Я рассмеялась и спросила, почему же он тогда живет в Москве, если умеет создавать соответствующий микроклимат?
– Если бы я жил в другой стране, – пококетничал он, – не было бы случая дать вам интервью.
Я заверила его, что ради такого случая я могла бы приехать и в Африку.
– Вы же пишете о русских бизнесменах! – парировал Макаров. – Будучи в Африке, я бы не имел случая привлечь внимание такой удивительной женщины, как вы.
Эти шуточные, иронические реверансы свидетельствуют о его внимании к окружающим. Я была ему очень благодарна за согласие дать интервью, понимая, что стоимость времени у специалистов такого уровня колоссальна.
Он рассказал, что сам из простой бедной семьи. Воспитывала его одна мама. Уже в детском возрасте начал заниматься спортом, который давал некоторые преимущества для улучшения финансового положения семьи. Сейчас он многое делает для своей семьи и близких, с нежной заботой относится к маме.
– Маме принадлежит вся моя жизнь, – трогательно сказал он. – Я доволен, что чего-то достиг и мне не стыдно перед мамой и моими родными.
Большое участие принимает в жизни своих друзей детства и товарищей по спорту. Он признался, что многие из них работают в его компании.
Тут я вспомнила, что, когда один бизнесмен обратился к своему помощнику «Друг», я у него спросила, действительно ли он считает своим настоящим другом человека, находящегося у него в подчинении и получающего у него зарплату. Тогда я не получила удовлетворительного ответа. Я попросила господина Макарова прокомментировать этот вопрос о дружбе.
– Хороший вопрос, – похвалил он, – наше производство может быть занесено в книгу рекордов Гиннесса по количеству моих друзей, работающих со мной. Многие из них занимались со мной еще спортом. Кстати, у нас работает несколько олимпийских чемпионов. Они работают в компании, но не в прямом моем подчинении.
Основоположники американского менеджмента были бы против, вслух подумала я.
– Я это понимаю. Но я должен дать им шанс раскрыться в производстве и обучиться. У них, так же как и у меня, не было в свое время возможности обучения. Я их отправляю на курсы, выискиваю возможности для них. Это дает мне личную обремененность и вместе с тем большое удовлетворение в случае их успеха. Мне кажется, что у нас выдерживается грань между равноправием в дружбе и субординацией в работе. Я стараюсь, чтобы они забывали о субординации во время наших футбольных состязаний, велосипедных походов, ежегодных спартакиад, во время банных сборов. У меня есть замечательный первый заместитель, Валерий Георгиевич Очерцов, к которому я всегда обращаюсь на «вы», не для того, чтобы дистанцироваться, а из уважения. Этот вице-премьер Туркмении был правой рукой президента Туркмении Ния-зова, двадцать лет отвечал за финансы республики, за экономику. В то время, когда я был велосипедистом в Туркмении, он уже был известной и уважаемой личностью. А он меня на «ты» называет. И мне не зазорно во внерабочее время принести ему, своему подчиненному, например, чаю или еще чего-нибудь. Среди моих друзей-подчиненных есть бывший чемпион мира, который старше меня, и к тому же он чемпион, а я нет. И отношение мое к нему – соответствующее.
Меня впечатлило это отсутствие тщеславия и внутренняя потребность привести самого себя в гармонию с окружающими. Отсюда его понимание текущих неудач как результата собственных ошибок, а не преднамеренного сопротивления людей.
– Моя жизненная позиция предполагает поиск в собственных действиях причины отношений, которые меня не устраивают. Еcли с кем-нибудь не достигнут договор, то я считаю, что это моя вина и ошибка, что я не смог с ним договориться. Это мое правило. Я поинтересовалась у Игоря Викторовича, как он относится к новым русским и относится ли он к ним.
– Что касается новых русских, – перевел дипломатично Макаров разговор в веселую плоскость, – то по динамике анекдотов можно кое о чем судить. В период распада Советского Союза ходил такой анекдот:
«Встречаются двое новых русских, один говорит:
– Знаешь, у меня столько сахара! А другой говорит:
– А у меня деньги девать некуда. Давай заключим договор.
– Давай.
Один пошел искать сахар, другой пошел искать деньги».
Несколько лет назад, – продолжает Макаров, – начали рассказывать другой анекдот:
«Приезжает новый русский на своем шестисотом «Мерседесе» в швейцарский банк и говорит:
– Дайте мне кредит в три тысячи долларов.
