думать о своем.

Придя в себя от шока, вызванного появлением гонщика в аэропорту, она пыталась понять, зачем он явился в аэропорт, зачем предложил подвезти Елену? О чем он хочет поговорить с ней? Ответ напрашивался сам собою. Общая тема у них может быть только одна — Стелла. Ведь Герман предупредил, что будет разыскивать ее. Считая Елену подругой Стеллы, он будет ездить к Кусковым, и они с Лидией рано или поздно там столкнутся. А вдруг он и сегодня будет там?

Но беспокоилась она напрасно. Володя оказался прав, и неподалеку от дома Кусковых они встретили отъезжающую машину Германа. Водители поприветствовали друг друга короткими сигналами и разъехались. И хотя никто в этот момент не наблюдал за Лидией, она даже не позволила себе проводить глазами зерновский автомобиль.

Елена у дверей их не встретила. Ее голос, напевавший нечто оперное, доносился из ванной. Виталий поморщился, спустил Митю с рук. Тот, ухватив большой пакет с подарками, потащил его к себе в комнату. Кусков, поймав на себе сочувственный взгляд Лиды, развел руками.

— Лидочка, — сказал он, — я думаю, вы можете сегодня идти. Вы, кажется, приболели?

— Спасибо. Думаю, ничего серьезного.

— Идите, идите. Нагрузка в эти дни у вас была по полной программе. А у меня сегодня день свободен. Хоть несколько часов проведу с сыном. Как он вас тут, не допек?

— Что вы, Виталий Сергеевич! Мы с Митей лучшие друзья.

— Увы, не могу сказать то же самое про себя. Не говоря уж... — Он не закончил фразу. — Так мало удается быть с ним, все время отделываешься игрушками да подарками. А потом в какой-то момент приходишь в себя от бесконечной суеты и понимаешь, что главное как раз упустил.

— Знаете, если честно, я считаю, что родителей не заменит никакая няня или гувернантка.

Он грустно кивнул:

— Вы правы. Отца и мать никто не заменит.

Они еще немножко поговорили на эту тему, и Лидия собралась уходить. В этот момент появилась Елена в розовом махровом халате и такого же цвета огромном тюрбане из полотенца на голове.

— Нет-нет, Лида, не уходи! Мне о-о-обязательно нужно с тобой поговорить! — Она подмигнула Лиде.

— Но, Лена, Лида нездорова.

— А я ее надолго не задержу, — пропела Елена. — Чайку попьем, поболтаем.

Лида положила сумочку на тумбу для обуви. Она ожидала чего-нибудь подобного и теперь только жалела, что не ушла минутой раньше.

Елена увела ее в спальню.

— Лида, что я тебе расскажу! — возбужденно заговорила она, едва за ними закрылась дверь. — Ты не поверишь. Знаешь, зачем Зернов приезжал в аэропорт?

Девушка пожала плечами, демонстрируя полное безразличие к теме. Но Кускову это не остудило. Ее, как всегда, мало интересовало мнение окружающих.

— Он хочет, чтобы я помогла ему найти девицу из ресторана. Помнишь? Которую тоже зовут Стеллой. Так вот, она снова объявилась!

— Ну и что?

— А то, что он по-прежнему считает, что это она ему звонила по телефону.

— Елена Олеговна, я ведь сказала, меня это не интересует.

— Конечно, конечно... Но девица водит его за нос, то прячется, то появляется, довела мужика буквально до белого каления. Хитрая бестия!

— Зачем ей это? — Лидия невольно втянулась в разговор.

— Эх, Лидочка! Мало ты еще в жизни понимаешь. «Зачем»! Зачем Ева Адама яблоком угостила? Может, для коллекции Зернов ей понадобился, может, женить его на себе хочет. Герман не из бедных, да и мужчина хай-класс! Одно ясно: эта ни своего, ни чужого не упустит. А Зернов-то! Слюни распустил, как мальчишка бегает, ищет ее...

Лидия с легким чувством брезгливости слушала это словоизвержение. Слова Елены скользили, не задевая ее, будто действительно разговор шел о ком-то постороннем. Значит, вот как можно истолковать ее поведение. А Герман? Что думает он? И снова перед ней возникло его грубоватое мужественное лицо, темнеющие, как небо перед ненастьем, зрачки.

— На меня как на бога надеется, — между тем продолжала Елена. — Да я-то сама понятия не имею, откуда она взялась! А жалко. Такую проучить не грех.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — холодно спросила Лидия.

— Лидочка! С кем же и говорить об этом, как не с тобой! Ты ведь настоящая Стелла! И тебе не совсем безразличен этот человек. — Она лукаво погрозила гувернантке пальцем. — Такую старую стерву, как я, тебе не провести. Я же помню, как ты заливалась краской, когда разговаривала с Зерновым. А какую историю раздула в прошлый раз из-за невинной шутки! Готова была от работы отказаться.

— У меня свои понятия о порядочности...

— Да брось! Где была твоя порядочность, когда ты от имени Стеллы обрабатывала гонщика по телефону... Ну не буду, не буду! — отреагировала Елена на гневное движение девушки. Она вскочила, приобняла Лидию, попыталась усадить обратно на пуф. — Никто тебя не обвиняет. Это нормально — мужик он хоть куда. Я, между нами девочками говоря, тоже не осталась равнодушна к его достоинствам. Но сейчас дело не в этом. Неужели тебе не хочется проучить эту самозванку? В конечном счете ты именно Герману окажешь услугу. Мне тоже эта возня порядком надоела. Я ведь не предлагаю ничего особенного — один, самый последний звонок, и все. Вежливо объяснишь, что все это была шутка. Он ведь знает твой голос. И тогда у этой потаскушки не будет никаких шансов, несмотря на все ее бриллианты.

— Нет, я не могу...

— Ну тогда я сделаю это, черт побери! — вышла из себя Кускова. — Только мне придется для доказательства предъявить ему тебя. И объяснить, что няня моего мальчика на досуге занимается телефонным хулиганством! Такой вариант тебе больше подходит?

— Но ведь вы же сами меня уговорили, — растерялась Лидия.

— Я? — с великолепной интонацией воскликнула Елена. — Не помню.

Она царственной походкой отошла от замершей гувернантки, села за свой столик. Мазки крема, которые она решительно принялась накладывать на лицо, сделали ее похожей сначала на индейца в боевой раскраске, а потом на мозаичного Пьеро, виденного Лидией в ресторане. Только белый клоун был грустен, а уголки рта Елены кривились в злорадной ухмылке, больше подходящей Арлекину.

Лидия с трудом взяла себя в руки. Она понимала, что не стоит показывать этой инквизиторше своего отчаяния. Но и отказаться нельзя — Елена, не задумываясь, приведет свою угрозу в исполнение, просто из вредности, даже не подозревая о подлинной глубине нанесенной ею раны. Нужно потянуть время.

— Хорошо, — сказала Лидия тем хриплым голосом, которым разговаривала с Кусковой в аэропорту в присутствии Германа. — Вы меня убедили. Только не сегодня.