Кое-кто из трибунов и легатов, собравшихся в палатке Цезаря, рассмеялся. Они могли позволить себе разговаривать с проконсулом подобным образом по той причине, что недовольство среди офицеров росло с каждым днем.
— Как раз потому, что я присвоил Ариовисту этот титул, — невозмутимо заявил Цезарь, — я должен быть как можно осторожнее в своих действиях, поскольку я чувствую определенную ответственность за поведение вождя германцев. Но решающим для меня является тот факт, что эдуи, признанные нашим сенатом братским народом и имеющие кровные связи с римлянами, страдают от набегов варваров. Я не могу спокойно смотреть, как Ариовист уничтожает селения эдуев и подвергает всяческим унижениям народ, заключивший с нами союз. Римляне, которые правят миром, должны считать такие действия оскорблением!
Цезарь продолжил, повернувшись к легатам и трибунам, которые наверняка собирались тем же вечером написать письма своим друзьям или родственникам и отправить их с гонцом в Рим:
— Германцы ни за что не остановятся, даже если им удастся захватить всю Галлию. Следуя примеру кимвров и тевтонов, они попытаются подойти как можно ближе к Риму, чтобы через некоторое время напасть на Италию. Лабиэн! Отправь к Ариовисту гонцов и сообщи вождю германцев, что он должен явиться к Цезарю!
Проконсул отошел в сторону со мной и с вождем эдуев, чтобы я смог перевести Дивитиаку заверения Цезаря: в самое ближайшее время друид будет единолично управлять большей частью Галлии. Цезарь также сообщил Дивитиаку, что он с уважением относится к праву секванов и эдуев взимать дань с тех племен, которые платили ее на момент созыва совета вождей. Однако после того как Ариовист потерпит поражение, остальная часть Галлии должна будет оказаться под владычеством Цезаря. Дивитиак тут же согласился на все условия проконсула. Вполне довольный результатом своего разговора с Цезарем, друид, высоко подняв голову, подошел к остальным кельтам, которые громко разговаривали и пили вино кубок за кубком.
— Это Галлия? — с самодовольной ухмылкой поинтересовался у меня Цезарь. Что я мог сказать? В ответ я лишь пожал плечами. Я начал понимать, что Галлия в самом деле была довольно странной смесью, состоявшей из многочисленных тайных и явных союзов, разбавленных корыстными интересами вождей и сдобренных древней враждой между племенами.
— Галлия богатая страна, в которой живут храбрые воины. Вы вполне могли бы управлять целым миром. Но что я вижу, оказавшись вместе со своими шестью легионами на землях, принадлежащих галлам? Словно спелое яблоко, Галлия лежит у моих ног. Знаешь, друид, кто в этом виноват?
— Да, — тихо ответил я. Мне был известен ответ на вопрос, заданный Цезарем.
— Во всем виноваты ваши друиды, и только они! Я не считаю их посредниками между небом и землей. Они — хранители мудрости, а также хранители власти. Друиды не хотят, чтобы знания распространялись! Ваши жрецы всячески противятся этому процессу. Они не дают собственному народу развиваться. А теперь подумай сам: разве смогут варвары, не имеющие письменности, править миром? Я удивляюсь, как вам удается управлять собственным государством, если вы не умеете писать! Каким образом безграмотные кельты будут вербовать солдат для своего войска, обучать их военному делу и платить им жалованье?
— Да, ты прав, Цезарь, — едва слышно пробормотал я.
— Если я покорю Галлию, то на этих землях — вплоть до самого Северного моря! — будет процветать торговля. И каждый галл под крылом римского орла будет жить гораздо лучше, чем раньше. Только друиды останутся нашими врагами. Потому что мы откроем Галлии врата во вселенную знаний.
— Верно, — опять согласился я сдавленным голосом. Если честно, в тот момент у меня не было ни малейшего желания выполнять чьи-либо пророчества.
Когда вечером мы с Вандой вернулись к нашему жилищу, то с удивлением увидели, что за время нашего отсутствия Криксос разбил новую палатку. Он встретил нас так, словно был гостеприимным хозяином, и с гордостью наблюдал за моей реакцией и за реакцией Ванды.
— Это подарок Цезаря, мой господин! — объяснил Криксос.
