— Что такое, Грейс? Почему у тебя такое красное лицо? Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Брэм.

Он сидел в рабочем кабинете со своим другом Оскаром Уайльдом, который жил всего в двух кварталах отсюда, на Тайт-стрит. Они уединились, чтобы провести вечер без жен и детей, с бокалом ирландского виски и сигарой, пофилософствовать о Боге и о политике, а также обменяться последними новостями и свежими слухами. Флоренс с маленьким Ирвингом Ноэлом на пару дней уехала к сестре, поэтому мужчины решили побеседовать, сидя у скромного камина в доме Стокеров. Брэм догадывался, что Оскар поссорился с кем-то из своих друзей или — что казалось более вероятным — снова был на мели, раз предпочел эти тихие посиделки развлечениям в шумной компании, и все же был рад его приходу.

— Как продвигается твой мистический роман? — с любопытством спросил Стокер, которого очень интересовала тема вечной молодости.

— Довольно неплохо, — с радостной улыбкой ответил Уайльд. — Главного героя зовут Дориан Грей. Он не хочет расставаться со своей юностью и красотой и готов отдать за это все. Даже собственную душу.

— И ты по-прежнему придерживаешься задумки о том, что вместо героя будет стареть его портрет? — поинтересовался Брэм. — Мне эта идея кажется гениальной!

— Да, меня частенько посещают гениальные идеи, — согласился с ним Оскар, вероятно, даже не заметив, как нескромно это прозвучало. На лице писателя появилось задумчивое выражение, а затем он кивнул. — Я уже придумал, как назову этот роман. «Портрет Дориана Грея».

В эту секунду в дверь кабинета постучали и на пороге показалась запыхавшаяся Грейс с лихорадочным румянцем на щеках.

— Там какой-то господин. Он хочет побеседовать с вами, мистер Стокер.

Брэм недовольно нахмурился.

— Я же просил, чтобы нас с мистером Уайльдом не беспокоили.

— Знаю, — выдохнула служанка. — Но этот господин из полиции! Детектив Тренч, если я правильно поняла. Мистер Стокер, я впустила его в дом и провела в холл, — добавила Грейс, испуганно покосившись на хозяина, но он улыбнулся девушке.

— Ты все правильно сделала. Проведи мистера Тренча к нам, а затем спустить в кухню и приготовь нам чаю.

Грейс сделала книксен и скрылась за дверью.

— Полицейский? Что ты натворил, мой друг? Признавайся! Что ты от меня скрываешь? Во всяком случае я надеюсь, что он пришел сюда не за мной, — внезапно добавил Оскар, и в его голосе послышалось беспокойство. — Это было бы крайне неприятно.

— Ты влез в долги?

Уайльд лишь небрежно отмахнулся. Он не собирался говорить на эту тему. Денежные проблемы преследовали Оскара с тех пор, как он покинул родительский дом, и все же поэту как-то удавалось их решать. При этом он, должно быть, неплохо зарабатывал, ведь его произведения пользовались большой популярностью... Звук шагов и голос Грейс вывели Брэма из раздумий.

— Мистер Тренч, — представила гостя служанка.

Она позволила ему войти и закрыла за ним дверь.

Брэм встал с кресла и протянул нежданному посетителю руку.

— Брэм Стокер, а это мой друг Оскар Уайльд.

— Известный поэт?

Казалось, на мгновение полицейский забыл, зачем пришел. Оскар с любезной улыбкой кивнул Тренчу и тоже пожал ему руку.

— Позволите поинтересоваться, с кем имеем честь беседовать?

— Ох, прошу прощения. Лейтенант уголовной полиции Тренч.

— Вы пришли, чтобы допросить моего друга Брэма Стокера? — продолжил Уайльд.

Брэма немного смутила прямота этого вопроса, однако ему тоже не терпелось узнать, по какому делу к нему пожаловал детектив. А если так, то зачем ходить вокруг да около?

— Допросить? — переспросил посетитель, и с его губ сорвался смешок. — Нет-нет, господа, я не собираюсь никого допрашивать и даже расспрашивать. Напротив. Я пришел, чтобы рассказать мистеру Стокеру одну историю и кое о чем его попросить. — Полицейский замолчал и посмотрел на Оскара, а затем опять на Брэма. — Но если я мешаю, то могу зайти в другой раз.

— Наши полицейские — просто воплощение вежливости! — воскликнул Оскар.

От Тренча не укрылся сарказм этого высказывания.

— Я здесь не по долгу службы, — сказал он.

