Все эти годы она тщательно планировала для себя благополучное будущее, и вот, надо же, так вляпалась. Она и не думала влюбляться в Клея Бартона. С самого начала в нем было видно все, чего она так старательно избегала.

  Затем, узнав о наследстве, которое оставил ей отец, Тоби поняла, что деньги еще не все. Что любовь, преданность и доверие — самое главное в жизни. И надо принимать Клея таким, каков он есть, со всеми его недостатками. К сожалению, она усвоила урок слишком поздно.

  Неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Клей? Он пришел извиниться? Быстро, как кошка, она соскочила с кровати, поспешила к двери и без колебания распахнула ее.

  На пороге стоял Эдвард. В руках у него была какая-то папка. У Тоби опустились руки. Зачем он здесь? Так поздно вечером?

  — Хелло, Тоби, — холодно проговорил бывший жених. — Можно войти?

  — Уже поздно, Эдвард.

  Он посмотрел на часы.

  — Всего лишь девять.

  — Я госпитализировала двоих пациентов, а в полседьмого утра у меня обход.

  Однако это не остановило ее попытки поехать к Клею на всю ночь.

  — Я принес важную информацию и думаю, тебе надо это знать. Она относится к твоему дружку.

  — Он мне не дружок, — возразила Тоби.

  — Так ты не хочешь узнать, кто он на самом деле?

  Эдвард поднял бровь и выжидая, помахивая папкой и подстегивая ее любопытство.

  — Заходи.

  Тоби отошла внутрь, пропуская его. Может быть, Эдвард раскопал секрет, который Клей так тщательно скрывает? Сердце ее отчаянно забилось. А хочет ли она знать, что он скрывает?

  Эдвард зашел в гостиную. Тоби села на кушетку и пригласила его сесть рядом.

  — Знаешь, Тоби, — сказал он, усевшись и положив папку на чайный столик, — я много думал после того, как ты разорвала нашу помолвку.

  Тоби совсем не хотелось слушать об этом. С первого же момента, как она увидела Клея, почувствовала посылаемые им импульсы, она поняла, что не любит Эдварда.

  — Мне казалось, ты пришел сообщить что-то о Клее.

  — Да. Но я также хочу, чтобы ты знала, как мне тебя не хватает.

  — Между нами все кончено, Эдвард.

  — Не спеши, Тоби. Послушай, что я тебе скажу, а потом решай.

  Тоби кивнула. Она выслушает его, но знает, что дороги назад нет, она никогда к нему не вернется, что бы он ей ни сообщил о Клее.

  Эдвард наклонился и открыл папку, затем бросил на нее многозначительный взгляд.

  — Я был прав. Я видел твоего мистера Бартона раньше.

  — Да?

  — Посмотри это.

  Эдвард положил перед ней фотографию.

  Тоби поднесла ее к свету и рассматривала запечатленную на ней пару. Снимок был черно-белым, и на нем были молодой Клей Бартон рука об руку с прелестной Нэнси Фриборн, известной охотницей за деньгами, которая недавно вышла за богатого старика и быстро запихнула его в дом престарелых, а сама появилась в свете. Тоби встречала ее несколько раз на приемах по основанию фондов, в которых принимал участие Эдвард, и сразу невзлюбила ее.

  — Ну и что? — Тоби пожала плечами, притворяясь, что ей на это наплевать.

  — Как я и предполагал, твой изобретатель-неудачник на самом деле сын нефтяного и газового магната Карлтона Бартона.

  Эдвард, казалось, испытывал какое-то извращенное удовольствие, сообщая ей эту новость.

  Тоби снова рассмотрела фото. На Клее был костюм от Армани и часы “Роллекс”. Волосы тщательно подстрижены. Нет сомнений, обтрепанный изобретатель, в которого она влюбилась, на самом деле мультимиллионер.

  К горлу подступила тошнота.

  — Я говорил тебе, Бартон играет тобой, как дурой.

  Клей лгал ей. Зачем? Чего он добивался? Если не... при этой мысли у нее засосало под ложечкой. Неужели он играл на ее сочувствии, чтобы затащить к себе в постель?

  Но если это так, то почему сегодня он выгнал ее из своей квартиры? Она же была готова отдаться ему!

  Она чувствовала себя преданной. Даже сегодня Клей продолжал обман, притворяясь, что неудача с патентом убила его, в то время как он является наследником огромного состояния. Он лжец. Как она могла полюбить такого человека?

