— Не промокни, Джефф, — сказала Лиззи, выглядывая в окно.
— Ничего страшного. Глоток свежего воздуха всегда полезен — мокрого или со снегом!.. Как ты, нормально?
— Да, все в порядке!
— Хорошо. Пока!
— Пока, Джефф.
Вот и сейчас Лиззи почувствовала — что-то не так. Она посмотрела на закрывшуюся дверь. Может быть, отец возражает против их союза? Возможно. Но что бы там ни было, Джефф обеспокоен чем-то еще. И если это будет продолжаться, Лиззи обязательно поговорит с ним откровенно.
Ветер дул Джеффу прямо в лицо, поврежденная нога побаливала, поэтому, дойдя до верхушки холма, он остановился передохнуть. «Если автобус придет вовремя, — думал он, — то я смогу встретить ее после дневной смены».
С того вечера, когда Джеффу пришлось убегать через заднюю дверь, они виделись четыре раза, но всегда через стойку бара. Дженис работала, а Джефф пил одну за другой чашку чая, и они говорили, говорили обо всем на свете. Один раз они заговорили о войне, о том, чего можно ожидать в будущем. Уже вовсю шли разговоры о скором открытии второго фронта. Стало известно, что американское командование договорилось наконец с бомбардировочной авиацией генерала Гарриса о совместных действиях: Королевские ВВС рее с ноября прошлого года регулярно летали бомбить Берлин. Правда, злые языки поговаривали, что эффект от этих налетов был скорее моральный — у немцев все еще было предостаточно зениток...
Иногда в разговор вступали другие посетители, и каждый старался поделиться своими мыслями о стратегии. Некоторые из этих мыслей были столь же краткими, сколь и выразительными: «Да что эти америкашки о себе думают? Вот увидите, когда все кончится, эти умники на каждом углу будут кричать, что это и заслуга».
Оппоненты резонно возражали: «Ну, без этих умников нам бы еще хуже пришлось!»
И так все те четыре раза, что Джефф заходил в буфет выпить чаю. И он, и Дженис прекрасно понимали, что это не может тянуться долго, и сегодня Джефф собирался проводить ее до дома и наконец поговорить начистоту.
Ну, а что потом? Что будет с Лиззи? Господи! Лиззи... Ну зачем он так торопил события? Он же никогда серьезно не думал о Лиззи как о... спутнице жизни. Да, у него была потребность в общении, они прекрасно ладили друг с другом, он был для нее умным и старшим... братом. Видимо, пришло время прояснить все до конца. Но сначала он должен поговорить с Дженис... Господи, ну почему его бросает в дрожь даже от одного ее имени?
Он спускался с холма, когда вдруг налетел дождь со снегом. Еще минуту назад не было ничего, а сейчас на него обрушились тысячи и тысячи острых холодных искр. Джефф попытался спрятать лицо в поднятом воротнике и вдруг внизу у реки увидел краем глаза женскую фигуру. Женщина толкала велосипед, стараясь укрыться от непогоды под деревьями, которые своими тесно сплетенными ветвями образовали нечто вроде длинного навеса, тянувшегося почти до старого амбара...
Джефф с трудом спустился по склону холма.
— Подожди! — крикнул он, но за шумом ветра его не было слышно, и женская фигура с велосипедом скрылась среди деревьев. По скользкой глине Джефф скатился почти до самой воды. Еле удержавшись на ногах, вошел под сплетенные ветви. Здесь было уже относительно тихо, дождь и снег лишь едва пробивались сквозь них.
— Дженис! — снова крикнул он и увидел, как она остановилась, ожидая его. Подойдя ближе, задыхаясь спросил: — Ради Бога, Дженис! Что ты здесь делаешь с велосипедом?
Она вытерла с лица капли дождя и устало ответила:
— С велосипедом я потому, что у меня больше нет лошади...
— При чем здесь лошадь? Я имею в виду, почему ты здесь в такое время?
— Если я скажу тебе, что ищу твоего отца, ты мне поверишь?
— Моего отца? А разве он не на выгоне?
— Нет, я только что оттуда. Наш жеребец повредил ногу, зацепился где-то за колючую проволоку. Отец разозлился, позвонил ветеринару, но тот куда-то отлучился по делам, поэтому отец велел мне разыскать твоего отца.
