В итоге в Афинский музей приехал британский физик и историк науки Дерек де Солла Прайс, чтобы произвести длительное и тщательное исследование загадочного объекта. Через 8 лет он объявил, что находка представляет собой некую разновидность замысловатого часового механизма[249]. В нем содержалось около 30 шестеренок, а на поверхности были обнаружены надписи, которые можно было датировать I в. до н. э. Эта гипотеза показалась настолько сомнительной, что некий профессор заявил Прайсу, что вероятность истинности его предположения крайне мала, разве что кто-то, проплывавший над этим местом более чем через 1000 лет после кораблекрушения, бросил механизм за борт.
В 1971 г., по-прежнему уверенный в своей правоте, Прайс убедил Греческую комиссию по атомной энергии провести эксперимент с использованием гамма-излучения для исследования этого куска бронзы. Полученные фотопластинки позволили Прайсу реконструировать устройство и твердо определить дату его изготовления. Он обнаружил, что реконструированный им механизм, который выглядит как прибор XVIII в., на самом деле представляет собой механическую счетную машину, созданную, вероятно, около 80 г. до н. э. на острове Родос, вблизи юго-западной оконечности современной Турции. Прибор показывал положение Солнца и Луны на циферблатах, размеченных не на день или неделю, а на целых четыре года![250]
Внезапно стало ясно, что историки воспринимали неримский мир совершенно неправильно. В то время как римский календарь отставал больше чем на 80 дней, так что люди праздновали весенние праздники посреди лета, в греческой мастерской на Родосе сконструировали и изготовили прибор, который показывал точное положение небесных тел, обеспечивая удобное считывание данных с циферблатов.
Майкл Райт, бывший куратор по инженерной механике Музея науки в Лондоне, реконструировал «антикиферский механизм». Модель имела 76 шестеренок и одну стрелку, совершавшую полный оборот за 76 лет! Получилась сложная рабочая модель Солнечной системы. «Пользователь мог установить на циферблате любую дату, какую захочет, — говорил Райт, — и прибор показывал положение на небе Солнца, Луны и всех пяти известных тогда планет».
Назначение механизма не до конца понятно. Возможно, он использовался просто для определения фаз Луны или затмений, а может быть, для астрологических предсказаний. В древнем мире астрология была фундаментальной наукой, движущей силой для развития астрономии в Египте и Вавилоне, что привело к разработке передовых математических методов расчета видимого движения звезд и планет. (Фактически прочная взаимосвязь между астрологией, астрономией и математикой сохранялась вплоть до открытий Ньютона в XVII в.) Но, возможно, механизм был просто устройством для изучения загадок космоса — греки почитали абстрактные научные и философские изыскания.
Каким бы ни было назначение устройства, его конструкция далеко превосходила возможности римлян. В отличие от мнения большинства, другие культуры могли создавать и делали исключительно сложные машины — пока не приходили римляне.
РИМ-РАЗРУШИТЕЛЬ
Рим создал свою империю, разрушая иные цивилизации. Карфаген, один из крупнейших городов древнего мира, был стерт римлянами с лица земли в 146 г. до н. э[251]. В столице карфагенян были огромные библиотеки с книгами на языке этого народа — пуническом. От него не сохранилось ни единой строчки. Храм в Иерусалиме был разрушен дотла, а его содержимое перевезено в Рим, так что мы можем только гадать, что там происходило при жизни Иисуса. Нам известно, что у друидов было свое учение, но практически все их записи уничтожены. Религиозную философию даков греки сравнивали с учениями Моисея и Пифагора, но она исчезла без следа.
