Есть запись в дневнике одного из чиновников того времени о том, как Михаил Васильевич прямо на ученом совете подрался с главным немецким «кутюрье» российской истории. Особенно забавна фраза, будто немец пытался привлечь к ответственности Ломоносова за то, что тот сломал ему нос. Просто юмор для детей дошкольного возраста.
Конечно, слова «пиар» тогда не было. Но пиарить себя европейцы уже умели. Несмотря ни на какие «боевые действия» Михайлы Васильевича, именно немцы сумели надиктовать нам будущие учебники нашего прошлого. Причем сделали это очень умело: и оформили, и зарегистрировали, и картинки нарисовали, и на летописца Нестора сослались — мол, эти все сведения не мы, а ваш славянин собрал!
Правда, об этих немцах-ученых сегодня никто не помнит, кроме самих же ученых. Многонациональный российский народ стер их из памяти кнопкой «delete», которая у людей наших работала еще задолго до изобретения компьютеров. Вообще, с точки зрения, кого уважать, с кем выпить, кому чарку преподнести, к кому на могилку со стаканом прийти, а кому из стакана в рожу плеснуть, народная память вела себя гораздо честнее демократической урны для голосования. Поэтому, с одной стороны, Ломоносову памятники ставятся, а с другой — никто толком не может сказать, что он написал, за что боролся, какие законы открыл и по каким его открытиям потом западные ученые диссертации писали. Что-то из его трудов по крохам те же официальные ученые мужи позже растащили, что-то под себя подгребли, что-то выпотрошили за неполиткорректные формулировки. Правда, красивого слова «политкорректность» в то время тоже не было. Но лицемерие уже приветствовалось! Оно вечное. Политкорректность и лицемерие неразлучны, как Маркс и Энгельс, как Бойль и Мариотт, как Немирович и Данченко. Я бы сказал, политкорректность — это лицемерие, на которое наложили современный грим.
Однако вернемся к хулигану и забияке Ломоносову. Конечно, кое-что из его трудов до народа дошло. Все замарать не удалось даже немцам-аккуратистам. Правда, хотя он евреем и не был, «обрезали» его душевно. Вернее, его труды. К примеру, из целой статьи о России осталась известна всего одна фраза, которую сегодня можно воспринимать как слоган, придуманный топ-менеджерами «Сибнефти» или «Газпрома»: «Россия будет прирастать Сибирью!» Как немцы-цензоры проглядели это предсказание? Иначе бы «Газпром» уже давно был их организацией. Впрочем, тогда они на Сибирь не зарились. Не знали, что в ней зарыта вся таблица Менделеева, поскольку эта таблица Менделееву к тому времени еще не приснилась.
Короче, из всего творчества Ломоносова мы сегодня помним только те его «слоганы», которые прозевали далеко не ясновидящие западные ученые: «Если где-то масса убавится, то в другом месте непременно на эту же массу должно прибавиться»! Вроде в этой философии никакой опасности для мирового торгашества не таилось. Но русский-то человек со своей смекалкой и соображалкой догадался, о чем речь идет! И теперь, когда в мире все недоумевают, откуда вдруг ни с того ни с сего явился человечеству кризис, наш человек правильно расшифровывает ясновидящего Ломоносова: «Если денежная масса у народа убавилась, значит, у нескольких правителей там, наверху, обязательно на эту же массу прибавилось».
Отчего такое невнимание на Западе к трудам Ломоносова? Потому что славянин. Разве славянин может быть полноценным ученым? А почему его ненавидели приекатерининские академики-немцы? Потому что, помимо физики, химии, естествознания, он особое внимание уделял нашей российской праистории. На примерах доказывал, что она гораздо глубже, чем ее пытаются представить те, кто считает, будто Русь образовалась с приходом в Новгород варяга-«шведа» Рюрика и что именно он облагородил славян, которые до него жили чуть ли не в землянках, не мылись, танцевали кадриль в обнимку с медведями и пьяными гонялись за кабанами, хватая их за копыта. Как в ставшей опорной для всех последующих историков летописи было сформулировано, «славяне жили зверьиным образом».
