Ежедневная почта Л. Пантелеева велика. К нему обращаются разные люди — писатели, ученые, родители, ребята.

Удовлетворяя любознательность читателя, он рассказывает о своей юности, о судьбе товарищей по Шкиде, о незабываемом шкидском президенте Викниксоре, о своей работе.

Большинство статей вызвано живым конкретным поводом, событием, взволновавшим его газетным выступлением, чаще всего — письмом с вопросами: от него ждут совета, указания, помощи.

Вопросы разные. Вот, например, ученица 8-го класса Марина Б. признается, что ей неинтересно читать книги, она их просто никогда не дочитывает. Как ей быть? Как полюбить литературу, чтение, книгу?

Писатель дает Марине советы, указания, составляет для нее буквально программу чтения, которая поможет ей уже самой ориентироваться в «том огромном безбрежном океане, который называется «Мировая литература». Но прежде всего, его интересует сама Марина, истоки ее беды.

«Очень хотел бы понять, разобраться, что же происходит с тобой.

Бывают, ты знаешь, такие случаи, когда человек почему-либо теряет аппетит. Он с завистью смотрит, как другие уплетают за обе щеки черный хлеб, огурцы, мятый картофель… а сам отворачивается от самой вкусной, самой изысканной пищи..»

Естественно, речь идет о нездоровом человеке. То, что происходит с Мариной, для писателя тоже болезнь, только другого рода:

«Мне кажется, что у таких, как ты, Мариночка, утрачен аппетит духовный. Но, к счастью, у тебя он утрачен не совсем. И воля к выздоровлению у тебя не потеряна — это самое главное. Ведь ты просишь совета, просишь помочь тебе — значит, дело не безнадежное, а вполне поправимое».

Тем более принципиален писатель, когда вопросы касаются взаимоотношений с товарищем, с классом, когда речь идет о таких понятиях, как честь, порядочность, честность.

Где и как найти ориентир, верно ли ты поступаешь или нет? В вопросах морали, нравственности для Пантелеева нет мелочей, все здесь существенно, все важно: в представлении писателя мирная жизнь тоже всегда бой. Здесь тоже на каждом шагу требуются от человека те же качества, что и на войне: и мужество, и отвага, и честность, и стойкость, и милосердие.

Поэтому самое страшное для него «приблизительность», «относительность» этических требований, готовность пойти на компромисс — все то, чем характеризуется для писателя моральная полуграмотность, или, как он пишет, «нижесредняя нравственная культура». Его усилия направлены на то, чтобы юный человек мог подняться на высоту подлинной моральной культуры, где не прощаются даже малейшая неточность и небрежность, ибо маленькая ошибка часто влечет за собой и большую.

Вот, казалось бы, самый безобидный пример: в небольшой пионерской газете «уголок смекалки» предлагает ребятам решить задачку, угадать, как в числовом отношении должно распределиться вознаграждение между мальчиками, оказавшими помощь своему товарищу. Казалось бы, задачка как задачка. Но Пантелеев обращает внимание на самую суть условия и за хитроумной математической проблемой видит совсем другую — моральную. Ведь, по условию задачи, ребята должны не только получить вознаграждение за помощь товарищу, но еще и разделить его в соответствии с тем, кто сколько помог. «Знаю, что найдутся люди, — пишет он, — которые скажут: «Ерунда! Стоит ли придираться к арифметической задаче!» Но разве можно, возражает он, решать задачу, безнравственную по своему условию?

Есть у Пантелеева статья под названием «о милосердии». В ней он обобщает многие свои тревожные мысли, вызванные бессердечием подростков, бездумным мучительством животных, жестокостью сильных ребят по отношению к более слабым, особенно к людям неполноценным, страдающим природными недостатками.

Разговор в этой статье идее по конкретному поводу. Ребята оставили своего товарища без внимания в больнице, и письмо удрученной матери, обращенное в редакцию одной из газет, не просто волнует писателя.

«…Первое, что вспыхивает в тебе и обжигает тебя… это гнев. Гнев на тех школьников, мальчиков и девочек, которые позволили себе бросить в беде товарища».

