Снова глянула вниз. Фокус сменился: то, что на первый взгляд показалось мне заурядным подростковым сборищем, при ближайшем рассмотрении оказывается сценой гораздо более зловещей. Девчонку лет одиннадцати-двенадцати окружили здоровые амбалы. Случайность? Не думаю.

Мне ли про парней не знать. Я про эти игрек-хромосомы даже начинать не буду. Живу-то я с тремя лбами мужского пола. Они, конечно, лучшие представители, но как хромосомы у них наружу повылезут, так даже от них, дорогой читатель, спасу никакого нет!

И я принимаю одно из своих — как бы это поскромнее выразиться — «необдуманных решений». Из тех, что всегда мне потом припоминают или как «умопомрачительный идиотизм», или как «небывалый героизм». Только почему-то про идиотизм мне слышать чаще приходится. Вот тебе и людская благодарность.

Поворачиваюсь к Клыку и даже рта не успеваю раскрыть.

— Нет, — категорично отрезает он.

Глаза у меня сужаются, и я уже готова высказать все, что я на эту тему думаю.

— Нет, я тебе говорю, дура ты набитая.

Решаю не вступать с ним в лишние препирательства:

— Встречаемся на северной оконечности озера Мид.

— Что? Вы о чем там треплетесь? — встревает Надж. — Перекур? Я опять есть хочу.

— Нашей Макс геройские лавры покоя не дают. Супермен тоже в юбке нашелся, — Клык не скрывает своего раздражения. — Суперстар, не побоюсь этого слова.

— Вот оно что, — Надж внимательно смотрит вниз и по-прежнему не просекает, в чем дело.

А если бы лбы наседали на Ангела, и никто не остановился бы прийти ей на помощь? И я по большому кругу уже иду на посадку, целя поближе к зажатой между парнями девчонке.

— Я сейчас! Вы и сорока миль не пролетите, как я вас догоню. Держите прямо по курсу, а если что, встречаемся у озера. Запомнили, озеро Мид?

Клык даже не обернулся — только вперед припустил. По всему видать, затея моя ему поперек горла встала. Ну и хрен с ним. Все равно всем не угодишь.

— Пока. Скоро увидимся!

У Игги вот какая странность была. Он у нас настоящий талантище. Даром что слепой, а все на свете понимает не хуже заправского ученого. Например, утром он поколдовал-поколдовал, и оказалось, что компьютер наш выпадал каждые пять минут в осадок от простого перегрева. Наладил вентилятор, охлаждающий батарею, — и дело в шляпе. Починил-таки нашу на ладан дышащую технику.

— У нас какая-нибудь хлорка есть? — спрашивает его Газман. — Что-то я вроде слышал, что если ее смешать с чем-то там еще, так взрывчатка получится.

— С чем смешивать-то будем, с носками твоими? Не, нету у нас никакой хлорки. Бассейна-то у нас нет, на фиг нам хлорка без бассейна? Лучше скажи мне, вот эта проволочка, которую я отсюда вытащил, какого она цвета?

На кухонном столе из чрева нашего древнего стерео вывалился клубок спутанной проволоки. Наклонившись, Газман ковыряется в нем, пытаясь распутать концы:

— На кишки роботов твои проволочки похожи. Вот она, желтая, держи.

Газман сверяет что-то с распечатанной из интернета схемой.

— Подожди, подожди… эта желтая — очень важная. Не спутать бы ее с красной, — хмурится Игги. — Нам бы теперь какой-нибудь часовой механизм найти.

И вдруг сияет широченной улыбкой от уха до уха.

— Не нравится мне что-то твоя улыбочка. Что-то ты опасное затеваешь, — разволновался вдруг Газман.

— Ладно, ладно, тащи лучше будильник. У Макс на тумбочке стоит, с Микки Маусом такой, помнишь?

Я где-то в Аризоне. Вокруг задворки пустых развалившихся складов. Приземлилась я как-то не слишком удачно — промазала немного.

Вот и приходится теперь скакать по колючкам высохшего низкорослого кустарника. Обливаясь потом, сворачиваю на ходу крылья и плотной гармошкой укладываю их поровней вдоль позвоночника. Молния на ветровке надежно подтянута до самой шеи. Кажись, вид у меня вполне нормальный.

За углом сарая трое здоровых жлобов окружили какую-то замухрышку. Ей едва лет двенадцать наберется, а они все много старше.

