— А мне срочно нужна бочка вина, Кретос! И четыре крепких раба, которые помогут мне переправиться на противоположный берег!

Кретос лишь отмахнулся.

— С таким же успехом ты можешь подойти к Ренусу и выбросить в него свои деньги.

— Нет, — попытался возразить я, — я дам взятку офицеру таможни Сильвану.

— Корисиос, — прошептал Кретос, глядя на меня горящими глазами, — тогда бери сразу десять бочек, а не одну!

— Нет, — вновь возразил я, — ведь я пока что не говорил с Сильваном. К тому же бочка с вином нужна мне всего лишь для прикрытия. Чтобы никто ничего не заподозрил, когда я буду переправляться на противоположный берег. Мне нужна только одна бочка, а если тебе жалко вина, то можешь налить туда воды. Но мне необходима одна тяжелая бочка и четыре раба, которые будут ее нести.

— С чего бы это я стал жалеть свое вино, Корисиос? Насколько я понимаю, ты согласен за него заплатить. Ведь я приехал сюда не ради развлечения, а чтобы зарабатывать деньги. Если ты еще не договорился с Сильваном и не дал ему взятку, то боюсь, что такая сделка для меня слишком рискованна. Я бы не решился дать тебе даже пустую бочку. Но вот если бы ты согласился пойти на службу в канцелярию Цезаря, стать моим доверенным лицом и передавать мне всю важную информацию, то я бы отнесся к твоей просьбе совершенно иначе.

Наконец, мы договорились, что я куплю у Кретоса небольшую бочку дешевого вина, произведенного в этой местности. При этом я должен был заплатить за эту бурду баснословную цену. С большой неохотой купец согласился предоставить в мое распоряжение двух рабов, однако уточнил, что в случае их смерти или бегства я должен буду возместить ему все убытки. К тому же Кретос потребовал, чтобы я подписал договор, в котором будут зафиксированы все условия нашей сделки. В соответствии с одним из условий я обязался заплатить по девятьсот сестерциев за каждого раба, если не верну их хозяину. На самом деле это была огромная сумма, равная жалованью, которое римский легионер получал за год службы. В тот день я сделал вывод: как только речь заходит о деньгах, тут же можно узнать, насколько искренни уверения в дружбе того или иного человека. И чего они на самом деле стоят. Я попытался было протестовать и сказал, что на рынке можно купить мула за пятьсот сестерциев. Кретос же возразил мне на это:

— Никто тебя не принуждает. Ты можешь попросить кого угодно дать тебе двух рабов. Проблема в том, что сейчас в лагере купцов царит настоящий переполох. Все боятся упустить шанс, который, возможно, больше никогда в жизни не представится. Сейчас каждый раб, каждый сестерций на счету.

Услышав такое объяснение, я чуть не задохнулся от гнева. Наверное, на моем лице было написано непреодолимое отвращение, потому что Кретос тут же замолчал, положил мне руку на плечо и сказал:

— Корисиос, ведь я пообещал твоему дядюшке Кельтиллу присматривать за тобой и всячески помогать, давая дельные советы. Итак, друг мой, оставь эту дурацкую затею. Подумай сам, зачем тебе предупреждать гельветов о грозящей им опасности? Я не вижу в этом никакого смысла. Или ты думаешь, что они сами не знают о планах Цезаря? Если ты хочешь стать богатым купцом, то должен научиться правильно и трезво оценивать риск, связанный с каждой сделкой. Твой план лишен здравого смысла. Ты не можешь ничего изменить. Я больше чем уверен, что, попытавшись переправиться через реку и предупредить своих соплеменников, ты будешь рисковать жизнью. Корисиос, поверь мне, ты впустую истратишь деньги. Гораздо разумнее поступить на службу в канцелярию Цезаря и стать моим доверенным лицом. Нашему торговому дому в Массилии крайне необходима информация об окружении Цезаря и о его планах, чтобы мы могли верно оценить потенциал определенных рынков. Истинная сила заключается в знании. Ведь никто не просит тебя выдавать мне военные тайны, что, без сомнения, рассматривалось бы как тяжкое преступление. Я всего лишь хочу знать, каких товаров не хватает на галльских рынках. Также ты должен будешь сообщать мне о планах Цезаря. Тогда мы сможем оказаться в нужное время в нужном месте раньше, чем остальные торговцы. Возможно, мы откроем на побережье, в Весонтионе, свой филиал… Я бы с удовольствием сделал тебя главным управляющим. Все зависит только от тебя, Корисиос.

