— Мы что, вообще ничего не можем сделать? — как-то удрученно спросил вице-президент.

— Хуже другое. Они роются в наших архивах, как у себя дома. Вытаскивают самые неприятные факты из нашей истории и выкладывают их в Интернете. Уже доказали, что наш голодомор в 20-х и 30-х годах прошлого века был страшнее, чем в Советском Союзе. Причем — при явном попустительстве нашей администрации тех лет. На самое святое покусились — на Рузвельта. Боюсь, что наши священные принципы демократии и свободной конкуренции будут окончательно дискредитированы в ближайшее время, — совсем уж уныло протянул советник по национальной безопасности.

— Остается немедленно ударить по всем вероятным точкам местонахождения этих «Красных полковников», — не выдержал адмирал — председатель объединенного комитета начальников штабов. Ястреб он и есть ястреб.

— Увы, но мы их, эти точки, не знаем. Один яйцеголовый из моих аналитиков считает, что «Красные полковники» сидят на обратной стороне Луны. По показаниям спектрометров НАСА отмечено незначительное увеличение плотности свободных газов на поверхности нашего естественного спутника. Но даже если бы знали, а вдруг они захотят адекватно ответить? Физически устранить нас? У меня дурное ощущение, что они даже сейчас нас слушают, — совсем уж пессимистично заявил директор ЦРУ.

— Вумный, как вутка, — расхохотался Гришка, просмотрев запись совещания в Белом доме, — только не крякает. Может, действительно пристукнуть?

— И подтвердить их подозрения, что мы можем практически все? Ни в коем случае. А вот попробовать направить их мысли в сторону Луны, по-моему, стоит, — хмыкнул Сахно.

— Как, дядя Саша? И зачем?

— Пусть думают, что мы им недоступны, — ответил Александр Юрьевич сначала на второй вопрос. — Чем больше тумана напустим, тем лучше. А как? Да просто не давать им летать к Луне. Беспилотные аппараты выводить из строя первым попавшимся способом. Если же захотят отправить туда космонавтов с инспекцией… Да мы их всевозможными сбоями наземной техники еще до пуска замучаем. Или сразу после выхода на орбиту Земли вырубим двигатель. Вернуться назад смогут, а выше орбиты — ни-ни. Ломать — не строить. Сорвать полет так, чтобы экипаж не пострадал, достаточно просто. С этим мы легко справимся. Это не химическое оружие в жерла вулканов скидывать. Там ненароком и самим отравиться можно. Ты бы, Григорий, лучше подумал, как еще американцам идеологически навредить. Понимаешь, когда здесь у нас начнется, требуется, чтобы у них побольше внутренних проблем появилось. Чтобы за океаном не до внешней политики было.

— Да все то же, что и сейчас. В первую очередь — экономика. Сбои на АЭС, вырубание компьютерных сетей на бирже, диверсии на высокотехнологичном производстве. Я, когда на интеловской «Фаб двадцать два» в Аризоне порезвился, они почти неделю стояли, необходимую для технологического цикла высокую чистоту в цехах восстанавливали. А «Фаб семнадцать» в Гудзоне до сих пор не пашет. Гребаный мелкософт все никак со своими серверами разобраться не может. Я им вирусы прямо в ядро системы запустил, — гордо заявил парень.

— За что ты так Майкрософт не любишь? — удивился Сахно.

— А его все программеры ненавидят. Почему? Если честно, то, наверно, из зависти. Знаешь, дядь Саша, какой у нас первый тост?

— Ну?

— Чтоб он сдох!

— Кто?

— Билли. Кто же еще?

— Какой Билли? — не понял Александр Юрьевич.

— Гейтс, — удивленно ответил Гришка. Он считал, что основателя самой большой и богатой софтовской фирмы мира знают все.

— Ах, этот. Владелец заводов, газет, пароходов? Тебе-то, Григорий, чего ему завидовать? Денег не хватает?

— Я богаче. У меня Вера есть! — расплылся улыбкой во все лицо парень.

— Я, конечно, понимаю, что всем нам без исключения хочется побродить по матушке-Земле. И, как это ни странно, никому препятствовать в этом удовольствии не собираюсь. Но, — Сахно поднял вверх указательный палец правой руки, — требую неукоснительного соблюдения правил безопасности.

