Восточная красавица

Гульнара, восточная красавица моя. Был бы поэтом, так бы о ней сказал: «Голос – чудесная музыка, глаза – драгоценные камни».

Гуля появилась в моей жизни, как легкое перышко, опустившееся с неба на ладонь, и так же, как перышко, влекомое дуновением ветра, исчезла. Угощала пловом с курагой и изюмом, спали с ней на перинах, расшитых золотом.

И, что она нашла во мне? Ни денег, ни славы, ни имени. Был бы красавцем, или дамским угодником, умеющим рассыпаться бисером у женских ног. Так, нет же. Ничего этого не было. Разве молодость? Я тогда только со службы пришел. Служил в Морфлоте. Расхаживал вразвалочку и ни одну юбку не пропускал, за каждой волочился. Все мысли были только об одном. Но, при всём при этом, был разборчив.

Гульнара была замечательной девушкой, но с ней случилась беда. Иначе это никак не назовешь. Словно кто-то околдовал ее. Сознание у нее помутилось. Взяла, отрезала свои длинные волосы, подрезала юбку, стала демонстративно пить и курить. И был у нас с ней последний разговор. Гуля в основном говорила, а я слушал.

- Я боюсь счастья, - говорила она, - боюсь быть счастливой. Так живешь себе тихо-спокойно и не думаешь о смерти, она где-то далеко. Так далеко, что кажется ее не существует. А когда я счастлива, то она рядом, стоит за спиной, и я затылком ощущаю ее холодное дыхание.

Конечно, и жизнь в моменты счастья в сто раз прекраснее и интереснее. И дни летят незаметно, как минуты, и минуты растягиваются в блаженную вечность. И, очень страшно все это потерять. А где страх, там всегда поблизости смерть.

Смерть, как гиена, ходит за тобой тенью и поджидает своего часа. Смерть знает, что люди, способные воспарить, решиться на высокий полет, рано или поздно должны упасть и разбиться. Да. Да. Это так. Я это чувствую. Поэтому я больше не стану кидаться в твои объятия, и стану отталкивать от себя. Счастье не для меня. Мне нужна тихая радость.

- Ты рассуждаешь, как старушка.

- А может, я и есть старушка.

- В твои двадцать лет?

- А, душа? Она же без возраста. И опыт у нее свой. Я, может, столько за двадцать лет выстрадала, что другой бы на девяносто хватило.

- Да. Наверное, ты права. Иди, своей дорогой, а я, «наивный», еще полетать попробую.

Так и пошли, и «полетели», каждый в свою сторону. С тех пор я Гульнару ни разу не встречал.

2001 г.