– Что вы написали?! «У нас в стране ещё много дураков!» Как вы смеете? Это нельзя! Вы разглашаете государственную тайну.
Инструкции – это порождение вахтёров.
Запреты – это их самовыражение.
«На садовых участках копать не глубже, строить не шире…»
«Сливной бачок, поставленный под другим углом, – несоциалистический сливной бачок».
«Работу предоставляем только по предъявлении справки о прописке, прописку предоставляем только по предъявлении справки о работе».
«Срочный разговор с Дальним Востоком заказывается за трое суток».
«Такси ждёт не более пятнадцати минут».
«За вещи, сданные в гардероб, гардероб ответственности не несёт».
«На курсы английского принимаем только тех, кто прошёл флюорографию».
«Один бутерброд – в одни руки».
«Премия не более…»
«Полставки по ходатайству…»
«За границу по анализам…»
«Спальный гарнитур предоставляется по предъявлении медицинской справки».
«Запись на импортную плиту каждый второй вторник третьего месяца ежегодно в пятом квартале».
«Сапоги по талонам. Талоны у генерального. Генеральный выдаёт по рекомендации профкома, если сдал ГТО».
«Ветчина только членам Союза кинематографистов».
«Волейбольные мячи в наборе с волейбольной сеткой».
«Подписка на журнал „Огонёк“ предоставляется в первую очередь тем, кто подпишется на еженедельник „Кролики и тушканчики Нечерноземной полосы России“».
«За пятнадцать лет работы на одном месте увеличить оклад на одиннадцать рублей и наградить ценным подарком в виде трактора подарочного за восемь рублей из папье-маше в натуральную величину».
Есть такая притча. Идёт 1917 год. Двадцать пятое октября. Революция. В своей квартире сидит внучка декабриста. Слышит на улице шум и говорит служанке:
– Маша, выгляни, пожалуйста, на улицу, что там за шум?
Служанка выглянула, возвращается и говорит:
– Барыня, революция!
– Да?! – обрадовалась барыня. – Как хорошо! Мой дед ещё мечтал о революции! А выгляни ещё раз, спроси, что хотят, что требуют?
Служанка снова выглянула.
– Барыня, – отвечает, – хотят, чтобы не было богатых!
– Да? – разочарованно говорит барыня. – А мой дед мечтал, чтобы не было бедных…
Более семидесяти лет наши народные вахтёры борются с тем, чтобы в нашей стране не было богатых и ещё, желательно, чтобы не было умных. Вот такой идеал человека мечтают создать.
В Сочи в пункте проката на пляже висит распоряжение: «Целые надувные матрацы выдавать только иностранным гражданам». А советским гражданам можно проколотые. Плыви, гражданин Советского Союза!
В Риге на берегу канала у самой воды стоит домик лебедей. На нём написано: «Посторонним вход воспрещён!» Кому взбредёт в голову ползти из воды в домик лебедей? Или это написано для посторонних лебедей?
Понять это всё невозможно. Ясно одно. Все эти запреты отражаются в затравленных зрачках нашего человека. И швейцар это прекрасно видит и в предвкушении следующего трёшника радостно насвистывает про себя любимую песню «Здравствуй, страна героев!». И он прав. Потому что выжить при таком количестве запретов может только герой!
Работать хочется!
Надо же, как у нас на работе хорошо! На улице дождь, осень, слякоть… А на работе тепло, сухо, уютно… Работать хочется! Вот только надо сначала чайку крепкого выпить. А то аж глаза слипаются, до чего на работе хорошо!
Розалия Львовна, и мне чайку, пожалуйста! Кстати, вчера по телевизору новости смотрели? Ещё одного работника торговли посадили. Имел дачу с бассейном, теннисными кортами, тремя павлинами и кенгуру, у которого в сумке прятал от государства наворованные деньги!
Алло? Да, это отдел. Что? Как наш отдел называется? Минуточку, сейчас спрошу. Алло?! Вы слушаете? Из специалистов никого нет. Только комсорг, культорг и профорг.
Розалия Львовна, налейте, пожалуйста, ещё чашечку. А то телефонный звонок меня совсем из рабочего состояния выбил…
Алло? Нет, Селезнёвой нет. Где-где! В универмаге за босоножками стоит. Когда вышла? Да уж недели две. Не знаю, когда вернётся. Попробуйте позвонить в начале зимы. Что-что? Уже зима?!
