Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Андрей возмущался. Ну что бы им объединиться и проучить как следует гадину! Еды вдоволь, а они голодают. Надо сказать служителям. Вообще-то скоро он и сам будет здесь работать…

Андрею стало обидно оттого, что Маузер, проживший всю жизнь около людей, так постыдно струсил. Карай прошел бы тут гордо — так, во всяком случае, хотелось ему думать. А пустить бы Карая в клетку — он навел бы порядок среди динго и, конечно, проучил бы палевую.

Только теперь, вспомнив о Карае, он признался себе, почему отправил Еву домой с Геворком, а сам остался в зоопарке. Была одна затаенная мысль, томившая его с той самой минуты, когда он увидел Маузера с трусливо поджатым хвостом.

Геворк, конечно, уже уехал. Можно приступать.

Он пошел в питомник.

Дикарь дремал в вольере. Он вызвал его, надел ошейник, пристегнул поводок, почему-то при этом сильно волнуясь. Спросил у себя: «Что случилось? Ну-ка, успокойся!»

К зоопарку шел быстро, деловито, как будто это действительно было серьезное дело, а не забава.

Контролер у входа удивился:

— Что это у вас сегодня — испытания какие или еще что?

Андрей заранее все сформулировал.

— Отрабатываем новый комплекс. И проверка характера.

Ему было все же немного стыдно.

По центральной аллее он вел пса, как на работу.

Все теперь было иначе, чем в первый раз.

Интересны были не птицы, не звери сами по себе, а только то, как будет вести себя Дикарь.

Попугаи пса удивили. Он склонял голову набок, смотрел живым, заросшим шерстью карим глазом, поднимал морду вверх и принюхивался. Андрей понимал его так, будто разговаривал с ним. Сначала пес определил: «Нет, это не куры». Потом: «Не голуби». Вскинул вопросительно морду: «Кто это, хозяин? Что я должен с ними делать?»

— Пошли дальше, — сказал Андрей.

Возле пруда Дикарь затрепетал. Проснулись и заговорили все бродившие в крови прирученной собаки инстинкты охотника, добытчика пищи. Он подогнул лапу, пригнул шею и принял классическую позу охотничьей стойки. Мимо проковылял пингвин. «Возьму его, а, хозяин?»

— И не мечтай, — усмехнулся Андрей. — Давай вперед!

В просторном загоне бегали туры, козероги, а дальше винторогие козлы, муфлоны. Подошел к забору олень.

Дикарь глядел спокойно: «Коровы, хозяин!»

— А вот и нет, — сказал Андрей. — Тут, голубчик, твоя промашка. Ты рассмотри их как следует.

«Нет, хозяин, чего уж там — коровы. Понюхай — пахнет молоком».

— К ноге! — приказал Андрей и вывел пса на дорожку. Начиналась аллея хищников.

«Нет, я туда не пойду, хозяин!»

— Вперед, Дикарь!

«Не нужно, хозяин!»

Вся шерсть на спине у пса поднялась, словно вдоль хребта залег еж. Дикарь сгорбился, уперся, загнул хвост. «То же самое, что и с Маузером было», — отметил Андрей. Он положил руку на голову собаки, погладил. Это была не ласка, а призыв к мужеству. Андрей сильно провел ладонью от морды — по всей вздыбленной спине — до хвоста. Почему-то было очень важно, чтобы пес преодолел ужас и пошел навстречу неведомой опасности — туда, куда он сейчас не может, не смеет идти.

— Вперед, Дикарь! Ну, не трусь!

«Это тебе нужно, хозяин?»

— Давай! Рядом!

«Я иду».

Шаг, Еще один. Но как трудно ему это дается!

Рыкнул лев.

Минутная остановка. Рука хозяина ложится на голову собаки.

«Иду, я иду, хозяин».

Андрей придержал пса у клетки с тиграми.

Мясо уже было съедено. Огромная полосатая, вымазанная кровью морда лежала на лапах-поленьях. Глаза непримиримо и сыто смотрели сквозь прищур: «Не съем, но убью». Дикарь, подняв голову, с ужасом разглядывал огромную кошку.

Карай. Сын Карая - SinKarai4m.png

«Кто это, хозяин?»

— Ну как? — спросил Андрей. — Нравится тебе?

Ногой, прижатой к мохнатому боку собаки, он чувствовал, как дрожит ее напряженное тело.

— Дикарь! Фас!

Дрожащее расслабленное тело мгновенно одевается мускулами. Прозвучал приказ, колебаниям нет места. «Иду умирать, хозяин!» Дикарь с рычанием бросается на перильца, ограждающие клетку.

