не за что зацепиться, вокруг одна пустота, бешенно несущаяся навстречу. Вероника

закричала от ужаса, однако крик растворился в бесконечности, и даже она себя не

услышала. Вдруг где-то впереди замаячила световая точка, которая, приблизившись,

взорвалась, и среди яркого потока света, хлынувшего ей в глаза, она увидела... себя

маленькой... Вот она идет по весенне-зеленому парку за ручку с мамой и с папой, светит

солнце, щебечут птички, а на клумбах цветут нереально красивые цветы... Мама с папой

улыбаются ей и друг другу, они такие счастливые, и Вероника тоже... Вдруг картинка

меняется, и уже они с булей сидят за огромным, застеленным белой хлопчатобумажной

скатертью с кружевами столом. Этой скатерти давно уже нет, а она ее раньше так

любила... Буля читает ей Чуковского, Вероника вслушивается в родной голос... А вот она

бежит в толпе школьников на перемене в буфет, рядом раздается звонкий голосок

Танюшки: «Ника, стой в очереди, а я займу столик!»... Постепенно одна за одной как в

калейдоскопе менялись сцены ее жизни - она танцует с Данилом, преданно глядя в

бездонные зеленые глаза; она бежит на экзамен, на ходу повторяя события и даты; она

смотрит на экран, где пульсом бьется сердечко ее еще не рожденного ребенка...

Потом вдруг все резко закончилось, и ее как будто что-то вытолкнуло наружу из этих

воспоминаний. Она очнулась, открыла глаза и увидела «спину» удаляющегося

некромонта. Он «отплыл» на прежнее место и опять стал на страже. Вероника не могла

пошевелиться, похоже, это «путешествие» забрало у нее все остатки сил и воли.

- Пойдем, - Лейла потянула ее за руку. - Пойдем, у нас совсем мало времени.

Вероника не шолохнулась.

- Пойдем!!! - голос девочки сорвался в крик, но до нее он долетал как сквозь подушку. -

Пожалуйста, бежим!!! Не хочешь же ты остаться здесь навсегда!!! Зачем тогда нужно

было все это?! Ты и так могла бы умереть, без всех этих приключений! Не жалко себя,

подумай о своем ребенке!

Ребенок... Эти слова привели Веронику в чувство, и она попыталась сдвинуться с места,

ноги были как ватные. Лейла помогала изо всех сил, поддерживая ее под локоть.

Постепенно сознание возвращалось, шаги становились увереннее, и, наконец, девушка

хоть не быстро, но смогла идти. Мимо них проплывали бесконечные стены абсолютно

ровного белого кородора, казалось, что они плывут в белом молоке, идут, но не

движутся... Наконец, впереди показался первый ориентир: это были полукруглые большие

золотые ворота на створках которых было изваяно большое солнце в традициях старинных

русских сказок и звезды, украшенные каменьями разного цвета. Вероника никогда еще не

видела такой роскоши и красоты, даже в великолепных музеях Москвы и Питера. При их

приближениии они сами по себе открылись, пропуская их в просторный холл с длинными,

как в некоторых церквях скамьями. На них сидели люди, некоторые разговаривали между

собой, другие сидели, задумавшись, по напряженным спинам и позам третьих было

понятно, что они напряженно чего-то ждут. Все они смотрели на огромные резные

золоченые врата, которые вдруг открылись, и оттуда появился ангел – женщина с

красивым, немного уставшим лицом и крыльями за спиной. От всей ее фигуры исходило

мягкое свечение. Поскольку ангелов Вероника не видела никогда, то она смотрела на все

это, приоткрыв от удивления рот.

Вероника уже хотела вступить в этот золоченый, дышащий тишиной и спокойствием холл,

когда почувствовала резкий толчок вбок и услышала сдавленный шопот Лейлы: «Очнись,

подруга, нам не сюда! Сюда ты всегда успеешь!». Повернув голову, она вдруг увидела, что

по бокам открываются еще два прохода.

- Нам сюда, налево, - сказала Лейла.

«Даже на пороге смерти можно сходить налево», - мелькнула у нее мысль и ей стало

смешно.

