Предельно сконцентрировавшись, уворачиваюсь, виляю, подныриваю под ветки, скашиваю подлесок. Ничего не вижу и не слышу — только деревья, только точно рассчитанное каждое движение. Вверх — там шире; узкий проход — быстро набок; толчок, и крылья сложить. Не буду врать, пару раз я-таки здорово задела крылом несколько сучьев, и даже перья кое-где повыдернуло. Но от напряжения я и боли не заметила.

Главное, что Ари за мной на такой скорости не угнаться. Куда ему с его приставными крыльями. Замедляюсь, и время замедляется вместе со мной. Ко мне снова вернулись запахи, звуки и краски. Я слишком далеко ото всех оторвалась. Нехило бы и назад повернуть.

Ба! Вот и Ари, расселся на ветке и талдычит в переговорник:

— Говорю же тебе, она моя. Меня теперь ничто не остановит. Занимайтесь остальными. А я ее из-под земли достану.

Он разъединился и достал военный бинокль, приставил его с умным видом к глазам и поводит из стороны в сторону. Я чуть не покатываюсь со смеху. Наконец его стекляшки вплотную уткнулись в меня, и я без остатка заполнила собой все четыре его глаза.

— Ой! — вздрогнул он от неожиданности и выронил свои цейсы.

Тут-то я рассмеялась по настоящему, в голос:

— И какие же у тебя на меня планы, щенок?

Я жду, что он зарычит и, как водится, бросится на меня с диким оскалом. Но он подвинулся дальше на ветке, сидит и смотрит на меня почти спокойно и почти осмысленно.

— Планы? Мои планы? Я не хочу тебя убивать. Но мне придется, если ты мне не подчинишься.

— Подчинишься? Ты в своем уме? Ты хоть помнишь, с кем ты разговариваешь?

Ари повернулся и достал откуда-то сзади из рюкзака большой зловещего вида нож:

— Я тебя сейчас добром прошу. А что дальше — от тебя зависит.

О чем это он говорит?

— Ладно, давай, проси. А там посмотрим.

— Пойдем со мной. Давай мы вдвоем сбежим. Исчезнем, чтоб нам никогда больше не пришлось иметь дела ни с Джебом, ни с белохалатниками, ни с кем на свете.

— Исчезнем куда? — Ты слышал когда-нибудь, дорогой читатель, выражение «любопытство не порок»? Я с этим полностью согласна.

— Я знаю одно место. Нас там никто не найдет.

— И ты меня там запрешь и будешь сторожить? Должна тебе признаться, что в списке моих желаний это стоит далеко не на первом месте.

— Ты не поняла. Я не буду как сторож. Я буду друг.

Вспоминаю, как Ангел говорила мне про Арины подслушанные мысли. О том, что он меня любит. Только, конечно, своей извращенной, уродливой, ирейзерской любовью.

— Это твой последний шанс. Соглашайся.

Убей меня бог, не понимаю, как эта чушь пришла ему в голову? Если только не…

— Ари, пойми, я не могу бросить стаю. Ни ради тебя, ни ради Джеба, ни ради кого.

— Очень жаль, — произнес он ровным, бесстрастным голосом и бросился на меня с ножом.

Падаю с ветки назад, делаю в воздухе флипп и раскрываю крылья. Сорвавшись с места, я даже не обернулась, взяв направление через лес туда, где рассталась со своей стаей. Мне жалко Ари. Точнее, может, когда-нибудь мне будет его жалко, когда он перестанет пытаться меня убить.

— Макс!

Это Клык.

Сбивая макушки деревьев, одним духом взмываю вверх в открытое небо и вижу: он бьется один против двух ирейзеров.

Падаю сверху и с налету рублю одного ребром ладони туда, где шея сходится с плечами. Ирейзер вскрикивает, а я, поймав его за оба крыла, изо всех сил оттягиваю их назад. От боли он верещит как резаный, камнем падает вниз и навсегда исчезает среди деревьев. Этот простой приемчик мы выучили, еще когда только начали летать. Помню, я много сил потратила, запрещая ребятам практиковать его друг на друге.

— А где остальные? — снова подлетаю поближе к Клыку.

— Улетели. И Тотал с ними. И с ирейзерами расправились. Эти двое — последние остались.