— Я тебя просил, вонючка ты мелкая, докладывать кому-нибудь про нашу разборку с Ортизом? Просил? — орет на нее один из жлобов. — Ну, проучил я его маленько. Тебе-то что за дело!

Девчонка кусает губу. Она и рассержена, и испугана:

— Да ты изметелил-то его как! По нему как каток проехал! А он что тебе сделал? Да ничего!

Ну, думаю, вот это девчонка! Вот молодец!

— Он воздухом моим дышит и хлеб мой жрет! Вот он мне что сделал, поняла, сучка! — Прихвостни его злобно заржали. Ну и гады. Да еще со стволами. Один из них как бы ненароком тычет пушкой девчонке в грудь. Америка! Право носить оружие… Сколько скотам этим лет-то? А родители их знают, какие у них игрушки?

Как я устала от всей этой я-крутой-каждой-малявке-накостыляю дряни. Никуда от нее не деться. Сама на них вечно натыкаюсь, и никому от них спасения нету. Тупые, злобные скоты. Как же они меня все достали!

Выхожу из-под прикрытия. Девчонка замечает меня, и ее глаза удивленно расширяются. Этого достаточно, чтобы парни насторожились.

Увидели меня, но мой заплывший глаз и живописные синяки не вызывают у них никаких подозрений. Подумаешь, еще одна дура болтается тут без дела. И они теряют ко мне всякий интерес, переставая следить за моими маневрами. Ошибка номер один!

— Ну что, Элла, ты нам в свою защиту скажешь? — ерничает их главный. — Или, может, поучить и тебя все-таки уму-разуму?

Ага, значит ее Эллой зовут.

— Трое мужиков против одной девки — как-то, по-моему, многовато получается, — выступаю я вперед. В глазах у меня почернело от гнева, и я с трудом сохраняю на лице равнодушную мину.

— Заткнись, шалава. И вали отсюда подобру-поздорову. Целее будешь.

Подвигаюсь поближе к Элле.

— А ты о моем здоровье не пекись. Накостылять тебе хорошенько, вот что мне для здоровья полезнее всего будет.

Они смеются. Ошибка номер два.

Я уже говорила, что и я, и каждый из нас в моей семье-стае сильнее любого, даже взрослого, человека. Слава инженерной генетике и генетической инженерии! К тому же в свое время Джеб обучил нас разным приемчикам. Так что, считай, что нужные навыки у меня все были. Мне просто не доводилось их использовать… до вчерашнего дня.

— Заткните ей ее поганый рот, — скомандовал главный, и двое его подхалимов шагнули ко мне.

Что было их третьей ошибкой.

Разворачиваюсь быстро и без предупреждения. Нога под углом вверх. Старшему в бок — хрясь! Похоже, я сломала ему ребро. Слабак! Задыхаясь, он сразу же повалился на спину.

Двое оставшихся одновременно накидываются на меня. Выхватываю у одного из них ствол и, широко размахнувшись, опускаю его прикладом парню на голову. Он отупело смотрит на струйку крови, стекающую со лба на грудь.

Обернувшись, вижу, что Элла с испуганным лицом по-прежнему стоит на месте.

— Беги! — кричу я ей. — Беги отсюда подальше!

Секунду поколебавшись, она поворачивается и стремглав несется прочь. Только красноватая пыль поднимается ей вдогонку.

Последний, пока еще не битый хулиган хватает меня за руку. Расслабляю предплечье и выбрасываю его вперед так, что моя кисть сама летит ему в нос. Как в замедленной съемке, его сломанный нос неумолимо съезжает набок.

Мда… с такими даже драться неинтересно. Хлюпики они какие-то.

Униженные, с перекошенными от злобы рожами, парни с трудом поднимаются на ноги. Один из них, нагнувшись, поднимает пистолет.

— Ты еще об этом пожалеешь, — грозит он мне, сплевывая кровь.

— Там видно будет.

Отпрыгнув, я изо всех сил припускаю к лесу.

Если б я сразу взлетела, я бы уже давно была едва заметной точкой в голубом небе. Но разве могла я позволить этим кретинам увидеть мои крылья! Да и лес совсем рядом — добегу.

Несусь сквозь кустарник, не разбирая дороги. Только сухие ветки трещат под ногами. Хорошо, что хотя бы кроссовки удобные.

Шуты эти гороховые позади вопят, ругаются и сыпят мне в след угрозами. Но куда им за мной угнаться! Отстают безнадежно, и расстояние между нами неуклонно увеличивается.