– Наверху играют, – упавшим голосом произнесла няня. Непривычная холодность хозяйки окончательно выбила ее из колеи. Женщина сочла себя в чем-то виноватой и сразу как-то уменьшилась в размерах, втянула необъятный живот и поникла головой.

Вероника взбежала по лестнице. Дети были в гостиной, около елки, что-то строили на полу из конструктора и блестящих подарочных коробочек.

– Мама! – завопил Славик, первым заметив ее. – Тебя почему так долго не было?

– Отмечала Новый год, сыночек, – смиренным голосом произнесла Вероника, опускаясь на ковер и крепко прижимая к себе сына.

– Что, всю ночь?

– Всю ночь.

– Что, ни минуточки не спала?

– Совсем немножечко, – улыбнулась Ника.

Зина на коленках подползла к матери и без слов обхватила ее за талию руками, уткнулась лицом в живот. У Вероники все внутри сжалось в пульсирующий комок.

«Не выходить из дома? – вернулась шальная мысль. – Запереть ворота, двери, крикнуть девчонкам через забор, чтобы убирались. И жить так неделю, две, пока не отвяжутся!»

Было несколько мгновений, когда она чуть не решилась на этот шаг. Но потом взяла себя в руки, погладила Зину по голове и сказала:

– Дети, я должна уехать на несколько дней. Пожалуйста, слушайтесь Анну Марковну.

– Почему уехать? – вскинула на нее потрясенное личико Зина.

– Ну, так вышло, солнышко. У мамы дела.

– Да какие там еще у тебя дела, – кривя губы, проговорил сын, и Веронику поразило, как точно он передал отцовскую интонацию.

– Понимаете, вчера я встретила одну свою знакомую, с которой когда-то училась в школе. Ей очень-очень нужна моя помощь. Я кое-что сделаю для нее, а потом сразу вернусь к вам, ладно?

Дети молчали, недовольно переглядываясь. В полной тишине Вероника расцеловала сперва дочку, потом чмокнула сына в макушку. Хотела в щеку, но Славик увернулся, задергался в ее руках. Вероника поспешила вон из гостиной, пока дети не увидели мокрых дорожек на ее щеках.

В их с мужем спальной комнате она достала из ящика свои паспорта, российский и заграничный. Почти не отдавая отчета своим действиям, вынула из шкафа какое-то белье, чистый свитер и бросила вещи на кровать, не очень понимая, куда их положить. Что берут в дорогу, когда тебя похищают? Вероника воровато огляделась по сторонам, выглянула в окно, на дорогу. Потом схватила со стола чистый лист бумаги и начала торопливо писать, как в детстве, прикрывая лист согнутой в локте левой рукой:

«Любимый мой Андрюшенька! Ты, конечно, изумишься, не обнаружив меня дома. Но я в этом не виновата. Я попала в руки людей, которые слишком много знают о нашей семье и могут быть для всех нас очень опасны. Они заставляют меня уехать под страхом расправы с детьми, с тобой. Я не знаю, что мне придется сделать для них, они говорят, что работают на государство, но можно ли в это верить? Может, все это лишь дурацкий розыгрыш, и я очень скоро буду дома. Но если что-то серьезное, то я сделаю все, чтобы наша семья не пострадала! И после вернусь к вам.

Любимый мой! Мне жаль, что так вышло с Новым годом. Наверное, тучи уже сгущались над нашими головами, не давая нам встретиться. В последнее время наши отношения немного разладились, ты знаешь. Боже, какими незначительными кажутся мне наши раздоры в этот момент! Но я верю, что впереди у нас много праздников и просто счастливых лет. Не делай сам ничего, чтобы найти меня. Это может быть опасно. Просто жди меня, Андрюшенька! Очень люблю. Вероника».

Когда она закончила писать, ее лицо и шея были мокрыми от слез. Ника сложила листок и сунула его в ящик стола, под стопку документов мужа. Потом быстро запихнула вещи в дорожную сумку – и побежала давать наставления няне.

– Сможешь вести? – спросила Сашка и погладила ее по руке, стараясь вывести из оцепенения.

– Есть варианты? – сквозь зубы поинтересовалась Ника.

– Мы с Юлькой не водим. Но можно позвонить, вызвать кого-нибудь...

– Не надо! – Вероника встряхнула головой, несколько раз до боли сжала кулаки. – Еще не хватало домашним увидеть, что меня увозят на моей же машине какие-то типы. Куда ехать?

