— Разумеется, не хочу! — Джеймс раздраженно снял пиджак и бросил его на спинку ближайшего кресла. — Но ведь у меня нет иного выхода, не так ли? Только знай, я не прочту ни единого слова, пока не приму горячий душ и не переоденусь в домашнюю одежду! — быстро добавил он, стягивая галстук и расстегивая верхние пуговицы на рубашке. — Если ты еще не передумала и не собираешься ехать домой, можешь пока выпить чего-нибудь. — Ньюмарк кивнул в сторону специального столика, сплошь уставленного разнообразными бутылками и бокалами. Затем он повернулся и вышел из гостиной.

С сожалением подумав о том, что прежние манеры ее сводного брата были получше, Элин с любопытством огляделась по сторонам, рассматривая просторную гостиную. Как ни прискорбно, она вынуждена была отдать должное хорошему вкусу Джеймса. Безусловно, основная заслуга превосходного оформления квартиры принадлежала профессиональному художнику по интерьеру. Но Элин подозревала, что обитые черной кожей диваны и кресла, а также черные занавеси в тон, закрывавшие широкие, во всю стену, окна, появились здесь по выбору самого Ньюмарка.

Не обошла Элин вниманием и роскошный восточный ковер, лежавший на натертом до блеска паркете. И множество картин, в основном писанных маслом, среди которых преобладали пейзажи. Переходя от одного полотна к другому, Элин постепенно приблизилась к столику со спиртным.

Здесь она остановилась, размышляя над тем, что заставило ее пуститься в подобную авантюру. Ведь после встречи с Лолли она только и мечтала поскорее добраться домой и как следует отдохнуть. Но сейчас у нее уже нет выбора. Каким бы опрометчивым ни был ее поступок, она обязана завершить это дело. Возможно, общение с Джеймсом изрядно потреплет ей нервы, но отступать не имеет смысла. Чем скорее она покончит с подготовкой создания обещанного главному редактору сюжета, тем лучше будет всем.

Надо немного выпить, решила Элин. Возможно, глоток спиртного благотворно повлияет на мое напряженное состояние и поможет мне расслабиться.

Она взяла бутылку виски и некоторое время задумчиво смотрела на нее. Будь ее воля, она остановила бы выбор именно на этом напитке. Однако, исходя из того, что сегодня ей еще предстоит сесть за руль, она предпочла плеснуть в бокал немного сухого вина.

Затем, с бокалом в руке, Элин подошла к окну. Уже совсем стемнело, и ей не удалось хорошо разглядеть обширный массив Центрального парка. Но, вероятно, днем из окон квартиры Ньюмарка открывается захватывающий вид. А летом Джеймс имеет возможность вволю насладиться одной из главных достопримечательностей Нью-Йорка.

Элин еще немного постояла у окна, глядя на огни ночного города, потом снова вернулась к картинам. Вернее, к одной из них, висевшей на самой дальней стене. Лишь приблизившись вплотную, Элин поняла, что это вовсе не картина. За стеклом, на темно-фиолетовом бархате, находилась широкая пурпурная лента с медалью.

Конечно! Как Элин могла забыть! Ведь среди материалов, переданных ей Тиной, была информация о том, что в свое время Джеймс Ньюмарк выиграл на Олимпийских играх серебряную медаль по боксу.

Склонившись к стеклу, чтобы получше разглядеть чеканное изображение на медали, Элин одновременно попыталась вспомнить, что ей известно о боксе. Признаться, обширными познаниями в этой области она не обладала. В ее памяти возник ринг, на котором в лучах падающего сверху света крутился рефери в галстуке-бабочке и двое боксеров, которые, казалось, исполняли какой-то причудливый танец, время от времени нанося друг другу удары.

Элин все еще рассматривала награду, когда в комнату вошел Джеймс в коротком махровом халате в белую и зеленую полоску, до колен открывавшем мускулистые загорелые ноги. Обернувшись, Элин увидела, что Ньюмарк направился к столику с бутылками и налил в бокал немного джина, разбавив его водой из сифона. Затем он подошел к ней.

— Мм… я только вчера узнала, что ты участвовал в Олимпийских играх. И даже одержал победу, насколько я понимаю. — Элин кивком указала на медаль.

Джеймс пожал плечами.

