— Ну хватит! Ты сам знаешь, что говоришь чушь! Ровена прекрасно справляется со своей задачей. Как видишь, мы все продвинулись вперед. Ты единственный, у кого ничего не получается. Вероятно, потому что тебе мешает высокомерие. Или же ты слишком глуп, чтобы научиться этой способности.

Карл Филипп стиснул кулаки и, вероятно, полез бы в драку, если бы Франц Леопольд не схватил его за руку. В отличие от Мэрвина, Лео говорил спокойным, почти ледяным тоном.

— Возьми себя в руки или отправляйся обратно в Вену! Мэрвин прав. Ты настолько глуп, что мне стыдно быть твоим кузеном. Если бы ты хоть немножко постарался, то смог бы научиться у Вирад чему-нибудь полезному, вместо того чтобы попусту растрачивать силы и время, высокомерно отвергая их помощь. Я не призываю тебя любить Вирад, но будь у тебя хоть немного ума, ты бы понял, что нам всем будет лучше, если мы станем работать вместе, чтобы усвоить как можно больше знаний и умений этого клана.

«Неплохо, — подумал Лучиано и с уважением кивнул головой. -Особенно если вспомнить, что пару лет назад речи и поступки Лео не очень-то отличались от нынешнего поведения Карла Филиппа».

«Ну, спасибо!» — раздался в голове Носферас голос Франца Леопольда.

«Но ведь это правда! Раньше ты вел себя практически также».

«Да, возможно, но способность меняться к лучшему всегда была признаком развитого ума».

Лучиано широко усмехнулся.

«Как скажешь. Ну что ж, посмотрим, насколько развит ум у Карла Филиппа».

— Попробуйте еще раз, — предложил Ровене и своему кузену Франц Леопольд.

Вирад неуверенно покосилась на него, но послушно протянула ладони Карлу Филиппу. Лицо Дракас помрачнело еще больше, однако он взял вампиршу за руки, и на этот раз у него действительно что-то получилось: черты вампира стали мягче и начали расплываться, а черный фрак немного посветлел.

— Очень хорошо, — похвалила наследника Ровена и даже заслужила от него некое подобие улыбки.

Мэрвин и Лучиано с облегчением переглянулись. Все было бы намного проще, если бы Карл Филипп не упрямился и не портил настроение наследникам своими язвительными замечаниями. А вот лица вампирш, находившихся по другую сторону решетки, были вовсе не такими радостными. Кларисса наблюдала за наследниками, скрестив руки на груди и обиженно выпятив нижнюю губу. Иви, напротив, не проявляла никаких эмоций. Затем она резко обернулась и, ничего не сказав, направилась к лестнице. Даже Сеймоур лишь через несколько секунд заметил, что его сестра ушла, и бросился за ней.

Наследники продолжали упражняться, пока Лучиано не начал громко зевать и не заявил, что вот-вот свалится с ног. Остальные вампиры тоже чувствовали приближение дня.

— Хорошо, на сегодня закончим, — сказала Ровена и прошла сквозь решетку.

В отличие от леди Маргарет она полностью растворилась в тумане. Белые струйки проплыли мимо железных прутьев, снова собрались с другой стороны и постепенно приобрели форму тела вампирши.

Затем Вирад повернулась к остальным и, широко улыбнувшись, начала демонстративно вертеть в руках ключ от решетки.

— Я собираюсь подыскать себе уютный гробик. А вы?

— Вот вам и долгожданная мотивация, — сказал Франц Леопольд и решительно шагнул к железным прутьям.

Лицо вампира исказилось от напряжения, и казалось, что ему вот-вот удастся раствориться, но затем контуры тела Лео снова стали четкими и он яростно ударил по решетке кулаком. Лучиано почти не старался справиться с этим заданием. Он чувствовал себя слишком уставшим и таким сонным, что силуэты остальных вампиров просто расплывались у него перед глазами — хотя в действительности они оставались такими же четкими, как и прежде. Носферас понял, что сегодня ему уже не удастся сосредоточиться на выполнении этого задания. Вампир опустился на землю и призвал всех забыть о гробах и уснуть прямо здесь в подвале. Карл Филипп последовал его примеру. А вот Мэрвин был крайне решительно настроен последовать за Ровеной и смог пройти сквозь решетку, за что вампирша вознаградила его поцелуем. Это было последним, что увидел Лучиано, прежде чем его окутала темнота и он провалился в глубокий дневной сон.

