Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— А я хочу, чтобы он был счастливым, — сказала Кэтрин. — Только и всего.

Он сделал гримасу:

— Что такое счастье? Кое-какое образование, какая-то работенка, жена и трое детей? Это ваше представление, но не мое. Счастье в том, чтобы максимально использовать свой ум, заставить людей уважать и нуждаться в тебе, быть на таком посту, где твое слово будет решающим.

— То есть счастье — это власть, — прокомментировала она. — Я не хочу этого для Тимоти. Приличное образование, любовь — и ему будет хорошо.

— Н-ну!.. Мальчик прямо отражение ваших глупых бабских идей. Он даже выглядит, как вы!

Кэтрин раздраженно поставила чашку на блюдце:

— А почему бы и нет? Мне всегда говорили, что он прекрасный мальчик!

— Слишком прекрасный, а скоро совсем станет маменькиным сынком! Вот когда он закалится…

— Да ему только четыре года!

— …И перестанет выглядеть таким вялым…

— Но у нас был нелегкий перелет из Лондона!

— Ну, это, конечно, многое объясняет, но ему давно пора бросить куклы, а не ходить, прижав их к груди. Да он сейчас должен лазить по деревьям и разбивать окна!

— Я скажу ему, чтобы он так и сделал — разбил одно из этих окон. Как только он завтра встанет, так и скажу.

— Я вам скажу!.. Судя по вашему виду, вы сейчас вполне можете переколотить здесь все окна, но смотрите, чтобы Тимоти изволил уважать этот дом. Тимоти!.. — с издевательским выражением повторил он. — Это кто же дал ему такое имя?

Она быстро встала из кресла:

— Вы просто невозможны! Если вы не хотите примириться со мной, зачем вы пригласили меня сюда приехать?

— Затем, что в таком возрасте ребенку абсолютно необходима мать, и еще затем, что так уж случилось — вы моя невестка, нравится вам это или нет. Сядьте.

— Спасибо, я постою.

— Тогда мне тоже придется стоять?! — прорычал он. — Я терпеть не могу сцен! Я пригласил вас сюда не для того, чтобы ссориться с вами, но вы должны с самого начала понять: я не какой-нибудь сентиментальный старичок, который тает при мысли, что, наконец, у него есть дочка. Мне не нужна дочь. Мне нужен сын — настоящий сын, а не добропорядочный мальчик с чистыми коленками и кудряшками. И помните: по закону я имею такое же право на его воспитание, как и вы.

— Закон, конечно, это закон… Он вынудил меня привезти сюда Тимоти, но он не сможет заставить меня изменить мои представления о воспитании. Мой отец умер не так давно, и теперь вы — его единственный дедушка. Ради Тимоти я была готова приехать сюда, потому что и сама понимаю: ему нужен кто-то как образец для подражания. Но если вы собираетесь сделать его несчастным, предъявляя ему непомерные требования, мне придется вмешаться.

— Ну-ну!.. Не вам тягаться с Леоном Верендером, — нетерпеливо сказал он. — И вообще, пересмотрите ваши взгляды на воспитание. Я не потерплю, чтобы мой внук вырос человеком, боящимся жизни. Нет более жалкого зрелища, чем мальчик под юбкой у своей мамаши.

— Я не трясусь над ним, — твердо сказала она. — Вы судите о Тимоти после двух минут общения. Он такой же, как все четырехлетние дети, которые выросли без братьев и сестер. У него было мало приятелей, но…

— Таких же, как он, не сомневаюсь. Много проку было для него от таких! Нет, здесь он будет расти на свободе. Он научится ездить верхом и управлять яхтой. Он будет ходить в море на яхте, и если его будет мутить — черт возьми! — я снова пошлю его в море, пока он не привыкнет. Так рос я — и научился добиваться всего, чего хочу.

Кэтрин порывисто вздохнула:

— Я понимаю, что вам хочется выместить на мне свой гнев за то, что Юарт женился без вашего, согласия. Это понятно, и я не обижаюсь. Но не превращайте Тимоти в яблоко раздора. Он жизнерадостный ребенок, но чувствительный. Я не позволю, чтобы ему делали больно.

— А я не позволю, чтобы его баловали, — возразил Леон Верендер. — Вы здесь член семьи; для вас есть место, если вы желаете его занять. Мальчик наполовину ваш, наполовину мой. Вы выполняете свои обязанности по отношению к нему и дайте мне выполнять свои.

