— Сейчас дойдет за милую душу! Элементарно, Ватсон! — приободрил его тесть. — Я тебе сам все подробности растолкую. Но запомни их так, чтобы от зубов отлетало! Собери все свое отменное внимание, добрый молодец, в свой железный кулак и напряги все могучие извилины...
Из комнаты вышли вызванные отцом милиционеры.
Лёка спряталась в ванной и тихо ревела. Нина Петровна не появлялась из кухни.
— Адвоката! — потребовал образованный в области юриспруденции Саня.
— Ты права мне здесь не качай, умка! Нечего даже шебуршиться! — холодно и устало отозвался начальник милиции. — Не то я последние мозги из тебя вышибу, герой без галстука!
Зять испугался и притих. Задержала его в этом доме Лёка... И если бы не эти серые ясные глазки, давно бы ищи-свищи Саньку в чистом поле...
Потом отец очень переживал. Лёке даже казалось, что он страдал больше, чем она.
— Что-то на наш счет никогда ничего не приходит... — тяжело вздохнул отец, запрятав зятя за решетку. — У этого Дон Жуана по жизни за спиной целый старушатник. Аполлонистый юноша... А я-то, старый дурак, развесил уши... Иногда и соображать хоть немного надо... Прости, дочка.
Лёка молчала. А что отвечать?..
— И запомни на будущее: у жизни очень маленький лимит обещаний, — наставлял отец единственное неразумное чадо. — Зато часто получается, что нет моей кисочки, ни вещичек моих нет, ни записочки... Сидеть бы тебе спокойно в своем уголку... Почему мы все такие доверчивые?.. А вы с матерью все по алым парусам да по сказочным принцам тоскуете до потери пульса... В жизни, дочка, принцы совсем другие, хотя белокурости у сказочных им не занимать... И липовых документов тоже... Закон зоны знаешь? Он прост, как рассвет, — не верь, не бойся, не проси... Сейчас у многих в ходу... Что-то разболтался я... Старею. Пора в отставку.
Санька-ангелочек исчез с Лёкиного горизонта навсегда.
Жестокий урок Лёка запомнила на всю жизнь.
Глава 7
— Так что, детка? — безразлично повторил маэстро. — Согласна? Почему ты меня так плохо слушаешь?
— Я волнуюсь, — выдавила Лёка.
Неужели ему непонятно?.. Почему приходится так часто объяснять людям азбучные истины?..
— Это плохо, — вздохнул маэстро. — Для сцены. И для твоего будущего. Ведь ты же мечтаешь о нем? Правда?
Лёка кивнула. Только идиоты не думают о завтрашнем дне. И еще ее любимая единственная подруга Виктория. Но Вика — человек особый, не от мира сего.
— Поступишь по моей рекомендации в училище. Окончишь его, — монотонно бубнил маэстро. — А пока будешь петь. Тут есть один маленький новый ансамбль... И ему срочно требуется солистка. Ты подойдешь вполне.
Лёка замерла. Неужели и над ее несчастной планидой вдруг просияет звезда счастья?!
— Когда?.. — пролепетала она, внезапно охрипнув.
— Что когда? — не понял маэстро.
— Когда петь?
Великий усмехнулся:
— А ты готова прямо завтра?
— Прямо сегодня! — заверила Лёка, срочно пытаясь наладить вышедшие из повиновения голосовые связки.
— На сегодня достаточно, — благодушно возразил маэстро. — Ты мне уже попела немало. Я доволен. Детка, а как ты все-таки ко мне пробилась? Это ведь крайне сложно, почти невозможно... Я уже подзабыл, кто мне тебя порекомендовал? Прости, стал забывать кое-какие вещи...
— Вам это важно? — обретая прежнее нахальство, спросила Лёка.
Рассказывать не хотелось. Это была настоящая афера, но дельце выгорело.
— Да, в общем, не так уж, — смилостивился маэстро.
Великодушный...
— Запиши телефоны людей, которым ты завтра позвонишь от моего имени...
— Сегодня, — шепотом уточнила Лёка.
— Пусть сегодня, — вновь снисходительно усмехнулся маэстро.
И через пять минут Лёка уже шагала по идеально гладкой песочной дорожке к калитке шикарной дачи маэстро. По дороге она дико драла горло и буквально орала:
Вы так высоко парите,
Здесь, внизу, меня не замечая,
Но я к вам пришла, простите,
Потому что только вас люблю.
Вы хотя бы раз,
Всего лишь раз
На миг забудьте об оркестре!
Я в восьмом ряду,
В восьмом ряду,
Меня узнайте,
Мой маэстро!
Пусть мы далеки,
Как «да» и «нет»,
И рампы свет
Нас разлучает,
Но у нас одна,
Да, да, одна
Святая к музыке
Любовь!1
Ошарашенный садовник мэтра выразительно покрутил пальцем у виска.
Эту встречу с маэстро Лёке устроила любимая и единственная подруга Вика.
Они познакомились на рынке, где часто сталкивались нос к носу возле лотков и киосков. Вот, опять эта милая девушка, каждый раз радовалась Лёка, встречая незнакомку и ровесницу. Сначала они только улыбались друг другу, потом стали здороваться и, наконец, разговорились. Оказалось, и живут они рядом.
Лёка тотчас пригласила новую знакомую к себе. Ей было одиноко в Москве. Вика охотно согласилась.
Дома у безалаберной Лёки Виктория сразу взяла на себя все распорядительные функции. Она быстро, задав два-три вопроса, выяснила, что где находится, накрыла стол и согрела чай. Лёка тупо-заинтересованно наблюдала за новой хозяйкой. В тот день у Лёки страшно болела голова, и Вика, узнав об этом, моментально вытащила из сумки пакетик с лекарствами и вручила Лёке пенталгин.
— Я где-то читала, что здоровье нации определяется тем, сколько лекарств носят в сумках женщины.
И Лёка выразительно покосилась на пакет. В висок словно вонзили острую иглу и не хотели ее оттуда вынимать... Лёкарства, говорил Кирилл. Кирилл... Ее больная и вечная теперь тема...
— Это складывается на всякий случай, — объяснила Вика. — Не такая уж я дохлая, как ты подумала.
— Я ничего о тебе не подумала, — пробурчала Лёка. — Это я подумала о нации. Старики умирают, дети не рождаются... И все болеют... Без перспектив...