— Тебе и не нужно было знать об этом. Похоже, мне просто повезло. Хотя справедливости ради надо признать, что в тот день я был на седьмом небе от счастья.

Элин крепче сжала бокал, изо всех сил стараясь противостоять чувственному магнетизму, исходившему от Джеймса. Создавалось впечатление, что он может в нужный момент пользоваться своим шармом с такой же легкостью, как другие люди включают и выключают свет.

Не поддавайся его чарам, предупреждала себя Элин. Вспомни, как он тебя встретил!

Однако взгляд ее сам собой соскользнул на темные завитки волос, видневшиеся на загорелой груди Джеймса в разрезе халата. Затем Элин усилием воли подняла глаза, только для того, чтобы увидеть ниспадающие на лоб Ньюмарка мокрые после душа волосы. В эту минуту он был притягателен как никогда!

Если Джеймс всегда выглядит дома подобным образом, неудивительно, что женщины так и падают к его ногам. Хотя справедливости ради следует добавить, что успеху у представительниц слабого пола он также обязан красивым зеленым глазам, обрамленным длинными темными ресницами.

Поглубже вздохнув, чтобы слегка успокоиться, Элин уловила запах одеколона и поняла, что Ньюмарк успел побриться. Как, пронеслось в ее голове, неужели он собирается повторить то, что произошло между нами в его кабинете? Ну нет, этому не бывать!

Элин никогда не позволяла себе вольностей с женатыми или помолвленными мужчинами и сейчас не собиралась нарушать свои принципы. Ни за что, решительно подумала она и тут же вспомнила прикосновение горячих губ Джеймса, силу, скрытую в его мускулистом теле, плотно прижимавшемся к ее собственному там, в кабинете.

В своем ли ты уме, озабоченно спросила себя Элин. Джеймс вовсе не собирается целовать тебя! Совершенно очевидно, что у него и в мыслях нет ничего подобного. И вообще, он не меньше тебя самой раздосадован по поводу того постыдного происшествия, порожденного лишь его гневом и несдержанностью. В то время как твой горячий отклик на его действия оправдать невозможно ничем, усмехнулась про себя Элин.

Возьми себя в руки! Никто не спорит, Джеймс сейчас выглядит сногсшибательно. И что с того? Постарайся все время помнить, что у него сомнительная репутация по части отношений с женщинами, что он помолвлен с Лолли Чемберс и что, наконец, ты не так давно была уверена, что ненавидишь его!

Элин все продолжала уговаривать себя, но «ненавидимый» ею Джеймс снова улыбнулся, и сердце застучало у нее в груди как сумасшедшее.

— Прости мне мою невежливость. Просто я остро нуждался в душе, — пояснил Ньюмарк, поднося к губам бокал. — У меня выдался трудный день, но я, конечно, не должен был срывать дурное настроение на тебе.

С этими словами Джеймс направился к журнальному столику из красного дерева, на котором Элин оставила папку с материалами своей будущей передачи.

Одеревеневшая от напряжения и крайне недовольная собой, Элин продолжала стоять на месте, в то время как Ньюмарк удобно устроился с папкой на диване и принялся просматривать наброски об Эде Мувере, слесаре, о Фрэнке Кросби, дантисте, а также об их возлюбленных. Минут двадцать спустя он захлопнул папку и отпил порядочный глоток из бокала.

— Почему ты там стоишь? — спросил Ньюмарк с удивленной улыбкой. — Лучше сними жакет и присядь на диван.

Элин пожала плечами.

— Я не знала, как ты воспримешь прочитанное. Поэтому предпочла оставаться на ногах, чтобы в случае чего поскорее удрать. — Она медленно сняла тяжелый жакет, затем пересекла комнату и опустилась в мягкое кресло. — Ну, что скажешь?

— По-моему, должно получиться неплохо. Признаться, я не ожидал.

— Благодарю! — насмешливо заметила Элин.

— Не язви! Я знаю, какую чушь иногда показывают на коммерческих телевизионных каналах, поэтому подсознательно ожидал увидеть нечто подобное.

— Много ты знаешь! — фыркнула Элин. — Если бы ты был знаком с Диком Бартоном, нашим главным редактором, то не говорил бы так. Он не стал бы терпеть на канале нерадивого работника. Кроме того, я не понимаю, почему ты удивляешься моим возможностям. Ведь моя бабушка постаралась дать мне хорошее образование.