— Эта идея была предложена, — ответил глава правительства самодовольно. — Это хорошая политика, побуждать людей к этому, но было бы глупо воплотить эту идею в жизнь. Народ проголосовал против голубокожих. Но уберите эту опасность и с чем тогда останетесь вы?

Кэлхаун только скрипнул зубами.

Потом было еще много речей. Во время одной из них, к главе государства подошел побледневший посыльный и подал ему письменное сообщение. Тот прочел его и передал бумагу Кэлхауну. Это было донесение Министерства Здравоохранения. В нем сообщалось о корабле, который только что, после выхода из временного скачка, оказался поврежденным и сейчас находится в пределах солнечной системы Вельда. Его коммуникационная система автоматически выкинула в пространство сообщение о его прибытии с планеты Орид, планеты с рудниками.

Но после автоматически отправленного сообщения, корабль лег в дрейф, не подавая более признаков жизни. Он не двигался в сторону Вельда. Было такое впечатление, что команда покинула корабль и он дрейфовал в пространстве, как кусок металла, не имея определенного курса. Все это выглядело зловеще. Поскольку корабль прибыл с Орида, ближайшей к голубокожей опасности планете, то Министерство Здравоохранения известило об этом главу правительства.

— Это голубокожие, — сказал этот хитрец твердо. — Они ведь по соседству с Оридом. Кто же еще мог сделать это?! Для меня будет большим сюрпризом, если голубокожие еще не заразили своей чумой Орид и этот корабль примчался сюда, чтобы предупредить нас.

— Но у вас нет ни одного очевидного факта подтверждающего это, — запротестовал Кэлхаун. — Просто корабль появился после временного скачка и пока еще вышел на связь. И это все!

— Посмотрим, — ответил глава правительства угрожающе. — Поехали на космодром. Там мы будем видеть все новости по мере их поступления и сможем мгновенно реагировать на всю поступающую информацию.

Он взял Кэлхауна под руку и тот на ходу позвал Мургатройда.

Весь банкет Мургатройд повел в кругу жен высокопоставленных чиновников. Их мужья могли дать им достаточно и без того, чтобы им приходилось еще и выслушивать официальные речи.

Мургатройд был принесен по зову Кэлхауна. Его маленькое брюшко выпирало от кофе, пирожных и разных других деликатесов, до которых он сумел добраться. Он был в полукоматозном состоянии от обжорства и излишних ласк, но тем не менее он был рад опять увидеть Кэлхауна.

Кэлхаун держал маленькое создание на руках, сидя в правительственной машине, которая мчалась в космопорт, прокладывая себе, среди окружающего движения, путь, воем сирен. Наконец они достигли космопорта. Огромные металлические балки вздымались к звездному небу, сплетаясь с другими, более мелкими деталями перекрытия в чудовищное бесформенное сооружение. Глава правительства стоял посреди отдела управления космопорта, любуясь собой. Новых данных не поступало и поэтому ситуация оставалась неизменной.

Корабль с Орида, выйдя из временного скачка, лег в мертвый дрейф, не отвечая на запросы с планеты и не двигаясь в пространстве. Он как поплавок висел в пространстве, ничего не делая и не летя никуда. Результатом всего этого была нарастающее беспокойство.

Кэлхауну казалось, что атмосфера назревающего террора подогревается официальным руководством. Малопонятные обрывки новостей витали вокруг планеты. Не было ни одного человека, который бы не был уверен в том, что новая опасность грозит им с небес. Никто не сомневался, что напасть эта от голубокожих. Подача новостей была такой, чтобы сохранить и еще больше подогреть ненависть людей к жителям Дейра.

Кэлхаун отнес Мургатройда к себе на корабль и вернулся обратно в отдел управления космопорта. Небольшой космический скутер, предназначенный для обслуживания находящихся в околопланетном пространстве кораблей с зерном, был уже в космосе. Разгонное устройство быстро вытолкнуло его наверх и скутер прошел к этому времени большую часть пути. Сейчас он упорно и отважно подбирался к загадочному кораблю.