Я кивнул, желая без слов дать понять своему рабу, что мне такие подарки по душе. Любопытство не позволяло нам с Вандой оставаться снаружи. Нам пришлось немного наклониться, чтобы пройти под небольшим навесом, защищающим вход. Откинув в сторону полог, мы оказались в нашем жилище. Новая палатка была в два раза больше той, в которой мы жили раньше. Внутренняя перегородка разделяла ее на два небольших помещения. В первой от входа комнате я сразу же обратил внимание на невысокий стол и четыре кушетки, расставленные у стен. На стол Криксос поставил чашу со свежими фруктами и орехами, а также кувшин с водой. Войдя во вторую комнату, я понял, что это будет наша спальня — в ней находились два мягких ложа, устланных мехами и шкурами животных, а также столик, на котором стояли всевозможные средства для ухода за телом. К столику крепилось зеркало. И — о чудо! — у нас была своя деревянная ванна! Я тут же велел Криксосу наполнить ее горячей водой и оставить меня наедине с Вандой. Раб развел перед входом в палатку небольшой костер и, чтобы нам не пришлось ждать слишком долго, попросил рабов из соседних палаток помочь ему. Несколько греческих рабов через определенные промежутки времени входили в нашу спальню и выливали в ванну нагретую в бронзовых котелках воду. Огромная деревянная кадка быстро наполнялась. Наконец, я велел своему рабу никого больше не впускать. Мы с Вандой сняли одежду и окунулись в горячую воду. Криксос натер ванну изнутри благовонными маслами, поэтому вся палатка наполнилась головокружительными ароматами.
Одним из удивительных свойств любой ванны — будь то простая деревянная емкость или стоящая целое состояние бронзовая ванна — является тот факт, что мужчине и женщине, которые оказались в объятиях теплой, источающей приятные запахи воды, хочется тут же дать волю своим желаниям и заняться любовью. Вода переливалась через край, и земля под обитыми железом деревянными ножками через некоторое время размокла. Наконец, одна из ножек увязла в мягкой глинистой почве, и ванна перевернулась…
Рано утром в наш лагерь прибыл Бальб, тайный агент Цезаря. Он промчался среди палаток с такой скоростью, словно его укусил тарантул и ему нужно было передать проконсулу нечто важное, пока яд не начал действовать и не убил его. Бальб резко остановил коня в нескольких шагах от палатки Цезаря. Тайного агента сопровождали спекуляторес — всадники, состоявшие на тайной службе, которые выполняли обязанности курьеров. Следом за собой они вели в поводу несколько запасных лошадей, на спинах которых были закреплены тюки с провиантом. Все, кто служил под начальством Бальба, пользовались множеством привилегий, поскольку он, будучи главой тайной службы Цезаря, имел особые полномочия.
Проконсулу тут же сообщили о прибытии его агента. В это время дня Цезарь обычно находился в канцелярии, где Авл Гирт и я под его диктовку писали письма и отчеты о войне в Галлии. Иногда проконсул обсуждал с Гаем Оппием и Требатием Тестой новые стратегии, которые позволили бы более успешно манипулировать мнением римлян. Кельтский принц Валерий Прокилл был освобожден от разного рода повседневных обязанностей. Считалось, что он не состоит на службе у Цезаря, а по собственному желанию сопровождает его в походах. Такой чести могли удостоиться лишь те немногие, чье общество было в самом деле приятно проконсулу. Эти люди должны были помогать Цезарю отвлечься от повседневных забот и немного расслабиться. Это были, так сказать, духовные конкубины. Во время офицерских трапез они всегда находились рядом с Цезарем.
Бальб вошел в приемную канцелярии. Он остановился посредине комнаты и с торжествующим видом посмотрел на проконсула и писцов. Бальб в очередной раз смог побить свой собственный рекорд — уменьшить время, потраченное на то, чтобы Из Рима добраться до лагеря Цезаря. Сделав несколько шагов вперед, Бальб подошел к столу и положил на него письма, адресованные Авлу Гирту, Гаю Оппию и Требатию Тесте. Римляне тут же сломали печати и начали с жадностью читать послания. Бальб служил Цезарю и выполнял его поручения, но некоторые знатные семьи каждый раз, узнав о его возвращении в Рим, просили передать письма их сыновьям, служившим в Галлии.