Я пробежал глазами текст договора с Кретосом и понял, что следует хорошенько подумать, прежде чем подписывать его.

— Если ты согласен стать моим доверенным лицом в канцелярии Цезаря, то я не стану требовать, чтобы ты подписал этот договор. Мне будет вполне достаточно твоего слова! Я разрешу тебе взять на одну ночь моих рабов и не потребую с тебя никакой платы за это. Ведь ты сам прекрасно понимаешь, что я многим обязан твоему покойному дядюшке Кельтиллу. Я люблю тебя так, словно ты мой собственный сын, Корисиос!

Не обращая внимания на напыщенную речь Кретоса и на его жесты, я мысленно напомнил богам, которые должны меня защищать, об их непосредственных обязанностях, затем взял перо и подписал договор с купцом.

Найти Сильвана не составило особого труда. Он был в деревянном бараке, расположенном рядом со снесенным мостом через Родан. По лицу офицера я сразу же понял, что моя идея переправиться на тот берег с бочкой вина, которое можно продать кельтам, его совсем не вдохновила. Когда я дал ему один серебряный денарий, Сильван сказал, что над моим замыслом стоит подумать. И только после того, как я протянул ему второй серебряный денарий, римлянин согласился стать моим компаньоном. Однако он потребовал, чтобы его часть прибыли я отдал ему немедленно. Так римский офицер вынудил меня расстаться с третьим серебряным денарием. Еще один серебряный денарий я дал Сильвану, чтобы он смог подкупить центуриона, чьи легионеры охраняли брод через реку, которым я собирался воспользоваться. Последний, пятый серебряный денарий я заплатил ему за то, чтобы он наконец оторвал свой зад от стула и провел меня вместе с двумя рабами, несущими бочку, к броду.

Когда же мы оказались у реки, выяснилось, что переправу охраняет не один из центурионов со своими легионерами, а отряд вспомогательных войск, состоящий из кельтских аллоброгов. Сильван отдал им приказ дать мне возможность беспрепятственно перебраться на противоположный берег. Командиру отряда идея показалась очень удачной, поэтому он предложил мне сделать подарок ему, а также его воинам и оставить бочку вина на этом берегу, чтобы они могли выпить за мое здоровье.

Сильван же ответил кельту:

— Только полному идиоту могла прийти в голову подобная мысль! Зачем же ему переправляться на тот берег с пустыми руками? Ведь он надеется заработать немного денег, продав вино гельветам!

Воин, командовавший аллоброгами, широко улыбнулся и сказал:

— Ведь он может просто переправиться через реку и узнать, сколько бочек готовы купить гельветы. А следующей ночью мы доставим необходимое количество к броду и обменяем вино на золото. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что мы не сможем заработать!

Вот так я лишился пяти серебряных денариев и одной столитровой бочки с кислым вином. Дав рабам Кретоса знак следовать за мной, я вошел в воду. Под покровом темноты мы вброд перешли реку.

Едва мы оказались на противоположном берегу, как я увидел, что со стороны кустов к нам совершенно бесшумно приближаются несколько темных силуэтов.

— Мне необходимо поговорить с Дивиконом, — прошептал я, но в ответ услышал лишь свист клинка, рассекающего воздух. Единственным точным ударом кто-то отрубил голову одному из сопровождавших меня рабов. Тогда, забыв о всякой осторожности, я закричал: — Я Корисиос из племени рауриков!

— Что тебе здесь нужно? Мы подумали, что несколько аллоброгов решили переправиться через реку!

Меня окружили молодые воины из племени гельветов. По моему произношению они сразу же поняли, что я в самом деле не аллоброг.

— Я был в канцелярии Цезаря. Я друид и должен немедленно передать Дивикону кое-какие новости.

Один из гельветов вспомнил меня:

— Ты совсем недавно гостил у Дивикона, верно?