Нина подошла к видеомагнитофону и вставила кассету.
— Сегодня мы будем смотреть кассету с записью «Темного зеркала», — объявила она.
— Ты выбрала ее? — удивился Ник.
— Разумеется, — рассмеялась сестра.
Передача началась, и Ник, глядя на экран, где появилась прекрасная Элизабет, подумал о том, что Нина сделала правильный выбор. Шоу действительно интересное, а смотреть на ведущую — одно удовольствие... Элизабет Найт, глядя в телекамеру, обращалась к зрителям, говорила о боли и страданиях людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, предлагала каждому мысленно сделать собственный нравственный выбор... На экране яркая блондинка крадучись шла по коридору, прижимая к груди ярко-красную дамскую сумочку, и Ник недовольно поморщился. Контраст с элегантной Элизабет был очевиден и не в пользу блондинки-актрисы.
Шоу прервалось рекламой, во время которой Нина налила матери и Нику еще по чашке кофе и сунула спящему Геркулесу шоколадное печенье. Пес мгновенно проснулся, схватил его и проглотил.
— По-моему, вы с Ником очень балуете собаку, — заметила Розмари. — Ему вредно есть сладкое.
— А подкармливая его куриной печенкой, ты его не балуешь? — с улыбкой возразил Ник.
Реклама закончилась, на экране снова появилась вульгарная блондинка: она бесшумно подошла к одной из больничных палат, остановилась и, прежде чем войти, быстро огляделась. Камера взяла ближний план, и Ник, увидев табличку на двери палаты, вздрогнул и привстал с кресла. Номер 310. Мысли лихорадочно закружились в голове, перед глазами возникли листы документов из папки, которую ему недавно вручил начальник...
Блондинка тем временем приблизилась к постели больного, достала из сумочки шприц... Потом, после того как больной умер, она наклонилась к нему и коснулась алыми губами его рта. Шприц упал на пол...
Ник вскочил кресла, едва не наступив на Геркулеса, и изумленно воскликнул:
— Палата номер 310! Вы видели? Морфин, алая губная помада... Черт возьми!
— Ник, не выражайся в присутствии младшей сестры, — укоризненно промолвила Розмари. — Я много раз тебя просила...
— Мама, да ты только посмотри! Это же дело, которое мне поручено расследовать! Не может быть...
Он рванулся к столу, схватил свой кейс и достал из него папку с бумагами. Раскрыл ее, пролистал... Палата 310...
— Ну хорошо, — бормотал он себе под нос, — номер палаты может совпасть, такое бывает. Но ярко-красная губная помада, морфин, шприц, закатившийся под кровать... Нет... кто-то совершил убийство, скопировав его с передачи «Темное зеркало».
Ник выбежал из гостиной на кухню, а Нина с недоуменным видом последовала за ним.
— Ник, что случилось, объясни! — Она взяла брата за руку.
Но он ничего не ответил, а подскочив к кухонному шкафу, распахнул его, стал доставать перевязанные веревкой стопки газет и журналов и класть их на стол. В кухню вошла Розмари, и они с Ниной наблюдали, как Ник, разрезая ножом веревки, перелистывает журналы, в которых печатали анонсы телепередач.
— Ник, пожалуйста, скажи нам, что ты ищешь! — обратилась к сыну Розмари. — Нельзя ли нам с Ниной тебе помочь? Зачем ты развязываешь стопки журналов? Я собиралась их выбрасывать.
— Мне надо проверить одну вещь, — торопливо проговорил Ник. — Потом я соберу все журналы и свяжу их. — Он повернулся к сестре. — Нина, малышка, помоги мне. Посмотри журналы с анонсами телепередач.
Нина начала помогать брату.
— Вот, — сказала она, подавая брату журнал. — Что там смотреть?
— Когда выходит шоу «Темное зеркало»? — спросил он.
— По пятницам. В десять вечера.
— По пятницам? — Ника охватило знакомое ощущение: охотничий азарт, который всегда так помогает в работе. — В десять вечера?
— Да, но ты объясни...
Ник склонился над журналом и начал читать:
«Как всегда, в пятницу, в десять вечера, Элизабет Найт приглашает вас на очередную серию «Темного зеркала», в которой будет рассказана трагическая история о том, как педагог надругался над своей ученицей...» Ник замолчал и поднял голову: лицо его было напряжено, глаза блестели.