Тигр открыл глаза, поднялся.

Маленькая собака и огромная кошка с ненавистью смотрят друг на друга. Ни с той, ни с другой стороны нет боязни.

А чего бояться тигру? Он создан природой, чтобы ломать и сокрушать. На свете нет ему равных. Ненависть — его сила.

Но вот маленькая собака с поперечным шрамом на морде. Тоже отлита в мастерской природы, только улучшена, подправлена человеком. Должна дрожать перед тигром. А нет, не дрожит.

— Ты ведь не боишься его, Дикарь?

«Боюсь, хозяин, но, если прикажешь, я вцеплюсь ему в горло!»

Андрей уводит собаку в боковую аллею. Там пусто. Дикарь радуется жизни, как щенок. Бегает, прыгает, лает. Становится на задние лапы, а передние кладет на грудь хозяину. И высовывает язык, хочет лизнуть в лицо.

Но вот беда — не достает он. Маловат. Карай, вытянув морду, добирался языком до уха Андрея. А этот — только до плеча.

Андрей склоняется и на секунду прижимает к груди мохнатую голову.

Потом он покупает в киоске мороженое. И долго смотрит, как Дикарь впервые в жизни осторожно пробует длинным языком холодное сладкое белое месиво в коричневом вафельном стаканчике.

Вот так же когда-то познавал мороженое Карай…

ПОГОНЯ СКВОЗЬ НОЧЬ

— Это квартира старшего лейтенанта милиции Витюгина?

Голос в трубке знакомый. Но почему тон такой начальственный, отчужденно-официальный?

— Геворк, это ты?

— Старший лейтенант Витюгин, вам приказание — немедленно явитесь в питомник.

— Что случилось?

— Прибыть по вызову, не теряя ни минуты! — Голос в трубке чуть смягчился. — Объяснение получишь на месте. Торопись, как только можно.

Трубка лязгнула. Отбой.

Быстро — голову под кран. Надо стряхнуть сон. Гимнастерка, пистолет. Теперь — плащ. По ночам уже холодно.

— Андрей, ты куда?

Ева подняла голову с подушки. Казалось бы, давно пора ей привыкнуть, что у мужа работа беспокойная. А она постоянно задает вопросы, на которые нечего ответить.

Ей хочется, чтобы он сказал: все в порядке, дорогая, спи, ничего опасного нет, усни поскорее и ни о чем плохом не думай!

Уже не раз Андрей ночью уходил из дому с такими словами.

Ева сидит на постели, смотрит на мужа испуганными глазами. Конечно, он мог бы ее успокоить. Но ему некогда.

— Вызывают меня.

По лестнице он спускается бегом. Выкатить из гаража мотоцикл — на это уходит еще две минуты.

Теперь он мчится по темным пустынным улицам. Мотоцикл оглушительно стрекочет. Освещенных окон в домах уже мало. Произошло, конечно, что-то совершенно необычайное. Иначе не стали бы его без всяких объяснений поднимать среди ночи.

Еще издали он услышал, что в питомнике яростно лают собаки. По двору мечутся огоньки карманных фонариков. Кажется, собралось много людей. У ворот стоят мотоциклы — один за другим, словно очередь выстроилась.

Полковник из Управления милиции выходит на крыльцо:

— Все в сборе?

Геворк подскакивает к нему и рапортует:

— Так точно!

— Пойдет весь питомник. Все проводники со всеми собаками. Выступать немедленно.

— Разобрать собак по коляскам! — негромко приказывает Геворк. — Не терять времени, ребята!

Андрей, как прибыл последним, так и теперь едет в колонне позади всех.

Мотоциклы проносятся цепочкой по улицам уснувшего города. Дикарь не спит, сидит рядом в коляске, глядит во тьму.

Что же все-таки случилось?

На шоссе за городом Геворк остановил колонну.

— Внимание! Разъясняю обстановку. Может, кто из вас что слышал, но большинство, по-моему, ничего не знает… Произошел групповой побег из колонии заключенных: ушли уголовники-рецидивисты. Группа вооружена. Угнали машину. Знают закон об усилении ответственности за нарушение порядка в местах заключения, понимают, следовательно, что им грозит, и дешево не дадутся. На поиск вышло несколько отрядов. Каждый из вас с собакой будет присоединен к такому отряду. Поскольку следы бежавших утеряны и даже направление в точности неизвестно, а побег произошел еще днем, на нас возлагают большую надежду. В том смысле только, чтобы отыскать. Брать бандитов уже будем не мы.

48
{"b":"171669","o":1}