Даже в советское время старались не издавать труды Ломоносова, опровергающие такую заморскую точку зрения. Свою правоту Михайло Васильевич подтверждал выдержками из множества летописей, как средневековых западноевропейских, так и новгородских. Слава богу, сохранились и дошли до нас древне-арабские рукописи, в которых упоминаются наши предки, жившие на территории сегодняшней России задолго до Рождества Христова. Даже в гималайских письменах не раз говорится о народе, который заселял Север материка с незапамятных времен.
Однако официальная наука почему-то на все эти бесспорные доказательства глаза закрывает. Впрочем, не почему-то, а очень даже потому: у славян не должно быть истории! Их обязанность — быть рабами! Рабам прошлое будет мешать, как и будущее. И наука придумала гениальный пиар-ход: все, что не умещается в рамки «дозволено знать с разрешения Запада», считать подделкой. Более ста лет, между прочим, подделкой считалось «Слово о полку Игореве». Это уже потом, под напором энтузиастов-неученых, пришлось признать правду. А когда признали, те же, кто считал этот литературный памятник фальшивкой, стали по нему диссертации писать и звания получать.
А насчет рукописей арабских, гималайских и новгородских мне бы хотелось задать один вопрос тем, кто считает их подделкой: как можно подделать такое количество летописей и рукописей в разных частях света? Причем в то время, когда не было Интернета, электронной почты, скайпа, факсов… Как все эти летописцы сговорились? Или они свои летописи отсылали друг другу с голубями?
Более всего тех, кто сегодня знает нашу быль, забавляет, что Рюрика считают чуть ли не праотцом российского народа. А европейцы вообще думают, что он был шведом, поэтому как европеец чему-то научил «русских дикарей». Хоть бы кто-нибудь задал себе вопрос: как Рюрик мог быть шведом, если в то время Швеции еще не было? За много веков до того, как Рюрик со своими братьями пришел княжить в Новгород, скандинавы и бритты с завистью называли Русь Гардарикой, то есть «страной городов». Варяги же не имели национальности. Это были воины из самых разных стран, сбежавшие на берега Балтийского моря, на его острова, где обучались воинскому искусству и готовили себя в варяжскую дружину, дабы воевать и грабить. У нас сегодня есть солнцевские, балашихинские, казанские… А тогда самыми крутыми считались скандинавские. Они и были главными врагами славян. Неслучайно в русском языке созвучны слова «варяг» и «враг».
Говоря современным языком, варяги — общеевропейский рэкет! Рюрик же, как рассказывается подробно в одной из новгородских летописей, был внуком великого князя Новгородской Руси Гостомысла. Весь сюжет этой истории долгий, пересказывать не буду. Кто хочет, поезжайте в Новгород и читайте летопись в подлиннике. А вкратце дело было так… Рюрик как младший внук князя по женской линии понимал, что стать главой славянского рода ему не светит по тогдашним законам Прави и на Вече его никто не выберет. Обиделся и, озлившись на пращуров, сбежал к варягам — «солнцевским» того времени. Примерно так же сегодня уходят в бандиты те, чьи способности не признают родители и школа. Как человек незаурядный, в новом «бизнесе» Рюрик быстро преуспел. О его мужестве и боевых подвигах ходили легенды. Вплоть до баек о том, как он в молодости, выпив перед боем тонизирующего зелья — этакого варяжского ред-булла, становился бешеным берсерком, а победив врага, вынимал из него печень и съедал сырой! Нам нужен такой родоначальник?
Среди варягов в то время было много славян. Большинство из них с удовольствием грабили отвергнувшую их богатую Новгородскую Русь. Новгородцы защищались с трудом, поскольку были профессиональными земледельцами, а не вояками. Тогда Великий новгородский князь Гостомысл выдумал такой дипломатический ход, чтоб варяги больше мирных трудолюбцев не беспокоили: призвать на княжение… самих варягов! Одна из первых и ярчайших побед древнерусской дипломатии! На Руси появилось сильное войско. В большинстве своем оно состояло из наемных, непобедимых варягов разных национальностей. Так мирная Страна городов превратилась в мощное военное государство под названием Великая Русь. В Европе всегда считали прогрессивными и великими только те государства, которые умели хорошо воевать. Поэтому предыдущая жизнь наших предков: земледельцев, скотоводов, волхвов — и была на Западе впоследствии перечеркнута как не заслуживающая уважения: раз не воевали — значит, не́люди.
