Ага! Появление двойника в Москве. Весна 1967 года. Уже был Калининград… Нет, лучше весна 1968-го. После рейса на Лабрадор. Да, так лучше… Вышел из ресторана «София» с друзьями в театр «Современник», к Олегу Ефремову, с написанным в океане «Сельдяным Королем».
Апрель 1968-го переходит мгновенно в апрель 1993 года, скачок на четверть века!
Ни хрена себе скачок!
Молодой Гагарин бредет по Москве, не понимая — но только поначалу! — что с ним произошло.
Тут и возникает соображение о том, что происходит убийство народа. Он видит дикие цены, его деньги, заработанные адским трудом в ледовой преисподней Лабрадора, превратились в труху. Гагарин читает новые газеты, думает о референдуме и… прозревает.
Встреча с Гагариным-старшим. Сегодня, то есть 26 декабря 1992 года, в ЦДЛ, когда я приеду туда с Димой Королевым.
Механизм убийства народа. Библиотека Ленина.
Еще Платон утверждал — и не без оснований, что демократия есть лучшая почва для посева и прорастания чертополоха диктатуры. Куда подевались нынче подобные мудрецы?
Преимущества сословного представительства.
Соборность власти.
Соборная монархия — по Солоневичу.
Как бы роман «Страшный Суд» не превратился в трактат по государственному праву… Резонное опасение!
Профессор Виппер и его пророчество о том, что события типа Первой Мировой войны не повторятся. Русский народ всегда искал Правду Божью.
Почему? Таким уж он, сей народ, уродился…
Прекрасные и высокие мысли пропадают втуне, если не могут найти тех, кто достойно внимает и внемлет им…
Увы и ах, Станислав Семенович!
Находятся в работе: Эрих Фромм «Душа человека», 1992.
Зигмунд Фрейд. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Том 1 и 2. 1991.
Культура в диалоге. Выпуск первый. Издание Уральского университета. Ответственный редактор А. С. Гагарин. 1992.
Доверие к себе, вера в себя! Вот чего нам так необходимо сегодня…
Мы победили в 45-м потому, что не сомневались в победе в сорок первом!
И мы сбросим чары заокеанского наваждения лишь тогда, когда поверим в собственные силы, отвергнем жалкие унизительные подачки, которые оборачиваются экономическим закабалением России, сметем и обратим в прах тех, кто вливает в наши души гадючий яд комплекса неполноценности.
Карл Густав Юнг. Архетип и символ. 1991.
Иван Ефремов. Час быка. 1991.
Ф. М. Достоевский. Бесы. Том седьмой. 1990.
Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней…
К сожалению, тонуть нынешние бесы не собираются ни в чьем обличье.
Достоевский называет тогдашних демократов торопившимися людьми. Нынешние не только торопятся и суетятся, они еще и всеохватно воруют…
Киники?! Проблема нынешних диогенов. В бочках жить они не хочут…
Помимо различных точек зрения на Россию и русский народ существуют и Россия, и русский народ как таковой.
И их судьба, их будущая роль на планете Земля вовсе не зависит от дерьмократических профессоров, витийствующих горе-либералов и лукавых консультантов из Международного валютного фонда.
Национальное сознание соотечественников пробуждается. Именно в нем, будущее возрождение единой и неделимой России…
Нет ли в моих романах о вождях и пророках, а также обо мне самом, избытка личного?
Не заслоняет ли это личное то по-настоящему общечеловеческое, которое мне так хочется в этих сочинениях выделить? И подчеркнуть!
Сомнения, которые одолели меня в четвертом часу ночи 4 мая 1993 года.
Солоневич — смотри 122-ю страницу.
Рассказ Гитлера — 129-я страница у Солоневича.
В статье Анатолия Гагарина о романе «Мясной Бор» говорится о сущности совместного бытия Добра и Зла. Гитлер толкует об этом со мной, опираясь на приведенные моим сыном аргументы.
Двойник — Стас Гагарин — присутствует при разговоре.
Вообще, этот Стас — неосуществленная мечта автора, если хотите. Тоска по сыну-другу, увы…
— Разве я не был прав, когда утверждал, что только в борьбе закаляется дух? — спросил Гитлер. — Ваша жизнь, весь опыт гагаринской судьбы свидетельствует об этом… Разве не в постоянной борьбе с миром, пусть и с литературным, до сих пор не желающим вас признавать, закаляли вы собственный характер и обретали несокрушимую энергию, которые позволяли писателю Станиславу Гагарину выжить? Разве не так?
Мне чертовски не хотелось, чтобы именно Гитлер говорил об этом, но я вынужден был кивнуть утвердительно и со вздохом ответить:
— Вы правы…
Осенило в 01–12 8 мая 1993 года, когда читал «Московский литератор»:
Весь «Страшный Суд» — альтернативный ход истории. Но читатель — и автор! — узнают об этом только в конце романа.
Война — сквозняк. И вселенский насморк.
Надо привыкнуть к временности собственного бытия в этом мире. Прерывность существования. Вот!
Описать в деталях избиение первомайской демонстрации.
Главу четвертую перепечатать ретро-куском.
Встречи со Стасом моими глазами. Дима Королев, Володя Успенский и Вадим Кожинов в ЦДЛ.
— До чего же вы похожи! — воскликнул наивный Дима Королев.
— Не забывайте о том, что я немец, виноват, австриец, что, впрочем, одно и то же, — сказал Гитлер. — Во всяком случае, никто не сомневается в том, что фюрер принадлежит к германской культуре.
Агасфер — (соб. др. — евр.) — имя легендарного «Вечного Жида», который был осужден скитаться на земле до конца мира. Словарь иностранных слов.
Во! До конца мира… Когда мой Вечный Жид снова появляется в «Страшном Суде», он говорит мне с усмешкой:
— Не будем искажать легенду… Я обязан оставаться на Земле до конца мира!
Аквилон — северный ветер, бог северного ветра.
Право богов на прямое вмешательство в земные дела.
По душе ли нам такая возможность? Ведь Беркли утверждает, что нам приятно мыслить его — Бога! — на далеком расстоянии…
Бог в нас, среди нас и для нас! Как быть с подобной концепцией?
Knowledge Георгия Беркли.
Адольф Алоисович — alter ego Иосифа Виссарионовича.
Моя мечта о том, чтобы наделать нескольких Гагариных. Вот она и осуществилась в двойнике! Не в жизни, увы…
Экстравертное и одновременно интровертное, интуитивное мышление Станислава Гагарина. Можно ли не зависеть от коллективного бессознательного?
От редакции. Вчера известный русский писатель Станислав Гагарин посетил нашу газету и внес в фонд поддержки крупную сумму из собственных сочинительских гонораров.
— С радостью оказываю материальную поддержку тем, кто самоотверженно трудится для торжества Истины и Справедливости, — сказал Станислав Семенович. — Благодарю славный коллектив за помощь в пропаганде идей нашего Товарищества. Будем дружить!