- Хихикать потом будешь, дома, - услышала она голос подруги и, подталкиваемая ею,

вошла в этот довольно узкий, по сравнению с широким белым коридором, проход.

Закончился он на удивление быстро и они очутились в другом огромном холле, уже не

таком красивом, без позолоты и украшений, больше похожем на огромную больничную

палату с койками. Стены здесь были какие-то серые, лица людей, сидящих на диванах,

лежащих на кроватях тоже казались какими-то серыми и безжизненными. Здесь никто

друг на друга не смотрел, только двое приглушенно разговаривали между собой, как будто

стараясь не мешать тем, кто в задумчивости сидел на беспорядочно расставленных по всей

большой территории неказистых, как в больнице, кроватях и диванах. Единственной

достопримечательностью здесь было большое окно, через которое во мраке можно было

рассмотреть поляну, на которой стояла церковь и окружающие ее деревья. Девочки шли

потихоньку, стараясь не привлекать внимание, хотя и так здесь все были заняты только

собой. Вероника опасливо покосилась на Некромонта, маячившего в углу и охранявшего

небольшую серую, ничем не примечательную дверь, слившуюся было совсем со стеной,

если бы не огромная старинная кованная бронзовая ручка, напоминающая, что выход все

же здесь. Они подошли к большому, полукруглому окну, состоящему из двух створок.

Рамы были деревянные и тяжелые, металические ручки на них выглядели внушительно.

Лейла изо всех сил повисла на одной из них, Вероника взялась за вторую. Ручки не

поддавались, холодный жесткий металл больно выкручивал пальцы. Несколько минут они

отчаянно пытались повернуть ручки, но бесполезно.

- Похоже, они здесь прикручены намертво, - после нескольких попыток с отчаянием

сказала Лейла.

- Ха-ха, намертво, хорошее слово для этого места, - Вероника села на ближайшую кровать

и неестественно засмеялась, уткнув лицо в ладони.

- Прекрати истерику, - возмутилась девочка, мы что-нибудь сейчас придумаем,

обязательно придумаем. Вдруг она увидела рядом с окном стул, большой массивный стул

из тяжелого дерева. Она подтащила его к окну.

- Помоги мне, - сказала она. - Мы должны разбить стекло, а потом ты беги, а я останусь

здесь, может получится как-то отвлечь погоню.

- Ничего не получится, я уже знаю. Я останусь здесь навсегда. У меня нет сил, я не

выдержу погони, я пропала...

- Не раскисать, - прикрикнула Лейла, - а ну ка давай, вставай, и она потянула Веронику с

кровати, но та была слишком тяжелая, чтобы худенькая девочка сдвинула ее с места.

- Хорошо же, я разобью стекло сама.

Она, собрав последние силы, подняла стул, и, благо, окно было невысоко, со всей мочи

ударила им в стекло. Раздался звук, как будто камень ударился о камень, стул отскочил,

больно ударив девочку, она упала на пол. На стекле не было ни царапины. Люди вокруг

стали смотреть на них, по палате пронесся тихий ропот...

- Видишь, я же тебе говорила... – Вероника безнадежно покачала головой. – Мне отсюда не

выбраться...

- Ты выйдешь отсюда, - вдруг раздался решительный, такой знакомый голос за спиной.

Вероника оглянулась и увидела... Булю...

- Бабушка, что ты здесь делаешь? – воскликнула она в изумлении.

- Неважно, главное, что я здесь и могу тебе помочь. Возьми это, – в ее руку лег небольшой

круглый из грубой кожи жетон, на котором была выдавлена коричневая с золотом печать с

неизвестными иероглифами. – Бери и иди через дверь, быстрее, и помни, я люблю тебя.

- Я не могу, это твой жетон. Если я возьму его, ты останешься здесь, а это значит, что ты

уже никогда не вернешься на Землю.

- Что мне там делать без тебя, красавица моя? К тому же свое я уже отжила, без тебя

только продлится мое мучительное бессмысленное существование. А у тебя вся жизнь

впереди. К тому же, у тебя должен родиться очаровательный малыш, или малышка. Жаль,