— Неужели ты не можешь сначала отдохнуть? Мы уже знаем о работе Хорейса, папа. Я говорила с милейшим старым мистером Каупером, пока доктор тебя смотрел. Он очень расстроен. Даже винит себя в том, что ты упал. — Она взяла его руку. — Ну что, если Хорейс работает казначеем на речном пароходе? Он жив, не правда ли? И у него все благополучно.

— Я, кажется, предпочел бы, чтобы его не было в живых.

— Папа?

— Эти люди, — которые заботятся о нуждах пассажиров на речных пароходах, — теряют чувство собственного достоинства.

— Но Хорейс не такой.

— Пригласи сюда Джеймса Гамильтона.

Она встала.

— Ладно. Попробую найти его.

— Ни с кем не задерживайся, не разговаривай, ищи, пока не найдешь его. Я хочу знать, как мой сын объясняет свое поведение.

Мэри разыскала младшего Каупера как раз тогда, когда Томас Батлер Кинг хлопал в ладоши в знак того, что он просит тишины.

— Вы можете пойти к моему отцу, мистер Каупер? — прошептала она. — Он не успокоится, пока не поговорит с вами.

Конечно, мисс Мэри. Вы останьтесь, посмотрите, как будут представлять. А я удеру раньше начала.

Она поблагодарила его и присоединилась к гостям, толпившимся вокруг длинных деревянных столов, поставленных недалеко от ямы, где жарилось мясо, распространявшее вкусный аромат. Мистер Кинг опять хлопнул в ладоши, и гости замолчали. Мэри поискала глазами семью Вилли, между тем их хозяин начал речь:

— Нам всем очень грустно, что с нашим добрым соседом мистером Джеймсом Гульдом произошел неприятный случай, но мы благодарны Всевышнему, что он не пострадал серьезно. Мы собираемся, конечно, если он достаточно хорошо будет себя чувствовать, показать ему ребенка тоже...

Мэри увидела, что Джон Вилли стоит, прислонясь к дереву, через два стола от нее. Он улыбнулся ей.

Мистер Кинг сделал знак жене, стоявшей рядом, с ребенком на руках.

— Прежде всего, дорогие соседи и друзья, я счастлив и горд представить вам нашего младшего сына, родившегося двадцать пятого апреля этого года. Лорд Пейдж Кинг.

Кинги ходили между улыбающимися гостями, Анна-Матильда показывала ребенка каждому из присутствующих, принимая их поздравления и добрые пожелания. После того, как ребенок был представлен Мэри, она попыталась незаметно продвинуться сквозь толпу по направлению к Вилли. Ей пришлось остановиться, когда хозяин еще раз хлопнул в ладоши, прося внимания.

— А сейчас я с удовольствием представляю вам еще одного новорожденного, который благодаря близости по возрасту, а также преданности его матери будет воспитываться как молочный брат нашего сына. Хетта, выйди со своим ребенком.

От края толпы гостей вышла черная Хетта; ее круглое лицо сияло, она держала голову высоко, как королева, и несла своего новорожденного, Нептьюна. Она тоже ходила среди гостей, кивая и говоря: «Спасибо, мэм» и «Спасибо, сэр», а гости любовались хорошеньким темным личиком.

Когда гости начали выстраиваться у длинных столов, Мэри, наконец, подошла к Вилли.

— Мисс Мэри, — сказал он, — очень сожалею, что ваш отец заболел.

Она присела, он поцеловал ее руку, и на одно мгновение их глаза встретились.

— Спасибо, мистер Вилли, — наконец смогла она сказать. — Я собиралась поздороваться с вашей матерью. Ей лучше?

— Так себе. Вечно как на иголках по поводу границы наших владений, но... — Он засмеялся. — Раз я уделяю ей много внимания, она чувствует себя хорошо. Как ваш отец, Мэри?

Она попробовала вспомнить, называл ли он ее когда-нибудь иначе, чем «мисс Мэри».

— Он поправится, спасибо. — Потом она тоже засмеялась. — У нас с вами веселое занятие — ухаживать за больными.

Он стал серьезен.

— Да, да верно.

Было ли это ее воображением, что Джон Вилли всматривался в ее лицо?

— Не хотите ли присоединиться к нам? — спросил он. — Мама сразу согласилась, когда я предложил пригласить вас.

— Да, спасибо, с удовольствием.

Джон предложил ей взять его под руку, но когда они направились к столу, слуга Кингов Роберт подбежал и сообщил Мэри, что мистер Каупер считает, что ей следует немедленно пойти к отцу.

Она посмотрела на Джона, глубоко вздохнула и протянула ему руку.

— Мне жаль, — тихо сказал он.

Всю вторую половину дня Мэри сидела около отца в затемненной комнате. Им принесли две тарелки, наполненные кусками сочной свинины, красными бобами, рисом, соусом, — но оба они ничего не стали есть. Он за нею не посылал, но его тайная мука была ощутима, и она поняла, почему мистер Каупер нашел нужным ее присутствие. Время от времени она отодвигала занавеси и смотрела на празднество. Один раз она увидела Джона, он шел один по кедровой роще. Примерно через час она смотрела, как семья Вилли отправилась к пристани, где их ожидали гребцы. Другие тоже разъезжались, и Кинги стояли у въезда прощаясь, и одна за другой компания гостей уезжала. Ее отцу было лучше, они теперь тоже могли ехать. Она пошла за Джимом, чтобы он помог отцу сесть в экипаж.

Мэри старалась выбирать по возможности ровные места на ухабистой дороге. Каролина предложила взять ребенка на руки и ехать вместе с Джимом и Алисой в передней коляске, чтобы Джеймсу было больше места. Анна-Матильда Кинг принесла подушки и одеяло и сама устроила его поудобнее. Он был поглощен своими мыслями, и при прощании сказал только самое необходимое. Они проехали всю дубовую аллею, принадлежавшую Кингам, и ехали теперь мимо имения Демиров. Мэри уже не могла больше переносить его молчание.

— Длинный это был день для тебя, папа, — сказала она.

Он ничего не ответил до поворота на дорогу к Джорджии.

— Самый длинный день в моей жизни, мне кажется, за исключением дня, когда я узнал, что твоя мать умерла.

Он не собирался говорить о Хорейсе. Мэри дала себе слово не принуждать его.

— Я все думаю, дочка, и почему-то особенно сегодня — если бы она не родила Джейн, может быть, она была бы с нами теперь? Столько лет прошло, а я все думаю об этом.

— Мама умерла от воспаления легких. Рождение Джейн тут совершенно ни при чем.

— Я знаю, но рождение ребенка, вероятно, ослабило ее. И я думаю также, как-то там нашей Джейн в Балтиморе. Такая молодая, и живет далеко от дома.

— Конечно, у нее все будет хорошо. И она хороший преподаватель. Мы должны быть довольны, что она занимается работой, которая ей по душе.

Он вздохнул.

— Да, наверное так. По крайней мере, мы знаем, где она живет, с какими людьми общается. Ее работа заслуживает уважения.