– А что ты заложишь?
– А вот этот «Мерседес.
«Ничего себе», – думает банкир и соглашается. Дал ему кредит под небольшой западный процент – 3-4-5%. Через три месяца возвращается новый русский, возвращает кредит, забирает машину. Спрашивают:
– Зачем ты это все проделал? Новый русский отвечает:
– Знаешь, я подсчитал: на стоянке за мою машину взяли бы больше денег».
Со временем формируются разные анекдоты, – улыбается Макаров, – сейчас рассказывают другой анекдот:
«Встречаются двое новых русских. Один спрашивает:
– Если бы у тебя была машина времени, то что бы ты сделал?
Другой задумался, потом говорит:
– Я бы, наверное, затонировал стекла».
– Вот он, – отрезюмировал Макаров, после того как мы отсмеялись, – класс новых русских.
Пытаюсь понять, что мотивирует людей к успеху. Почему одни его добиваются, а другие всю жизнь только судачат об успехах других.
– Я всегда старался что-то сделать, – объясняет свою мотивацию мой собеседник, – и для себя, и для своих родных и близких. Для меня это испытание. Передо мной стоит задача создать достойную красивую энергетическую компанию. Впереди у меня много работы. Я не скромничая говорю, что сейчас мы достигли определенного уровня, с которого начался черновой этап нашей работы, создан фундамент, на базе которого можно строить здание. В нашей компании работает несколько тысяч сотрудников. Мы работаем в двадцати четырех странах мира. От меня многое зависит. Мы хотим делать качественную работу, которая бы давала результаты и была полезна для России и для стран, где мы работаем. И если наш бизнес востребован и в Туркмении, и на Украине, и в Соединенных Штатах, и во многих других странах, значит, мы работаем неплохо. При этом мы начинали с нуля. Мы не приватизировали государственные предприятия.
Для того чтобы понять человека, психоаналитик всегда ищет корни в детстве. Любопытствую, какое у Макарова самое яркое впечатление из детства.
– Запомнилось, как учился кататься на велосипеде, – улыбнулся он от души. – Я был у дедушки в белорусской деревне, взял у него велосипед, поехал и упал, сломав педали.
Для того чтобы оценить сегодняшние результаты, всегда полезно сравнить их с тем, с чего человек начинал. Это особенно показательно в бизнесе.
– Я бросил большой спорт, – поделился самым сокровенным хозяин кабинета, – когда понял, что не попаду на третьи Олимпийские игры в моей жизни, и тогда занялся чем мог, чтобы кормить себя и семью. Я зарегистрировал себя как индивидуальный предприниматель и начал создавать сувениры, предметы быта, спортивную одежду, джинсы прямо в собственной квартире. Все делал сам. Покупал белую ткань, шил на швейной машине джинсы, красил в индиго и продавал. Потом нас стало трое, в дальнейшем производство расширилось.
Для пущего сравнения попросила уточнить, насколько расширилось производство.
– У нас сейчас много зданий, – честно ответил Макаров, и понятно, что речь идет о производстве, но отнюдь не джинсов, – в Москве – три здания, на Кипре мы построили офис, в Швейцарии. Один центральный московский офис занимает тридцать тысяч квадратных метров.
Говорят, что деньги меняют людей. Вернее, говорят, что портят. Я не совсем в этом уверена. И все больше, наблюдая за ростом и развитием многих своих знакомых из числа крупных предпринимателей, убеждаюсь в этом. Хотелось узнать, как оценивает свою личную эволюцию мой герой. Считает ли он, что деньги и власть его изменили.
– В результате нашей работы, – сказал Игорь Викторович, – я получил свободу перемещаться по миру, планировать и строить офисы, заводы, фабрики, газопроводы и т д. Деньги – это мощный инструмент, расширяющий возможности. Хотя я и главный акционер в нашей компании, никакие деньги я не считаю личными. Это – средства для достижения цели. И я благодарен Всевышнему за расширение своих возможностей. Изменился ли я? Все люди со временем меняются. Я многому научился и намерен учиться дальше у жизни. К деньгам у меня нет пристрастия, и поэтому они меня не меняют в отрицательном плане. Я доволен, что я чего-то достиг, и мне не стыдно перед мамой и близкими.