– В Канны, – сказала Юлия. – Там по дороге есть маленькая гостиница, мы в ней заночуем. А утром полетим в Германию. Да, документы отдашь мне.

– Зачем?

– А как без документов купить билеты на самолет?

– Почему летим не сегодня? – спросила Вероника, которая представить не могла, как проведет этот бесконечный день.

– Откуда нам знать? Не мы решаем.

– Когда же дадут досье на следующего человека?

– Наверное, завтра, по дороге, – вмешалась Сашка, стараясь разрядить обстановку. – А может, уже и сегодня. Ты только не нервничай, Ник. Мы тоже в первые дни просто с ума сходили, а теперь вот притерпелись, что ли.

Гостиница оказалась маленькой и очень домашней. Ника совсем некстати вспомнила, как они с Андреем любили останавливаться в подобных местах в те времена, когда только начали ездить в Европу. Номера для них были уже забронированы – по синглу для каждой. Провожая Нику до номера, Сашка шепнула ей на ухо:

– Постарайся хорошенько отдохнуть. Не думай ни о чем. Это трудно, но мы уже научились.

Ника ничего не сказала ей в ответ. Она зашла в номер, упала на кровать – и неожиданно провалилась в сон без сновидений. Разбудил ее стук в дверь. Разом покрывшись холодным потом, она отворила дверь – за ней стояли Юлия с Сашкой.

– Пойдем обедать, – будничным тоном приказала Юля.

– Я не хочу...

– Ничего не знаю. Нам потребуются силы. Одевайся и спускайся в кафе.

Ника вдруг ощутила, как последние остатки воли рухнули под напором бывшей одноклассницы. Она молча развернулась и побрела в ванную комнату приводить себя в порядок.

«Я всегда ее терпеть не могла, – бормотала она себе под нос. – Я дружила с Сашкой, а Юлька была мне совершенно не нужна! Я всегда знала, что когда-нибудь она сполна проявит свой поганый характер».

После обеда она хотела сразу вернуться в номер, чтобы поменьше видеть бывших приятельниц, но Саша удержала ее за руку и сказала почти шепотом:

– Мы дали тебе спокойно поесть. В общем, через полчаса привезут новое досье, понимаешь? Приходи в Юлькин номер.

У Вероники сердце так и ухнуло куда-то вниз. Стало трудно дышать, ноги онемели. Она засомневалась, сумеет ли дойти до номера.

– Да не бойся ты, – уговаривала Сашка. – Может, мы сегодня поймем, наконец, чего эти товарищи от нас хотят. Может, и ничего такого страшного. Лишь бы все поскорее кончилось, верно?

– Я не знаю...

– Это ведь даже хорошо, что для тебя все так быстро происходит. Знаешь, каково нам с Юлькой пришлось? Это бесконечное ожидание...

– Да перестань ты ее уговаривать! – не сдержавшись, заорала Юлия. – Детский сад какой-то! Мы уже не в седьмом классе. Раз попали в переделку – нужно держать себя в руках!

– Юль, не надо! – взмолилась Сашка.

– Да ну вас! – Юля вскочила со стула, махнула рукой. – Жду у себя в номере. Не вздумайте задерживаться.

– Ты не смотри без нас, – вдруг детским голоском попросила ее Сашка. – Все вместе, ладно?

Юлия ушла не оглядываясь. Вероника, обрадовавшись передышке, рухнула на стул. Сашка опустилась рядом и тихо проговорила:

– Никогда не думала, Ника, что мы еще встретимся с тобой когда-нибудь. Да еще при таких обстоятельствах. Впрочем, если бы просто так, случайно тебя на улице встретила – наверное, прошла бы мимо, не признавшись.

– Почему? – Веронике вдруг сделалось обидно. – Ты, может, думаешь, я загордилась, что ли? Да чем, Сашка? У меня, кроме детей, и нет ничего.

– Не в этом дело, – замотала головой Сашка. – Просто жизни по-разному у нас сложились. Сейчас даже не верится, что когда-то мы с тобой, с Юлькой были неразлучны. И в то же время невозможно поверить, что не будет никогда больше такой дружбы, такой вольницы, счастья, веселья. Жизнь проходит, а кажется, что однажды все еще вернется. Просто однажды вновь проснемся молодыми и красивыми.