Сандра поняла его нерешительность по-своему. Расстегнула мундир, предъявив командиру глубокую ложбину между ананасами. Еще мгновение, и должны были открыться две горных вершины, гладкая равнина с ямкой посередине, а потом и поросшее лесом ущелье…

И случилось бы неизбежное.

В мозгах Кирилла крутилась команда «Отставить, Каблукова!», но это было совершенно неподходящее для ситуации словосочетание. Ничего, кроме обиды, оно не могло породить в душе отвергнутой метелки. А обида отвергнутой метелки порой хуже ревности!

– Подожди! – Кирилл наконец нашел другое словосочетание. – Подожди, Сандрочка!

Громильша продолжала держаться пальцами за края липучки.

– Разве тебе тогда не понравилось? В «Раю»?

Он осторожно коснулся ее руки:

– Что ты! Я и в самом деле побывал тогда в раю! И мечтал о продолжении. И оно бы непременно случилось там, в гостинице, если бы не приперся работодатель со срочным заданием… Я был просто восхищен тобой!

– Однако сейчас я слышу в твоем восхищении определенное и безоговорочное сопротивление. – Сандра не застегивала мундир. Но и не расстегивалась дальше.

– С тех пор кое-что изменилось, Сандрочка! Я очень благодарен тебе за то, что ты спасла мне жизнь… Тем не менее это, – он кивнул на полуобнаженные ананасы, – не та цена, которую я согласился бы заплатить за спасение. – И тут его словно дьявол потянул за язык. – Видишь ли, после тебя у меня были и другие женщины…

– Они оказались лучше меня? – прервала его Сандра, застегивая наконец мундир.

Горный пейзаж, кажется, больше не грозил своим появлением.

– Я бы так не сказал… Просто так уж получилось… – У Кирилла опять пропали подходящие слова.

– И много их у тебя после меня было?

– Да нет, немного. Трое.

Сандра опять криво усмехнулась:

– Ну, я даже догадываюсь – кто… Одна – наверняка Ксанка Заиченко, она еще на Марсе спала и видела себя в твоих объятиях. Вторая – пигалица Светка, с которой ты сейчас стыкуешься, верно? А третья?

– Третья уже тут случилась. Медик, капральша… Но ее на базе больше нет. Перевели.

– Капральша, говоришь? Ну-у, с нею все ясно! Ее ты взял исключительно для самоутверждения. Чтобы доказать себе, что ты… – Сандра не закончила мысль. – Светка – тоже несерьезно, она надолго тебя не привлечет. Не та фактура… Однако с остальными надо разбираться.

– С какими еще остальными? – Кириллу вдруг стало страшно. – Послушай, Александра… Я тебя прошу! Не надо ни с кем разбираться!

Она некоторое время изучала выражение его лица, потом кивнула:

– Ладно, за меня ты можешь сопло не рвать. Я не девочка! Помимо мыслей о том, что между ног течет, у меня и другие мысли водятся. Но прочие-то!

– Да какие прочие? – страшным шепотом крикнул Кирилл.

– Ты что, Кент, не соображаешь? – Сандра тоже перешла на шепот. – А о чем ты думал, когда собирал вокруг себя компанию воздыхательниц? Ты полагаешь, они друг друга терпеть станут? Да Ксанка с Парой Вин только-только сошлись вместе, но уже сейчас того и гляди друг друга порвут на куски! А Вика Шиманская прикончит ту, которая уцелеет! Надеюсь, ты не думаешь, что эта не справится? – Она снова криво усмехнулась. – Удивил ты меня, Кент! Очень удивил!.. Впрочем, обещаю, от меня тебе ржавых пистонов не будет. Думаю, ты за меня тогда, после всей этой истории с Догом, замолвил словечко. Потому я легко ноги унесла. Подумаешь, в звании понизили! – Она положила Кириллу на плечо свою гигантскую лапу. – Короче, раз я тебе не по сердцу, положу глаз на кого-нибудь другого. Да хотя бы на ефрейтора Кривоходова, уж он-то не побрезгует! Но от остальных боевых подруг жди ржавых пистонов!

Она отвернулась и, вскинув голову, пошла прочь.

Кирилл облегченно вздохнул и шагнул в сторону сортира.

– Эй, Кент!

Он обернулся.

Сандра поедала его грустными карими глазами:

– И все-таки… Если что… Ты только свистни, дружок!