— Он ушел из дома больше часа назад, наверное, он на дальнем конце. Там, кажется, несколько птиц пропало...
— О, — Дженис махнула рукой, — не надо про птиц! Отец думает, что это дело рук Хонисетта!
— Я слышал об этом, но, думаю, старина Тед здесь ни при чем, это профессионалы работали. Тед не жадный, это все знают, а эти вчера набили мешок бедными птичками, даже потеряли пару тушек около западных ворот!..
Миновав древесный навес, Дженис и Джефф снова вышли на открытое пространство. Перед ними оказался старый, полуразвалившийся амбар, бывший местом их тайных свиданий много лет назад.
Джефф посмотрел на Дженис и только тут заметил, что она одета слишком легко.
— Ты вся промокла. Почему ты без плаща?
— Не было времени одеваться, — тихо ответила Дженис.
— Мы можем переждать дождь там, — Джефф указал рукой на амбар.
Они подошли ближе. Дверь амбара висела на одной петле. Надавив плечом, Джефф распахнул ее и пропустил Дженис вовнутрь, помогая втолкнуть велосипед. Внутри амбара воздух казался еще холоднее, чем снаружи, пахло гнилой травой и сыростью. Крыша с одной стороны провалилась, а по одной из стен, где все еще висели ржавые капканы, вился плющ.
Джефф увидел, как Дженис вздрогнула.
— Тебе холодно? — спросил он.
— Нет, не в этом дело... — Она посмотрела вокруг. — Тут стало так неуютно! Время и непогода сделали свое дело, долго ему не простоять...
— Да, амбар разваливается на глазах...
— Так же, как и я!
Джефф удивленно посмотрел на нее:
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказала! Ведь прошло всего несколько лет, шесть, кажется, да? Я была такой молодой!.. Внутри все как будто кипело от восторга, от ожидания чего-то... Все мы пережили вместе с тобой, Джефф... А потом появился Ричард, вскоре началась война и все это... — Дженис обхватила себя руками, несколько раз судорожно вздохнула.
Джефф с трудом удержался, чтобы не обнять ее. Вместо этого он сказал:
— Но ты же сама выбрала свою судьбу, Дженис. Что же было не так, ну, если не считать этого... несчастья с Ричардом?
Когда Дженис повернулась, на ее лице играла циничная улыбка:
— Ты же меня хорошо знал, так зачем задавать глупые вопросы? Ты с самого начала догадывался, что я из тех, кто, как говорится, сам печет свои пирожки и сам ест их. Только я еще не хотела ни с кем делиться... Я, наверное, слишком похожа на свою мать, и когда случилась вся эта история с разводом, скандал и все такое... Я хотела спрятаться за ее респектабельным именем. «Дочь миссис Алисии Силтонвер-Конвей». Звучит! У этой миссис дядя был адмиралом, у нее был знакомый епископ и несколько генералов, которых она могла пригласить и которых, разумеется, пригласила на нашу с Ричардом свадьбу... А я только усугубила все, выбрав себе в приятели лучшего друга Ричарда. И заметь, никто не вспомнил о том, что этот друг не жил со своей женой уже четыре года, а появлялись они вместе только на балах или свадьбах... Короче, если бы мне нужно было поучиться распутству, то она как раз...
— Замолчи! — сквозь зубы процедил Джефф. — Взываешь к моей жалости и сочувствию? Если хочешь излить душу, так отправляйся в город, к церковному исповеднику. А меня уволь...
Губы Дженис затряслись от обиды, по телу пробежала дрожь. Рванувшись, она попыталась схватить руль велосипеда, но дотянуться до него не успела: левой рукой Джефф Дженис за талию, а правой сгреб за плечи и с силой прижал к себе. Их губы встретились почти яростно.
Едва не потеряв равновесие, Джефф сделал пару шагов назад и прислонился к потемневшему от времени столбу, поддерживающему оставшиеся балки. Казалось, поцелуй длился целую вечность. Потом Дженис уронила голову ему на плечо, и Джефф почувствовал, как сковывавшее обоих напряжение постепенно проходит.
— Это все равно должно было произойти, — хрипло произнес он.
— Ноты... ты не можешь думать, как... раньше...
— Нет, конечно! Я думаю теперь по-другому. Только все о том же!