Кэлхаун не принимал никакого участия в пропагандистской конференции между официальными властями и репортерами новостей на космодроме. Но он внимательно следил за их разговором. По мере приближения разведывательного корабля ко все еще неподвижному грузовому судну, предположения о том, что же с ним случилось и что означает его продолжающееся молчание, становились все более и более дикими.

Но не было ни одного предположения о том, что вся эта детективная история может быть и не является делом рук голубокожих. Они были козлами отпущения за все страхи и за все беспокойства, возможные во всем развитии цивилизованного мира. Наконец разведывательный скутер подошел к загадочному кораблю и облетел его, подавая ему световые сигналы. Он докладывал, что грузовик темен. Не было никаких признаков жизни ни внутри его, ни снаружи. Не было пульсации опознавательного сигнала, не работали его двигатели. Осторожно маневрируя, посыльный корабль остановился около грузовика. Он доложил, что его микрофоны не улавливают какого-либо движения внутри.

— Пусть доброволец войдет во внутрь — скомандовал глава правительства. — Пусть доложит о том, что он там найдет.

Настала пауза. Затем, в наступившей тишине, торжественно было объявлено имя неустрашимого волонтера. Кэлхаун смотрел на все это, хмуро насупив брови. Помпезный героизм не был принят среди работников Медицинской Службы.

Начался доклад добровольца, который увеличивал напряжение с каждой минутой. С помощью ранцевого ракетного двигателя, волонтер должен был пересечь пространство между двумя параллельно висящими в космосе судами. Он должен был открыть наружный люк шлюзовой камеры. Проделав это, он вошел в шлюз, закрыл внешнюю дверь, уровнял давление и открыв внутреннюю дверь, начал свой доклад.

Транслировавшийся доклад был конечно же весьма сумбурным, что было вполне понятно, учитывая тот невероятный ужас, который испытывал волонтер. Корабль в который он вошел, был широкофюзеляжным рудовозом, спроектированным специально для перевозки руды ценных металлов по линии Орид — Вельд. Его обслуживала команда в пять человек. Но на этот раз в его трюмах был другой груз.

Внутри его были люди. Он был просто забит ими. Они заполняли коридоры. Они заползли во все места куда, только можно было втиснуться. Их были сотни. Это было безумием. И это было еще большим безумием заполнить отправляющийся корабль таким нелепым грузом, как живые человеческие существа.

Но они прожили недолго. Бортовые аппараты регенерации воздуха были рассчитаны на пять человек команды. В конце концов они могли бы очистить воздух для двадцати человек или немного больше. Но тут были сотни людей, решивших найти убежище на грузовом корабле с тем, чтобы убраться с Орида. Их было слишком много для того, что бы регенерационная аппаратура и резервные запасы воздуха могли обеспечить всех. У них, так же, не было достаточно запасов питания, чтобы питаться во время путешествия с Орида до Вельда.

Но они не голодали. Недостаток воздуха убил их раньше, чем корабль вышел из временного скачка. Примечательным было то, что не было ни каких записей в судовом журнале о старте корабля. Не было никаких заметок о причинах, заставивших взять на борт такое невозможное количество пассажиров.

— Голубокожие сделали это, — заявил глава правительства Вельда. Он был бледен. Все люди вокруг Кэлхауна выглядели перепуганными, потрясенными и подавленными.

— Это были голубокожие! Мы должны преподать им урок, — продолжал глава правительства. Потом он повернулся к Кэлхауну: — Волонтер, который пробрался на корабль должен оставаться там, не так ли? Он не может вернуться на Вельд без того, что бы не занести сюда заразу.

Кэлхаун был вне себя от ярости.

На следующее утро Кэлхаун улетал. Его очень холодно провожали на космодроме Вельда. Кэлхаун не стал популярным, поскольку весь Вельд была объята страхом. И страхи охватывали людей тем легче, чем больше их запугивали мощью голубокожих. Взрослые научили своих детей очень бурно реагировать как только слово «голубокожие» достигнет их ушей, и сами, имели тенденцию объяснять все свои беспокойства происками тех же голубокожих. И так вся планета привыкла к такой иррациональной реакции и никто не замечал этого в силу всеобщей привычки.