— Тридцать восемь!

— Всего? — Федор валял дурака, но было видно, что он озадачен. — Я же сказал, что жить буду еще долго.

— Федь, давай я вызову врача — на работу идти все равно нельзя.

— Почему нельзя? Я чувствую себя нормально. Но если ты так хочешь, я могу взять больничный, но мне все равно придется выходить из дома — у нас своя поликлиника, и на дом врачи не ходят.

— Я с тобой пойду. — Женя решительно встала.

— Сядь. — Он взял ее за руку и заставил сесть. — Куда ты собралась? Я не ребенок! Давай договоримся, я пойду сначала в поликлинику, а потом зайду на работу, ребят предупрежу, что пару дней меня не будет. И приду к тебе и буду ждать тебя с работы. Идет?

— Идет. — Женя согласно закивала, понимая, что на большее рассчитывать все равно нельзя, он действительно не будет весь день сидеть дома. — А теперь вставай, будем завтракать, а затем пить лекарство.

— Женька, — он с ужасом посмотрел на нее, — кто тебя научил командовать?

Женя села на пол, так чтобы смотреть на него снизу.

— Я больше не буду, ты мне веришь?

— Спрашиваешь, мы ж друзья! Все так, как ты хотела, — с горечью отозвался Федор и закашлял. — Тьфу ты, привязался!

Женя положила голову ему на колени. Федор наклонился к ней и прижал к себе ее голову, и они так сидели некоторое время, оба притихшие и торжественные. Потом он приподнял ее лицо и поцеловал в губы. Женя обняла его за шею и тоже поцеловала.

— Не боишься заразиться? — спросил он насмешливо.

— Нет, зараза к заразе не пристает, я ведь зараза, да?

— Еще какая! Я безнадежно тобой болею!

— Феденька, ты самый лучший на свете! — Она шептала ему в ухо, как это часто делал он сам. — Я без тебя уже не могу!

— Ты правду говоришь? — Он немного отстранил ее от себя, чтобы увидеть ее глаза.

— Правду. — Женя была серьезной. — Я правду говорю!

— И ей как будто веришь, — шутя ответил Федор, целуя ее в висок.

Женя засмеялась и, вскочив с пола, побежала на кухню.

— Умывайся! — крикнула она уже с кухни. — Кофе сейчас будет готов!

Все время, пока Федор сидел за столом и пил кофе, он надрывно кашлял и потел. Женя заставила его выпить теплый отвар трав, как учила бабушка, и через полчаса он повеселел: кашель успокоился, и температура начала спадать. Федор клятвенно заверил Женю, что прежде, чем пойдет к врачу, допьет весь отвар и полчаса после этого полежит на диване.

Жене пора было в поликлинику, и она, торопливо одеваясь, чмокнула Федора в щеку на прощание:

— Будь умником!

Он обещал ей это не моргнув глазом. Потом Женя делала пару попыток дозвониться до него по телефону из поликлиники, но трубку никто не брал. Женя поняла, что Федора нет, отметив про себя с улыбкой, что вряд ли от него можно ожидать чего-то другого. Женя расценила его поведение как благоприятный признак: «Значит, на поправку пошел!»

Елена Васильевна попросила Женю отобрать карточки тех пациентов, которые, будучи на диспансерном учете, по каким-то причинам давно не были на приеме, чтобы потом послать по этим адресам медсестру. Женю откомандировали в соседний пустующий кабинет, обложив ее амбулаторными картами со всех сторон. Женя, окинув взглядом все это пыльное хозяйство, села за стол, но сосредоточиться на работе не могла, мыслями возвращаясь к бракам Красовского. Те фамилии, что продиктовал ей Федор по телефону, она захватила с собой, надеясь подумать над этой информацией.

Итак, у Красовского было три брака до Лили, и он это скрывает. Брак с Лилей у него четвертый.

Первый раз он женился в тридцать пять лет. Поздновато, решила Женя. Весьма поздновато! Хотя это можно понять: он мог просто не обременять себя официальной регистрацией своих отношений с женщинами. А сами эти отношения у него могли быть, и даже в большом количестве.

«Никакой информации на этот счет у меня, видимо, не будет, — решила Женя. — Я также ничего не знаю о том, чем он в то время занимался и был ли уже состоятельным бизнесменом. Ну и ладно, — решила Женя, — на нет и суда нет!»

Его первой жене было восемнадцать лет, совсем еще юная девушка, к тому же студентка. Разница в возрасте у них была в семнадцать лет. Многовато, подумала Женя. Конечно, ему не составило труда заморочить ей голову. К тридцати пяти годам любой мужчина уже имеет достаточный опыт общения с женщинами и точно знает, чего от них хочет. Вряд ли эта девочка подозревала о его стратегических замыслах. «Впрочем, как и я», — добавила Женя.

Но кое-что все же можно предположить: ему нравятся совсем молоденькие и, видимо, умненькие девочки. Дальше! Первая его жена умирает. Какой кошмар, совсем ребенок ведь! Причем формулировка причины смерти весьма обтекаема: отравление снотворными. Что это — нечаянная передозировка или завершенный суицид? Не понять! Но факт остается фактом: совсем еще юное существо употребляет снотворные. Чтобы отравиться ими, нужно иметь их в достаточно большом количестве: упаковку, это уж точно, решила Женя.

Значит, у девочки был доступ к лекарству. Через кого? Красовский снабжал или она ходила к врачу? И самым настораживающим фактом было то, что первая его жена умирает всего через год после свадьбы! Ничего себе, погуляли! Ладно, невесело пошутила Женя. Дальше!

Второй брак. Красовскому тридцать восемь лет. То есть он женится через два года после смерти своей юной подруги. Вторая его избранница тоже весьма молода, ей двадцать лет. Но похоже, что эта в институте не училась. Но и с ней он прожил катастрофически мало: всего лишь год. Снова год! И умирает она от эпилепсии!

Здесь Женя задумалась. Красовский явно не из тех мужчин, которые могут пожертвовать своей жизнью ради любви к больной подруге. Он не мог жениться на девушке заведомо больной. В этом Женя была полностью согласна с Федором. Значит, к моменту их знакомства девушка, судя по всему, была здоровой. И что же случилось за один год? Эпилепсия не грипп, ею нельзя заразиться. Значит, у девочки могла быть неблагоприятная наследственность и проявился скрыто текущий внутренний, как говорят врачи, эндогенный, процесс. Но почему? Разве свадьба и супружество являются стрессом? Почему сразу после свадьбы начинает что-то происходить?

Почему первая его избранница начала пить снотворные? Или она их употребляла и до свадьбы? Может быть, он выбирает себе жен с прибабахом? С какими-то отклонениями, которые после свадьбы начинают вдруг раскрываться во всей красе?

И такое могло быть, согласилась Женя. Но вопрос все равно остается: почему это все начинается и заканчивается так быстро? И потом, что такое эпилепсия? Да люди десятилетиями живут с ней! Нет, решила Женя, без медицинской карты с этим диагнозом не разобраться! Ладно, пойдем дальше! Третий брак. Красовскому сорок лет. Но, пожалуй, самое интересное в том, что свадьбу он играет через полгода после похорон своей второй жены. Да, усмехнулась Женя, видно, сильно страдал! Его третьей жене было двадцать пять лет. Разница в возрасте все равно большая: пятнадцать лет. И снова жена умненькая — окончила политехнический институт. Значит, и в третьем браке Красовский остается верен себе: жена значительно моложе его, интеллект выше среднего, и наверняка прехорошенькая. И тоже быстренько помирает через год и один месяц, оставляя его, безутешного, одиноким и с новым, неутоленным желанием жениться!