— Каких? — тут же всунулся Кононов-младший.

— Для начала — не перебивать старших, — усмехнулся Александр Юрьевич. Гришка немедленно заткнулся.

— Первое, — спокойно продолжил Сахно, — выход через пробой из бункера только с оружием. Далее, всегда, подчеркиваю, всегда оставлять запись в сервере базы, куда и зачем отправляетесь, включая ориентировочное время прибытия и контрольное время возвращения, после чего система безопасности автоматически поднимет тревогу. Даже если у кого-то не будет в этот момент надета «блютуз»-гарнитура, то через браслет часов он получит слабенький электрический разряд в руку. Совершенно не больно, — ответил Александр Юрьевич на вопросительный взгляд дочери, — чуть-чуть неприятно, не более того. При получении сигнала тревоги необходимо немедленно, но при этом стараясь не привлекая внимания окружающих, вернуться в свой бункер, ознакомиться с причиной тревоги и, подумав, предпринимать необходимые действия по устранению причин тревоги.

— Давно я не слышал, Саша, такой канцелярской речи, — высказался Геннадий.

— Вот уж от кого не ожидал, так это от тебя, Гена. Попробуй представить, что кого-то из нас захватит какая-нибудь спецслужба?

— С нашими-то возможностями? Отобьем немедленно.

— Только учти, пожалуйста, что всех свидетелей придется элементарно мочить, — отреагировал Штолев. — Всех без исключения, женщин и детей в том числе.

— Николай, ты это серьезно? — взгляд Наташи был очень удивленным.

— Не до шуток, Наталья Львовна, — хотя они давно были на «ты», сейчас начальник СБ намеренно назвал ее по имени-отчеству. — Стоит только один раз засветиться на записях многочисленных систем видеонаблюдения — понатыкано их сейчас во всем мире очень много — как подозреваемым в причастности к «Красным полковникам», и нам уже ничего не поможет. Вычислят и возьмут всех. Мы сейчас самые главные фигуранты в международном розыске. Причем то, что очень неравнодушно относимся к России, уже должны были вычислить. Цены на нефть на тридцать процентов взлетели после наших акций со скважинами в Саудовской Аравии.

— Зато терроризма в нашей стране заметно меньше стало! — не утерпел Гришка.

— А иначе какой смысл вообще было все это затевать? — согласился Сахно. — Кстати, единственный член нашей команды, которому запрещено пользоваться порталами в одиночку, — это Вера. И не криви рожицу, — отреагировал он на взгляд дочери. — Несовершеннолетняя еще! Если о моих нервах не думаешь, то хоть о матери побеспокойся.

Почему-то не нашлось никого, кто захотел бы возразить Александру Юрьевичу.

— Вот со своим Гришкой и шастай по планете, — использовал Сахно одно из любимых слов Кононова-младшего. — Только об оружии не забывайте. И об осторожности. — Настаивать на коллективных экскурсиях Александр не собирался. Слишком разносторонние интересы были у членов их совсем недавно сформировавшейся и буквально пару недель назад чуть-чуть увеличившейся команды.

— Я тут немного озаботился документами, — взял слово Штолев. — Как сами прекрасно понимаете, возможности тут у нас довольно приличные. Вон в том сейфе, — Николай махнул рукой в сторону большого железного ящика, вертикально стоявшего на полу, — по несколько комплектов документов на каждого из нас.

— Так вот для чего ты всех фотографировал и брал отпечатки пальцев, — догадалась Вера.

— Просьба посещать Европу со штатовскими паспортами, — продолжил говорить Штолев, не обратив внимания на слова девушки. — И, наоборот — в Америку с паспортами Евросоюза. Все документы «чистые» и занесены во все компьютерные базы. Впрочем, это совершенно не значит, что надо их светить при первом удобном случае. После каждой проверки, буде такое случится, обязательно сообщать мне. Подчищу где надо или вообще заменю бумажки. Теперь все понятно?

— Лучший сок манго продается в Израиле. Впрочем, здесь тоже неплохой, — Гришка присосался к очередной банке.