* * *

Вампиры из группы Малколма уселись в гостиной и переглянулись в предвкушении предстоящего урока.

— С чего начнем? — спросила Алиса, которой не терпелось приступить к упражнениям.

— Нe знаю, как мне вас этому научить, — пожал плечами Малколм.

— Отлично! — проворчал Таммо. — Значит, мы будем сидеть здесь, уставившись друг на друга, пока рассвет не заставит нас свалиться со стульев и уснуть прямо на полу.

— Уметь делать что-то и уметь научить этому других — вовсе ни одно и то же, — пытался защититься Малколм.

Дверь гостиной открылась, и на пороге показалась детская фигурка Винсента. Он вошел в комнату и взобрался на стул, стоивший у холодного камина. Ноги вампира не доставали до пола и безвольно болтались в воздухе. Малколм удивленно посмотрел на слугу.

— Не обращай на меня внимания. Мне просто интересно посмотреть, как ты проводишь свой урок.

Лицо Малколма исказила жалобная гримаса.

— Пока что никак. Не знаю, с чего начать. Для нас, Вирад, в этом нет ничего сложного. Но как объяснить это другим?

— Что ж, тогда вам очень повезло, что лорд Милтон прислал меня сюда, — признался Винсент.

Затем он спрыгнул со своего стула и подошел к столу.

— Можно? — вежливо спросил он у Малколма, но не стал ждать ответа и сразу же приступил к объяснению.

Сначала слова Винсента только запутывали Алису, и она спрашивала себя, как им поможет эта речь. Однако постепенно вампирше стало понятно, что нужно делать, чтобы побороть желание провалиться в сон. По крайней мере в каком направлении прикладывать свои силы, поскольку Алиса предчувствовала, что претворить эти указания в жизнь будет не так уж легко и наследникам придется проделать немало упражнений, прежде чем у них что-нибудь получится. Винсент тоже подчеркнул это в конце своей длинной речи, во время которой он, отчаянно жестикулируя, вышагивал по гостиной.

Алиса снова подумала о том, что это щуплое мальчишеское тело совершенно не соответствовало блестящему уму и точным формулировкам слуги. Несоответствие внешнего и внутреннего облика Винсента бросалось в глаза еще больше, чем в случае с Иви. Вероятно, мальчику не было и десяти лет, когда Вирад превратили его в вампира. По какой причине они выбрали его? Алисе слуга немного напоминал диккенсовского Оливера Твиста. Но судя по развитым силам Винсента, можно было предположить, что он жил намного раньше. А его изысканная манера речи и некая жеманность поведения свидетельствовали о том, что до превращения в вампира слуга был сыном какого-нибудь английского аристократа.

Лишь сейчас Фамалия заметила, что Винсент замолчал и направил на нее проницательный взгляд.

— Мне кажется, было бы лучше, если бы вы в данный момент сосредоточили внимание на моих словах, сударыня Алиса, оставив посторонние размышления на потом! Или вам совсем неинтересно то, чему я пытаюсь вас научить?

Алиса почувствовала, как ее щеки заливает краска стыда. Как такое могло случиться именно с ней? Ведь ей сейчас больше всего на свете хотелось освоить эту удивительную способность. Неужели она позволила себе отвлечься на такие мелочные мысли?

— Прошу прощения. Конечно же, мне очень интересно. Такого больше не случится, — потупив взгляд, произнесла вампирша.

Винсент, должно быть, не на шутку рассердился, раз он так резко обратился к Алисе. Но как ему удалось прочесть ее мысли? Ведь Вирад не обладали такой способностью, или она чего-то о них не знала? А может быть, ему просто бросился в глаза рассеянный вид вампирши?

Все еще глядя на Алису, Винсент откашлялся. Фамалия выпрямила спину и тоже посмотрела в глаза слуге.

— Хорошо, если вопросов больше нет, перейдем к первому упражнению. Солнце еще не взошло, и вам будет не так сложно. Алиса, прошу!