Следующим этапом был осмотр, ног и ступней. Резиновые перчатки прошлись между пальчиками, что было щекотно и даже забавно. После чего девушки были исследованы с головы до пят. Служащая заметила:

— У них очень грубые ступни, видно занимались боевыми искусствами и много бегали босиком.

— Для шпионок это типично! И посмотрите, как она сбила мощного солдата, явно владеет карате. Может даже это японские шпионы?

— Теперь просветим их желудки и кишечник рентгеном. — Напомнил другой офицер.

— Правильно, могут прятать тайну внутри. Что обнаружили в одежде.

— Какую-то машину с цифрами. Но на взрывчатку не похоже.

— Отдадим экспертам.

— Это портативные компьютеры. — Сказала Юлиана. — Если хотите, они могут с вами поговорить. Я их включу.

— Ни с места подследственная, ты можешь уничтожить данные. А вообще как его сразу не обнаружили.

— Он слишком плотно соприкасался с телом, кроме того, нас была надежная, хоть и тонкая броня.

— Да под форму надета подобие кольчуги, которую не может разрезать алмаз. — Заявили проверяющие.

— Секрет изготовления расскажете.

— Конечно, для нашей Родины ничего не жалко!

— Что вы сказали.

— Мы не из вашего мира, но тоже родились в России.

— Под дурака косите, но когда ваши тела задымятся от тока вы мне, надеюсь все скажете.

— А разве в вашей цивилизованной стране пытки не запрещены.

— Против шпионов: в условиях военного времени закон разрешает меры физического воздействия.

Пока офицер разговаривал, девушек подвели к большому рентгену, заставили поднять руки, и стали просвечивать. Тут последовал удивленный возглас:

— Это невероятно!

— Что невероятно!

— Посмотрите сами майор!

— Надеюсь, вы нашли шрифт. — Майор подскочил к экрану. Между ребер у каждой девушки бились сразу два сердца. С правой и с левой стороны. Они перестукивались в унисон. Размеры вполне обычные для людей и, пожалуй, сердца даже более плоские.

— Вот это да! Уникальные люди! Уже есть о чем доложить начальству. А больше ничего не обнаружено?

— Желудок немного другой, как форма кишок. То есть девушки имеют чуть-чуть иные организмы, чем мы! — Заявила обследовавшая их врач.

— Это хорошо. Так мы гораздо лучше разберемся с ними.

Закончив просвечивание девушек, отвели в другой зал! Там их измерили, взвесили, и стали переписывать приметы с нагих тел. Родинки у Мария и Юлианы были, но маленькие едва заметные, всего пара штук. А вот ожогов и шрамов не было ни одного, все моментально заживало не оставляя даже следов на оливковой коже. Как их только не осматривали. После отвели их играть на рояле, списывать отпечаток пальцев и всех ладони. Процедура для девушек привычная. Потом то же самое проделали с зубами и губами. А это уже не приятно, когда краской мажут сочные губы. Вслед за этим заставили сделать отпечатки босых ножек и точеных ушек. Девушки почувствовали себя грязными и изученными как разведанная крепость. Завершив осмотр их, отвели специальное помещение. Мария и Юлиана перевели, было дух, как на них обрушился каскад ледяной воды. Струи были из разных точек. Потом почти сразу полился кипяток, да такой что пошел пар. Кожа загудела.

— Похоже, против нас уже применяют пытки. — Сказала Мария.

— Терпи и будь вежливой. И вообще мне стыдно за тебя. Русская разведчица, а во время обыска разревелась. — Юлиана покрутила пальцем у виска. — А что будет когда тебе засунут раскаленное железо под ногти.

— Ты хоть знаешь, как больно когда тебя лишают невинности?

— Совсем не больно. Просто ты не хотела этого, поэтому и испытывала страдания. А вот если бы желала принять мужчину, то ощутила бы блаженство.

— Читая, я в книгах. Да у нас может наблюдаться эффект Брижанино, когда ткани под воздействием силы воли становятся более прочными.

— Вот видишь глупышка, а ведь возможен и обратный эффект.

— Теперь все меня будут принимать за проститутку.