— Тогда садитесь и расскажите нам, что вас гнетет, — предложил Брэм. — Должен признаться, вы меня заинтриговали. Не представляю, чем я могу вам помочь.

А поскольку Оскар явно не собирался уходить, Тренчу пришлось примириться со своей участью, сесть в предложенное Брэмом кресло и выпить виски. Не отказался он и от чая с печеньем, который через пару минут принесла Грейс.

Мистер Тренч подождал, пока девушка покинет комнату, а затем сказал:

— Речь идет о деле Оскара Слейтера, слушание которого проходило две недели назад в центральном уголовном суде Лондона и закончилось вынесением смертного приговора.

— Да, я помню, — кивнул Брэм. — Об этом писали в газетах. Некоторые журналисты сомневались в справедливости вердикта присяжных. У обвинения было слишком мало улик. Многие и вовсе уверены, что в сети правосудия попался невиновный.

— Так и есть, — кивнул Тренч. — Оскар Слейтер — жертва судебной ошибки. К счастью, смертный приговор отменили, но теперь несчастному угрожает пожизненное заключение. И дело тут даже не в халатности полицейских — хотя без этого тоже не обошлось. Речь идет о вмешательстве очень важной персоны, которой нужно было избежать скандала и выгородить настоящего убийцу — представителя высших слоев английского общества.

— Значит, Слейтер — всего лишь козел отпущения? — задумчиво кивнул Оскар. — Я читал о нем в газетах. Никому не известный немецкий еврей, довольно подозрительный тип, в виновность которого готовы поверить многие. Не стоило ему привлекать к себе внимание полиции.

— Мне даже не нужно вам ничего рассказывать, — снова кивнул инспектор. — Слейтер так хорошо подходил на роль преступника, что на него не могли не повесить это убийство. Добавьте сюда глуповатых и запуганных свидетелей, рвущегося к власти прокурора и невежественного судью, и вот вам полная картина слушания, которое закончилось ошибочным приговором.

— Да уж, отличный набор! — усмехнулся Оскар Уайльд. — Все, что нужно для скандала. Вам удалось заинтересовать меня, мистер Тренч.

— И чего вы от меня ожидаете? — поинтересовался Брэм. — Дело закрыто. Я полагаю, теперь уже ничего нельзя изменить.

— Я прошу вас написать об этом деле, чтобы оно не кануло в Лету. Напишите правду. Расскажите людям о том, как небрежно велось расследование, на что закрывали глаза полицейские и какие факты они попытались скрыть. Я хочу, чтобы вы напоминали лондонцам о невиновности Слейтера, пока они не возмутятся...

— .. .и не заставят справедливость восторжествовать! — патетически воскликнул Уайльд.

— Да, — сказал Тренч.

— А почему именно я? — растерянно спросил Брэм.

— Потому что ты как нельзя лучше подходишь на эту роль, — сказал Оскар. — Защитник невинных жертв. Разве это не прекрасно? Не можешь же ты всю жизнь заниматься одними лишь кровопийцами.

— Тихо!

Детектив Тренч вопросительно посмотрел на Брэма, но тот не собирался объяснять ему реплику своего друга. Вместо этого ирландец еще раз спросил:

— Почему вы пришли именно ко мне?

— Мне вас порекомендовали, — признался полицейский. — Одна юная дама, которая разыскала меня несколько дней назад, — добавил Тренч.

— Незнакомая вам юная дама? — уточнил Брэм.

— Да, она пожаловала ко мне в очень необычное время. Было уже совсем темно, а она пришла без горничной. Однако одежда, речь и манеры этой девушки свидетельствовали о том, что она происходит из приличной семьи и, скорее всего, приехала сюда из другой страны. Она заговорила со мной о деле Слейтера. Я был поражен. Она знала, что поначалу, пока меня не отстранили, расследование этого дела вел я, и еще много никому не известных подробностей. Похоже, ее очень разозлил несправедливый приговор, а также... э-э-э... поведение полицейских и судей. Поэтому она потребовала от меня добиться справедливости. Не могу сказать, что ей пришлось меня уговаривать. Мне тоже с самого начала не нравилось, как велось расследование, но у меня были связаны руки. Мой начальник ясно дал мне понять, что если я буду и дальше вмешиваться в дело об убийстве Марион Гилкрист, оно станет последним в моей карьере! Да, а затем ко мне пришла эта разгневанная молодая особа и предложила обратиться к вам с просьбой написать об Оскаре Слейтере.