— Но ведь его жизнь не разделишь! Вы должны это понимать.

— Посмотрим. — Он резко позвонил. — Вам нужно распаковать вещи и познакомиться с домом. У вас будет собственная горничная и собственная машина. Вы можете открыть счета в домах моды в Ницце — там бывает весь свет, и вы можете принимать у себя друзей, когда хотите. Я считаю, что несу полную ответственность за вас и Тимоти. — Открылась дверь, и он произнес: — Антуан, вызовите одну из горничных, и пусть она проводит мою невестку в ее комнату. Приходите сюда в семь часов, Кэтрин. Мы обедаем в четверть восьмого.

Он ушел, и Кэтрин осталась, борясь с нервной дрожью: давно она так не сердилась. Все же она улыбнулась горничной и пошла вслед за ней. Они прошли коридор с тремя арочными входами и холл и поднялись по широкой мраморной лестнице, очутившись в верхнем большом холле; весь пол здесь был покрыт ковром.

— Сюда, мадам. — И горничная повернула в просторный коридор с такими же серебристо-серыми панелями, как и в холле. — Мсье велел приготовить для вас комнаты в самом конце. Там уютнее всего.

— Спасибо.

Кэтрин вошла в большую спальню и остановилась; горничная неслышно начала распаковывать ее вещи. Кэтрин неуверенно обвела глазами комнату, просторную и роскошно обставленную, как в многокомнатном номере для новобрачных в первоклассном отеле. Видно, Леон Верендер был, баснословно богат, так что даже его сын не подозревал о размерах его состояния.

— А где мой сын? — спросила Кэтрин.

Горничная, румяная женщина лет тридцати пяти, жизнерадостно улыбнулась:

— Его комнаты в другом коридоре, мадам. Вы хотите пройти туда?

— Да.

Чтобы попасть к Тимоти, ей пришлось пересечь почти весь дом. Комнаты в другом крыле были такие же большие, но мебель была из красного дерева, с веселой обивкой. Когда Кэтрин вошла, Майкл Дин поднялся с пола и с облегчением вздохнул:

— А я думал о вас. Ну, как все прошло?

— Как видите, пока цела. — Она заглянула в другую комнату с современной мебелью, где сонный Тимоти рассматривал полки с книгами, и спокойно спросила: — Мистер Верендер специально поместил нас в разных концах дома?

— Не знаю. Мне самому это показалось странным. Он уже давно велел отделать эти комнаты специально для мальчика.

— А кто спит в соседних комнатах?

— Никого. Это комнаты для гостей, с обеих сторон дома.

Она колебалась, но потом приняла решение:

— Вы лучше говорите по-французски, чем я. Пожалуйста, сходите в мою комнату и скажите горничной, чтобы она перенесла мои вещи сюда, в любую из соседних комнат. И пока ничего не говорите мистеру Верендеру. Я скажу ему сама.

— Ну, вы-то скажете, а я бы не стал… на свою голову. И послушайте моего совета: позвольте ему для начала делать все, как он хочет.

Она слабо улыбнулась:

— Вы боитесь его, и в этом его беда — слишком многие его боялись… Господи, как я устала! Вы напоили Тимоти чаем?

— Он очень мало ел.

— Хорошо. Я попрошу подать его ужин сюда. Пожалуйста, сделайте это для меня. Скажите, что яйцо варить надо три с половиной минуты; хлеб с маслом, яблоко и стакан холодного молока… Без четверти шесть. Спасибо, мистер Дин.

— Лучше называйте меня Майкл. Похоже, я буду вам нужен. А я помогаю только тем, кто обращается ко мне по имени. — Он подкупающе улыбнулся. — Ну, пока до свидания. Увидимся завтра утром.

— Вы живете не здесь?

— Не в этом доме. В саду есть два коттеджа для гостей, один из них — мой. Я кончаю работу в пять и явлюсь сюда в восемь тридцать.

— Тогда извините, что я вас задержала. Спасибо, что побыли с Тимоти.

Оставшись одна с сыном, Кэтрин слегка расслабилась. Чувствуя себя почти как дома, она наполнила ванну и посадила туда Тимоти. Он был настолько очарован желто-голубой ванной комнатой, что забыл про свои надувные игрушки, что было очень кстати. Кэтрин растерла полотенцем худенькое тельце и на минуту прижалась щекой к шелковистому плечу ребенка, прежде чем он сам стал надевать свою пижаму.

3
{"b":"171526","o":1}