— Ой, я уверена, что даже в этом мире девственность не модна. Да и вообще в современном мире невинность признак того, что девушка либо слишком противна и ее никто не хочет, либо боязлива и сама никого не хочет! Беременность красит женщину и всегда невинна, девственность настораживает и всегда порочна! — Авторитетно заявила Юлиана.

— А мне кажется, что твоя логика порочна. Кроме того невинность цениться на только в Христианстве, но и в Исламе, Буддизме, Индуизме, почти во всех религиях кроме извращенных сект.

— Религия синоним слову оковы, не столько для тела, сколько для разума!

Разговор отвлекал девушек от болевых ощущений. Майор хотел, видимо проверить насколько легко можно будет подобные жертвы сломать. Результат разочаровал, девушки проявили неописуемую стойкость. Только раскраснелись как раки.

Майор приказал их вывести:

— Ну, как вам наша русская банька.

— Веников не хватает, крапивных, и еловых! — Шутя, ответила Юлиана.

— Да и пар холодноватый! — Поддержала тон Мария.

— Будет еще и покруче. Как на счет того чтобы окунуть вас в масло?

— Оливковое или подсолнечное?

— В великолепное, машинное.

— Тогда с удовольствием! — Мария широко улыбнулась. Самое страшное с ней уже случилась, она потеряла невинность.

Тщательно обмытых девушек подвели к зеркалу. Офицер скомандовал:

— Руки вперед и присесть! Вот так! А теперь встать и снова присесть. Повернуться, подняться на носочки, пройтись. Отлично! Сковать руки!

Девушек посадили на колени и приковали лодыжки к запястьям. Там оставили сидеть.

— Сколько нас так париться.

— Молчать мегеры, вас ждет камера. Там и дождетесь приема генерала.

Прошло минут двадцать, уже стали зудеть голые колени от бетона. Пришли служащие.

— Ну ладно! — Сказал майор. — В общую камеру их.

— А одежду выдать? — Спросила надсмотрщица.

— Да штрафную.

— Понятно!

Девушек расковали и бросили им короткое, похожее на серое рубище платье.

Одежда была в дырках и застиранная с номерком на груди. Но ноги у девушек остались голыми, босыми. Мария подумала, какого штрафникам зимой.

— Вот вы и будете ходить, пока не выпадет снег. Тогда если будете хорошо себя вести, сменим форму.

Юлиана усмехнулась:

— Меня морозом не запугаешь.

— Что хочешь побывать в ледяной камере, голой и при ярком свете.

— Если вам нечего делать, то потерплю. Нет так уж это и страшно.

— Отвести их в камеры, да и предупреждаю девочки, там сидят отъявленные мерзавки. — Но не круче! — Усмехнулась Юлиана, а вслед за ней и Мария.

Девушек развели в разные камеры. Они знали, что существуют специальные пресс-хаты, где связанные со следователями уголовники терзают подследственных. Впрочем это не вызывало у разведчиц страха. Что они крутых парней не укладывали, чтобы еще бояться крутых девчат.

Юлиана лишь беспокоилась за Марию.

— Не будь святошей. Бей сразу только силу уважают.

Мария ответила:

— Постараюсь все же избежать насилия.

— Это не возможно. И вообще ночью лучше не спи, нам это не обязательно, а то могут прирезать.

— Поняла! Ну, береги себя Юля!

Девушек разделили, отправив в разные камеры. Вот и Марию подвели к порогу.

Нажали на кнопку и повернули ключи. На руках у девушки оставили наручники, словно забыв снять.

Хотя это не удобно стоять так, когда руки сзади скованы. Надзиратель им крикнул:

— Делайте что хотите, только не убивайте. — И втолкнул Марию. Та устояв на ногах вошла вовнутрь камеры. Она была довольно грязной, но благодаря вентиляции не особенно воняла. На стене висел когда-то пышный, а ныне замызганный ковер. В довольно просторном помещении находилось восемь женщин. Все как на подбор крупные, толстые, а две вообще громилы, словно с реслинга. У одной даже росли усы, и пробивалась борода. Одеты в удобные оранжевые комбинезоны и кеды. Отвратительная баба подошла к Марии. При взгляде на ее нищенский наряд лицо исказила ухмылка.