После обеда «кентавры» стреляли, упражнялись в рукопашном бою, метали холодное оружие и занимались прочими полезными делами, соответствующими процессу подготовки к выполнению неизвестной боевой задачи.

Бойцы совсем привыкли друг к другу.

К Наиле Камалиевой окончательно приклеилось прозвище Колобок, и она уже вовсю откликалась на него. После возвращения Пары Вин как-то незаметно Риту Винокурову стали называть Третьей Виной.

В общем, жизнь отряда окончательно вошла в колею повседневности, и сломать повседневность могло только командование. Своим приказом, которого пока не было.

А у Кирилла не шел из головы разговор с Громильшей.

Неужели он и в самом деле совершил ошибку в комплектовании отряда. Как она сказала?.. «Собрал вокруг себя компанию воздыхательниц!» Нашла же выражение! Хорошо все же, что он включил в отряд поровну обрезков и метелок. И что у новичков три пары изначально существуют. Рано или поздно и остальные разбегутся по парам, никуда не денутся! Надежды на то, что командир станет трахать сразу пятерых… хотя нет, Сандра уже отпадает… надежды на то, что командир станет трахать сразу четверых, быстро пропадут. И придется им довольствоваться иными блюдами сексуальной кухни. Но надо бы с каждой поговорить по душам, а не только со Светулей. Однако начать все-таки со Светули. Ибо с нею надо впредь вести себя несколько посдержаннее. Чтобы не возбуждать ревность остальных. И это ей надо как-то объяснить…

Вечером он отозвал Светулю из курилки, где народ расположился после ужина И тут же поймал ревнивый взгляд Ксанки. Конечно, ту посетила совершенно определенная мысль по поводу того, за каким дьяволом отправились прочь старшина Кентаринов и рядовой Чудинова. Чтобы порушить эту мерзопакостную мысль, Кирилл отвел рядовую на плац, где можно было торчать на виду у всех, как три тополя на плющихе (Спиря утверждал, что была в древности такая поговорка).

– Вот что, Светуленька… Э-э… – Он не знал, как начать разговор, и мялся.

– А ты будь посмелее, Кирочка, – сказала вдруг Светуля. – Я тебя не укушу.

И он стал посмелее.

– Дело в том, – выпалил он, – что у нас в отряде есть несколько бойцов, которые в той или иной степени влюблены в своего командира. И если я буду выделять кого-то, непременно начнутся сложности с дисциплиной.

– Под словами «кого-то» ты подразумеваешь меня.

– Ну… видишь ли… в общем… – Кирилла совершенно сбил с толку ее тон. Он ждал обиды, упреков, может, даже слез, но ничего подобного не было и в помине. – Да, тебя.

Светуля мягко улыбнулась:

– Не волнуйся, милый. С моей стороны никаких неприятностей для тебя не будет. Я все прекрасно понимаю. И буду делать все, чтобы тебе было легче оставаться командиром отряда.

Если бы она сказала: «Не срывай сопло, от меня ржавых пистонов не будет», он бы, наверное, ей не поверил. Хотя почему не поверил – ведь это была Светуля, его женщина, которая только однажды повела себя так, как вроде бы не должна была, но к тому случаю они больше никогда не возвращались: он – потому что повел себя тогда по-скотски, а она… У нее наверняка были серьезные причины – он в этом не сомневался.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – продолжала она, – и никуда мне от этой любви не деться. Нужно будет терпеть, я стану терпеть. Нужно будет отойти в сторону, я отойду в сторону, хотя мне и будет больно. Придется делить тебя с кем-то, стану делить, хотя это будет еще больнее… Просто знай, что если потребуется, я отдам за тебя жизнь.

Она произнесла эти слова совершенно обыденным тоном, как будто обещала по дороге в казарму поменять аккумулятор у трибэшника.

Однако и тут Кирилл ей мгновенно поверил. Не могла она кривить душой, произнося такие слова…

– Светуленька! – сказал он дрогнувшим голосом и откашлялся. – Я сделаю все, чтобы тебе не потребовалось отдавать за меня жизнь. Я тебе обещаю. Пусть отдают свою жизнь наши враги!

– Пусть, – согласилась она. – Я все понимаю, но мне будет тебя не хватать. Не скажу, чтобы я не могла без этого жить, однако…