Слегка набрав высоту, он делает правый поворот, ложится набок и в свободном полете резко опускается всем телом на крыло последнего противника. У ирейзеров крылья тяжелее наших, да еще вдобавок не слишком хорошо интегрированы с телом. С вывихнутым крылом этот тоже кубарем летит вниз. Уже у самых верхушек леса пытается выправить равновесие. Поздно. Не успел. Рухнул на раскидистую крону высоченной сосны. Мы хорошо слышали треск и его вопли, пока он до самого низа сучки пересчитывал.

— Синяков будет не сосчитать, — резонно комментирует Клык.

— Не пора ли нам… — начинаю я, но тут из леса вылетает Ари и на полной скорости врезается в Клыка. С поразительным проворством разворачивается мордой к нам и зависает в воздухе.

— Близок конец, — рычит он.

— Согласен, — коротко бросает Клык и со смертоносной решимостью кидается на Ари.

Я хорошо помню, чем кончилась их последняя драка на берегу, и в любой момент готова встать между ними, чтобы остановить побоище.

Но пока помощь моя не нужна. Клык ястребом промелькнул мимо, шибанул Ари в грудь так, что тот складывается надвое и заходится кашлем. А Клык тут же, не теряя преимущества, заходит сверху и еще раз поддает ему по шее, как нарочно удобно подставленной для удара. Ари забывает махать крыльями и падает футов на десять. Но быстро приходит в себя и с перекошенным от злобы лицом снова набирает высоту.

Представляю себе, как тяжело удерживать в воздухе тяжеленное тело мускулистого ирейзера. Не мудрено, что и крылья ему нужны здоровенные. Но с такими крыльями можно поставить крест на маневренности, и в воздухе ему с Клыком не совладать. Клык и от природы-то верткий, да еще у ястребов кое-чему научился. И вот, как в ястребином балете, он снова заходит на Ари малым кругом. Тот его даже заметить не успел, а уже получил полновесный удар в скулу. И тут же еще один — прямо в нос. Вижу хлынувшую носом кровь и понимаю, Клык тоже не забыл их прежнего боя.

А Ари, совсем обезумев, идет в контратаку. Выставленные когти рассекают воздух, глаза горят, пасть оскалена.

Это бой равных. Один движим ненавистью ирейзера — другого подогревает жажда мщения. На стороне одного тяжелая сила — другой берет быстротой реакции.

Хотелось вмешаться, помочь, но я понимаю: не стоит влезать в мужские разборки. Покуда с Клыком все сносно, лучше держаться в стороне. Кружу над ними в надежде, что ребята в безопасности и поджидают нас в пещере. Обозреваю горизонт, но, к моему удивлению, ирейзеры исчезли, а их вертушки не появились. Небо чисто — голая сцена, расчищенная для сражения мутанта с мутантом, один на один.

А сражение это Клык, похоже, выигрывает. Ари, конечно, сильнее. Но, видать, жажда мщения может и силу пересилить.

Я вздрогнула, услышав треск костяшек. Это Клык приложился кулаком в ухо Ари. Еще удар — сбоку в ребро — снова треск, теперь хрустнуло сломанное ребро ирейзера. Вижу, как передернулось от боли его лицо. Скорей бы это кончилось, а то Клык вот-вот его прикончит.

Он опять атакует. Хук левой. Ари поворачивается, и кулак Клыка впечатывается прямо ему в морду. Из волка Ари превращается в плоскомордого бульдога.

— Ты… — Клык пытается что-то крикнуть, но задыхается и только снова поддает Ари справа. Тот пытается отступать:

— Кончай… — Он неловко складывает крылья и падает на несколько футов вниз.

Но Клыка уже не сдержать. Он еще раз двинул Ари в ребро, и я слышу, как у того со свистом вылетает из легких воздух. Наконец, зайдя вниз, Клык с силой взмахивает крыльями, ногами вперед врезается Ари в живот, и тут же, развернувшись, отвешивает финальный апперкот. Ари волчком завертелся в воздухе.

Клык, практически без единой царапины, задыхается и обливается потом. С холодным удовлетворением он смотрит, как Ари летит вниз.

Его изувеченное и изуродованное яростью лицо мелькает все дальше, пока его, в конце концов, не скрывают деревья. Нам за шестьдесят футов слышно, как его тело с треском сокрушает ветви деревьев.

— Что, отдал наконец давний должок?

В ответ получаю только сухое молчание. А потом короткое:

— Пора искать наших.