Сколько же вреда нанесли римляне развитию цивилизации? Этого мы, наверное, никогда не узнаем. Но самым поразительным и незамеченным историками было уничтожение технологических достижений эллинов. Вопреки тому, что нам внушали, мир эллинов был миром металлических зубчатых передач и точных часов, поршней и паровых машин — миром передовой инженерии. Древние описывали диковинные машины, но без точно выверенных гаек и болтов, подобные вещи существовали только в воображении. Долгое время считалось, что такие изобретения, как винторезный станок и универсальный шарнир, появились в XVII и XVIII вв. и легли в основу нашей индустриальной революции. Сейчас мы знаем, что эти изобретения использовались эллинами еще до I в. н. э. Как же греки их использовали?
Существует греческий папирус II в. до н. э. из Александрии, в котором перечислены выдающиеся исторические личности: законодатели, художники, скульпторы, архитекторы и — подумать только! — инженеры-механики[252]. Среди них был некто Абдаракс, «построивший машины в Александрии». Это единственная запись, где встречается его имя. Нигде нет намека на то, что это были за машины и чем они были столь знамениты. Память о нем была уничтожена вместе с его достижениями. А о скольких Абдараксах у нас нет записей вообще?
Механики, если их знания нельзя было применить для убийства людей, римлян не интересовали. Римский инженер I в. до н. э. Витрувий перечисляет 12 авторов, которые писали о механике[253]. Все они эллины. «Я наблюдаю, что в этой отрасли много публикуют греки, а наши собственные соотечественники — весьма мало». Нам известны труды лишь трех из них, и это единственное упоминание о восьми остальных. Абдаракс, разумеется, не то имя, которое могло впечатлить римлян. Оно не латинское. Оно варварское.
ГРЕЧЕСКИЕ ВАРВАРЫ
Но чем греки заслужили честь называться «варварами»? В конце концов, взглянув на греческий мир, мы увидим осколки классической цивилизации. И не сами ли греки придумали слово, которым обзывали заикающихся дикарей-чужестранцев?
Слово «варвар» не обязательно относилось к патлатому воину с севера. Еще в V в. до н. э. оно значило — «отличный от нас». В 431 г. до н. э. греческий историк Фукидид, пытаясь понять, почему Гомер не пользовался этим термином, заключил, что так случилось, «возможно, потому, что эллины еще не были отделены от остального мира»[254].
Эллинами в то время именовали обитателей нынешней Южной Греции и ее колоний на берегах и островах Средиземного и Эгейского морей. Значительную часть грекоговорящих народов, включая большинство населения Северной Греции, однако, так не называли. Александр Великий, например, говорил по-гречески, но был родом из Македонии, расположенной на севере, поэтому греки считали его варваром. В 476 г. до н. э. его предок, Александр I Македонский, заявился на Олимпийские игры и захотел в них поучаствовать. Последовали гневные протесты со стороны других участников, говоривших, что они не желают соревноваться с варваром[255]. Ему разрешили участвовать в состязаниях только после тщательного изучения генеалогии, которое доказало его эллинское происхождение, восходящее к Арго.
Вопрос заключался не в том, на каком языке человек говорил, а был ли «одним из нас». И многие жители греческих городов-государств остались при своем мнении. Через сто с лишним лет, когда другой македонский царь, Архелай, напал на греческий город, в речи, призывающей греков подняться на совместную борьбу с ним, прозвучало: «Станем ли мы, греки, рабами Архелая, варвара?»[256] Демосфен, великий афинский государственный деятель и оратор, заявил, что отец Александра Великого, Филипп, «даже не варвар из какого-то места, которое можно с честью назвать, но тлетворный жулик из Македонии, где нельзя даже купить приличного раба»[257]. Надеемся, картина вам ясна.
Соответственно, с точки зрения эллинов, римляне тоже были варварами. Хотя эллины и готовы были рассматривать их как людей грекоподобных (когда те хорошо себя вели) и даже позволили им с конца III в. до н. э. соревноваться на Играх. Но как только эллины с римлянами ссорились, они называли их barboroi[258]. Согласно Катону Старшему, римскому государственному деятелю III в. до н. э., греки «обычно называли нас варварами»[259].
Римляне, конечно, не оставались в долгу.