— Нина, ты смотришь каждую серию «Темного зеркала»?
— Обычно смотрю, но когда у меня свидание с Бобби...
— А ты видела серию про этого педагога?
— Да, она мне очень понравилась.
— Скажи, а чем его убила молодая девушка?
— Она шарахнула его по голове бутылкой из-под шампанского.
— «Дом Периньон»?
— Что?
— Бутылка была большая, темно-зеленая?
— Да... кажется. А почему тебя это так интересует, Ник?
— А после того как педагог был убит, в передаче показали разбросанное по полу женское белье? Бюстгальтер, разорванный спереди?
— Да, а ты откуда это знаешь, если не смотрел шоу? — удивилась Нина.
Вместо ответа Ник обнял сестру, крепко прижал к себе и поцеловал в щеку.
— Малышка, я тебя обожаю! — Затем подошел к Розмари, стоящей с удивленным видом около кухонного стола, наклонился и тоже поцеловал ее. — Мама, извини, но мне надо срочно уйти. Увидимся позднее, а вот когда именно, пока сказать не могу. Мои дорогие женщины, я вынужден вас покинуть!
Ник вернулся в гостиную, надел кожаную куртку, схватил кейс, ключи от джипа и побежал вниз по лестнице на улицу, к гаражу. Распахнул переднюю дверцу, сел за руль и, прежде чем завести мотор, подумал: «А ведь Нина даже не знает, что такое «Дом Периньон». Надо бы разориться, купить бутылку и подарить ей. Да, прямо сегодня же, на обратном пути. И не важно, что Нине всего семнадцать лет».
Глава 9
Не успела Элизабет зайти в приемную, как ее секретарь и подруга Кассандра проворно вскочила из-за стола и с загадочной улыбкой подбежала к ней.
— Ты даже не представляешь, какой сюрприз ожидает тебя в кабинете! — быстро проговорила она. — Такой красавчик! Он...
— Касс, успокойся, — прервала ее Элизабет. — Я много раз просила тебя не заниматься сводничеством, не пытаться без моего ведома устраивать мою личную жизнь.
— Нет, ты не поняла. Красавчик, ожидающий тебя в кабинете, не мой знакомый. — И, понизив голос и сделав страшные глаза, пояснила: — Он полицейский.
— Полицейский?
Мысли лихорадочно закружились в голове Элизабет, и очень скоро подходящее объяснение визита полицейского было найдено: его интересует Дэвид Фергюсон. Он пришел предостеречь ее? Или у него для нее важное, но маловероятное сообщение: Фергюсон после освобождения, не сумев вернуться к нормальной жизни и распорядиться предоставленной ему свободой, прыгнул с моста?
— Да, представь себе, полицейский! — оживленно подтвердила Касс. — Он предъявил мне свое удостоверение. — Она засмеялась, захлопав длинными ресницами. — У него наверняка есть наручники, кандалы и полицейская дубинка. Как интересно!
— Касс, ты неподражаема, — с легкой улыбкой произнесла Элизабет. — Редкий экземпляр.
Кассандра танцующей походкой вернулась к своему столу, а Элизабет, собравшись с духом и сделав непроницаемое лицо, шагнула к двери своего кабинета. Господи, как же не хочется разговаривать с полицейским! С самого утра портить себе настроение. Все они одинаковые, эти так называемые служители закона.
Элизабет решительно распахнула дверь и, увидев стоящего около окна мужчину, замерла от неожиданности и изумления. Ее сердце подпрыгнуло в груди и гулко забилось. Это он... Тот детектив с английским бульдогом! Тот самый... с ярко-зелеными глазами, обворожительной улыбкой, стройной мускулистой фигурой и широкими плечами. Но что он здесь делает? Что ему от нее нужно?
Заметив хозяйку кабинета, полицейский отошел от окна, шагнул к ней, и их взгляды встретились. На мгновение Элизабет охватило странное чувство: ей вдруг неудержимо захотелось прижаться к его крепкому телу и обнять за шею.
«Угомонись!» — мысленно приказала она себе и деловым тоном спросила:
— Чем могу быть вам полезна?
В ярко-зеленых глазах полицейского промелькнуло удивление и, как показалось Элизабет, досада. Не понравился оказанный ему прохладный прием? Но ведь он явился сюда, во-первых, без приглашения, а во-вторых, вне всякого сомнения, не с хорошими новостями.