  — Бартон исчез с общественной сцены четыре года назад. Он отказался брать деньги от родственников, жил отшельником, желая утвердить себя в качестве изобретателя. Он полоумный, Тоби. Он не стоит твоего внимания.

  “Но почему он не сказал мне правду?” Тоби грызли сомнения. Почему он продолжал скрывать от нее, кто он такой? Ответ мог быть только один: она была для него не более чем мимолетной прихотью.

  Отчаяние оттого, что ее отвергли, превратилось в стойкий, холодный гнев. Как он посмел так с ней поступить?

  — Ну, что ты скажешь? — прокаркал Эдвард. — Он тебе лжет, играет на твоем сочувствии. Подсознательно ты видишь в Бартоне возможность посчитаться со своим отцом. Посмотри правде в глаза, Тоби.

  Тоби горько рассмеялась в ответ. Внезапно все богатства мира потеряли всякое значение. Без честности, прямодушия и благородства деньги ничто. А в конечном счете все сводится к доверию, которого Клей не заслуживает.

  — У тебя все в порядке? — в голосе Эдварда послышалась тревога.

  — Да, вполне.

  Гнев сменился ледяным спокойствием. Несмотря на боль, она была благодарна Эдварду за то, что он пришел и рассказал ей правду о Клее. По крайней мере теперь ей известен его секрет. Она всегда знала, что их отношения обречены.

  Тоби встала.

  — Благодарю, что пришел, Эдвард.

  — И это все?

  — Да.

  Тоби направилась к двери. Эдвард неохотно встал.

  — Ну, если ты когда-нибудь передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

  Тоби вымученно улыбнулась.

  — Я думаю, нам лучше не встречаться.

  — Неужели ты простишь Бартону то, что он тебе лжет? — недоверчиво спросил Эдвард. — Пожалуйста, Тоби, не будь дурой. Ясно же, что надо выкинуть его из сердца. Он получил все, что мог... Ты не отдалась ему?

  — Спокойной ночи, Эдвард.

  Она открыла дверь, и на нее дохнуло холодным ночным воздухом.

  — Ну, если ты так хочешь...

  Эдвард выдвинул вперед подбородок и вышел, оставив Тоби одну с разбитым сердцем.

  Клей сидел в своей машине-развалюхе возле дома Тоби и набирался смелости, чтобы постучаться к ней в дверь. После того как он выгнал ее из своей квартиры, его неотступно грызла совесть. Ведь не ее вина, что он провалился. Она пыталась его утешить, а он выгнал ее.

  Набравшись духу, Клей расправил плечи и скинул ремень безопасности. Как раз когда он уже собрался вылезти из машины, дверь у Тоби открылась, из нее вышел Эдвард и зашагал по дорожке.

  У Клея заколотилось сердце. Тоби плакалась на груди у Эдварда? Жгучая ревность закипела в нем. В ту минуту, когда Эдвард сел в свою роскошную машину и отъехал, Клей поднимался по ступенькам, твердя про себя заготовленную речь.

  Дойдя до двери, он громко постучался, стараясь приглушить тревогу.

  Тоби не отозвалась, и он сделал еще одну попытку.

  — Тоби! Ты дома? Это я, Клей.

  Прошла минута, затем другая. Он постучал еще раз.

  — В чем дело? — рявкнула Тоби, распахнула дверь и уставилась на него, сверкая глазами. Она была в желтом купальном халате, на голове белый тюрбан из полотенца. Даже мокрая и злая как ведьма, она была до чертиков сексуальна.

  — Что тебе надо?

  — Я пришел извиниться за то, что произошло у меня. Я был очень расстроен из-за рециклера.

  Тоби сложила руки на груди и в упор смотрела на него.

  — Пожалуйста, — произнес Клей. Его пугало ее каменное молчание. — Давай поговорим.

  Наконец она еле заметно кивнула, повернулась и прошла в гостиную. Остановилась посреди комнаты и пристально посмотрела на него.

  — Мне нужно кое-что сказать тебе, я давно уже собирался.

  Тоби все еще молчала.

  Клей прошагал к ней по ковру.

  — Не знаю, с чего начать.

  Тоби подняла что-то с чайного столика и протянула ему.

  — Твое признание как-то связано с этим?