Ой, товарищи, смотрите – и правда! За разговорами не заметили, как зима наступила. Я люблю зиму! Когда на первый снег смотрю, жутко работать хочется. Пойду только сначала перекурю, а то чаю перепился – голова ничего не соображает…
Здорово, мужики! Всё курите? Читали вчера в газетах, какие безобразия творятся в связи с введением антиалкогольного закона? Количество разводов в стране увеличилось в два раза! Как почему? Половина мужей на своих жён впервые трезвыми глазами взглянули!
Ну ладно, я побежал. Руки чешутся, до чего работать хочется! Вот только в столовую загляну, а то голова на голодный желудок ничего не соображает.
Ух ты, очередь какая! Настя, ты, что ли? Какая ты молодец, что мне очередь заняла! Что? Ты не Настя? И меня не знаешь? Тем более молодец! Незнакомому человеку очередь заняла! Товарищи! Что вы шумите? Кто без очереди? Мне только чай взять. Я на диете. Здравствуй, Раечка. Раз ты сегодня на раздаче, дай мне сначала яйцо под майонезом, сыр, паштет, капусту, свёклу, горошек, рыбу, колбасу… Это на закуску. Теперь надо решить, что я буду есть. Товарищи, что вы опять шумите! Что? Я чай обещал взять? Рая, дай мне чай! Нет, без сахара. Вместо сахара дай борщ, зразы и скоблянку…
Всё, товарищи, ухожу, ухожу… А, Борис Юрьевич, здравствуйте! Идите скорее сюда – я вам очередь занял. Что? Вы не один? А с кем? С отделом? И сколько вас? Четырнадцать? Надо же, а я как раз на четырнадцать и занял. Идите, идите и не стесняйтесь. А то пока в такой очереди стоять будете, весна наступит… Что? Уже наступила? То-то, думаю, я так проголодался!
Игорёк, подвинься – тарелки поставить некуда. И скажи спасибо, что я сегодня на диете. Ничего есть нельзя. Кроме мясного, мучного, молочного, кислого, сладкого, солёного, твёрдого и жидкого. Новая диета! «Русская» называется. Согласно этой диете есть надо один раз в день. Но – с утра и до вечера!
Ну всё! Поел – пора за работу! Вот только ещё раз пойду курну, а то голова на сытый желудок ничего не соображает…
Ну что, мужики, всё курите? А как наш шеф на прошлой неделе кабана убил, слыхали? Ну что вы?! Выстрелил – не попал. Кабан – на него, шеф бежать. Кабан – за ним. Шеф с испугу на дерево полез, а он ведь, сами помните, центнер с гаком весит. Сук под ним обломился, он упал прямо на кабана и убил его. Сразу наповал. Тот даже хрюкнуть не успел.
А теперь, извините, мне пора за работу. Вот только на воздух на секунду выйду, а то перекурился чего-то: голова ничего не соображает.
Боже мой! До чего на улице хорошо! Листья распустились! Лето. Селезнёва, ты, что ли? Вернулась? Ну и как, достала босоножки? А чего такая грустная? Только тридцать восьмой размер достался? А тебе надо? Тридцать третий? Ну, не серчай, зимой на шерстяной носок как раз будут! Пошли скорее в отдел. А то отпуск прозеваем…
Ну что, Розалия Львовна, всё чай пьёте? Объяснительную вас не заставили писать? Меня так просто замучили ими. Я наконец не выдержал и в конце одной объяснительной приписал: «Целую». А шеф, как всегда, не прочитал и сверху резолюцию наложил: «Одобряю»…
Ну всё – пора в отпуск. Вот работёнка: целыми днями крутишься, вертишься. А оглянешься назад – и непонятно, что ты за год сделал? Одно понятно: очень быстро на такой работе жизнь пролетает…
Нас это не касается
Товарищи! Слушайте меня внимательно.
Субботник мы будем проводить с вами во вторник, потому что в субботу мы работаем по среде, которая была присоединена к прошлым праздникам. Считалось, что это было сделано по просьбам трудящихся. Поэтому сама среда считалась воскресеньем. Поскольку в воскресенье мы работали за 8 Марта прошлого года, когда все праздники были совмещены, считались Новым годом и праздновались по 23 февраля включительно. Кроме одной субботы, когда мы работали, – естественно, по просьбе тех же трудящихся. Помните, тогда ещё один наш товарищ отравился в нашей столовой, которая первой в стране перешла на безотходное производство?