Статья написана так, что ее читатели, конечно, должны будут войти в положение покинутого и проникнуться такими чувствами как одиночество, заброшенность, тоска, с одной стороны, сострадание к чужой беде, чужой горести — с другой. Писателю важно, чтобы люди поняли: даже если (предположительно) их товарищ был не самым любимым в коллективе, все равно надо проявлять человечность, милосердие. Вызывают внимание, заставляют вслушиваться слова писателя:

«…Где, в каких заповедях сказано, что помогать надо только хорошим?

Как вам кажется, могла бы кончиться победой Великая Отечественная война, если бы наши солдаты в бою, в атаке оглядывались на соседа и думали: а стоит ли поддерживать его, хороший ли он, не хуже ли он меня? Или медицинская сестра, прежде чем перевязать раненого, стала бы выяснять: симпатичный ли он человек, заслуживает ли он ее забот и милосердия?»

Читая эту статью, каждый поймет, как важно, чтобы такие слова, как «товарищество», «коллектив», «честь коллектива», не употреблялись бездумно, не превращались в простой набор звуков, а были наполнены истинно человеческим содержанием.

Предлагая задуматься над такими понятиями, как добро и зло. Пантелеев обращается к читателю с вопросом: знакома ли ему радость доброго поступка? Он вступает в спор с неумными, нечуткими людьми, которые излишним шумом, преувеличенными похвалами лишают человека верных критериев в оценке, что есть норма человеческого поведения; когда естественный поступок преподносится чуть лине как героический.

Писатель приводит в пример газетную заметку о пионере, который, найдя в развалинах дома запаянную коробку с награбленными фашистами драгоценностями, передал найденный клад в фонд обороны страны. Статья в газете, сообщавшая об этом событии, расценила поступок мальчика как незабываемый для советского народа патриотический подвиг, а в нем самом увидела героя. Нет, для писателя то, что пионер не уподобился фашисту и не украл найденные драгоценности, отнюдь не подвиг, а естественный человеческий поступок. Поступок добрый, хороший, который по праву мог доставить самому мальчику огромную радость.

«Что вы знаете хуже трусости?» — с таким вопросом Л. Пантелеев обратился через газету к читателям. Из многочисленных ответов выяснилось: с трусостью в сознании людей связаны ложь, предательство, равнодушие, угодничество, лицемерие… Вместе с ответами предлагались и советы, рецепты…

«Трусость надо побеждать прежде всего в себе. И начинать надо с мелочей.

Ведь страшно бывает не только под бомбами… Иногда человек боится самых простых и самых, казалось бы, нестрашных вещей».

Писатель приводит в пример историю с тремя подружками: обгоняя старую, сильно хромавшую женщину, две из них прыснули, засмеялась. Следом за ними, покраснев, засмеялась их подруга.

«Девочку эту я хорошо знаю: она добрая, умная, и, как мне казалось, совсем не трусиха.

Позже я спросил у нее:

— Почему ты засмеялась?

Она покраснела еще больше, и тут я вдруг понял, что смеялась она просто «за компанию» — не решилась, постеснялась не только остановить своих подружек, сказать им, что нехорошо недостойно, глупо и гадко смеяться над увечным человеком, но и просто побоялась прослыть в их глазах паинькой, белой вороной…»

За этим примером следуют и другие, когда причиной небрежного, невежливого, а часто и грубого поведения подростка является совсем не то, что взрослые деликатно называют «стеснительностью». На самом деле здесь просто трусость. Как бы через голову этих взрослых писатель обращается прямо, непосредственно к юному человеку, убежденно и горячо его агитирует: «победи в себе эту дурацкую стеснительность, эту смешную маленькую трусость — и вот ты уже выиграл первую битву! Не бойся пойти «наперекор течению», не бойся, что над тобой будут смеяться. Посмеются и перестанут. А сильных, принципиальных людей, готовых драться за свои убеждения, всегда и повсюду, во все времена и во всех коллективах уважали и уважают».