Литмир - Электронная Библиотека

Бернар закончил рассказ, и они простились как старые друзья, пообещав помогать друг другу: Джованни сделает все, чтобы поскорее найти последние песни поэмы, а Бернар поможет ему расследовать странную смерть поэта. Бернар считал, что нужно любой ценой разыскать двух францисканцев, которые, возможно, лишь притворялись монахами. Совершенно очевидно, что кто-то хотел завладеть тайной нового Храма. После того как Святой город вновь оказался в руках султана, крестоносцы перенесли великую тайну из Иерусалима в новое место. Теперь она надежно спрятана, а где – можно узнать, внимательно прочитав поэму. Данте знал секрет крестоносцев, он был одним из хранителей древнего знания. Его послание спрятано в девятисложных стихах, это о нем Бернар слышал тогда в Акре! Гийом де Боже, отец Бернара и сам Данте умерли ради великого дела, он в этом убежден…

Бернар ушел тем же путем, что и проник в дом: просунулся в окно, уцепился руками за стену, подтянулся и спрыгнул вниз. Джованни восхитился его силой и ловкостью, но разговоры о новом Храме показались ему совершенно бессмысленными. Как видно, этот рыцарь не мог смириться с тем, что все оказалось напрасно, что тысячи людей погибли лишь ради наживы, которую король Франции и жадные венецианцы получили ценою их жизней, ведь он и сам сражался и видел, как в бою погиб его отец!

Вот какие дела творились в Святой земле.

После ухода Бернара Джованни вновь принялся за чтение Рая, надеясь найти в поэме хоть какой-то намек на то, куда мог Данте спрятать последние песни. Восемнадцатая песнь с самого начала показалась ему удивительной: в ней Данте попадает на небо Марса и смотрит на Беатриче, а от нее исходит такое яркое Божественное сияние, что при виде его поэт освобождается от всех земных желаний. Если судить по этим строчкам, то отношения Данте и Беатриче сводились лишь к обмену несколькими взглядами на улицах города. Джованни представил, как все это было: они смотрят друг на друга лишь пару мгновений и тут же отводят глаза. В Раю Данте даже забывает о Боге, ему хватает лишь малой части Божественного – земной любви. А Беатриче упрекает его за это: Не у меня в очах лишь сущность рая.

Наконец Данте поднимается на небо Юпитера и присутствует при удивительном зрелище. Души кружатся в воздухе, словно солнечные зайчики, и поют – такой прекрасный танец света и музыки. Время от времени они останавливаются, образуя на лету разные фигуры, точно морские птицы, что носятся над морем недалеко от берега, и выстраиваются в буквы алфавита, сначала «D», потом «I» и, наконец, «L». Когда они составляют одну из букв, то останавливаются и замолкают, а потом возобновляют свой танец, и так продолжается снова и снова. Танцуют и останавливаются, танцуют и останавливаются, пока не покажут все буквы первого стиха Книги премудрости Соломона: «Любите справедливость, судьи земли»[16]. Когда они заканчивают эту строку и изображают последнюю букву, на смену им прибывают другие светящиеся души, которые объединяются и изображают голову орла, а последняя буква тоже становится его частью.

Этот орел описывается в двадцатой песне Рая: голова его повернута в профиль, единственный глаз состоит из шести светящихся душ, из которых одна являет собою зрачок орла, а пять других – ресницы, при этом два огонька горят чуть ярче, чем остальные. Джованни подумал, что где-то уже видел такого же орла, но где именно?

И вдруг он вспомнил и, обернувшись, увидел голову орла всего в нескольких шагах от стола, за которым сидел.

VI

Когда сестра Беатриче вернулась домой с вечерней молитвы и зашла в кабинет отца, Джованни стоял на коленях перед сундуком и разглядывал черного орла, вырезанного на крышке. Антония провела весь день, думая о незнакомце из Лукки, она никак не могла выкинуть из головы этого человека. И теперь, непонятно почему, она была рада, что Джованни все еще здесь.

Услышав ее шаги, Джованни приподнялся.

– Тут двойное дно… – сказал он, указывая на сундук.

Антония не сразу поняла, в чем дело, и Джованни пришлось объяснять ей, почему за все это время он успел переписать лишь одну песнь, но когда стал читать остальные, то в последней песне нашел ключ к разгадке тайны: это черный орел на крышке сундука. Возможно, исчезнувшие песни поэмы находятся именно там. Чтобы открыть потайной ящик на дне сундука, достаточно коснуться пальцами зрачка орла и двух ярких алмазов, что образуют ресницы.

– Первый и пятый, – повторил Джованни, – Траян и Рифей… Нажимаешь – и раздается щелчок. Я как раз нажал, когда услышал звук ваших шагов, и поспешил закрыть потайной ящик. Но я успел почувствовать пальцем, что между первым и вторым дном этого сундука находятся листы бумаги. Разгадку этого ребуса вы найдете в двадцатой песне, где говорится о светящемся орле, который состоит из блаженных душ, сияющих светом праведным. Данте встречается с орлом на небе Юпитера, в надзвездных сферах справедливости, и этот орел изображен в поэме точно так же, как и на этом сундуке. Глаз его состоит из шести драгоценных камней, а на небе Юпитера это шесть блаженных духов, один из них в центре и представляет зрачок орла, а пятеро сияют вокруг него.

Сестра Беатриче предложила ему сесть и рассказать подробнее, но Джованни хотел во что бы то ни стало уступить ей стул, и в итоге оба они так и остались стоять посреди комнаты.

– Видимо, орел – это символ единой империи или, что еще вероятней, символ справедливости… – продолжал Джованни.

– Орел – это не просто символ империи, – уточнила Антония, – он и есть империя, поскольку воплощением империи является таинственный орел. Земная власть – это всего лишь тонкий луч от огромного солнца вечной справедливости, как и земная красота Беатриче – не более чем отблеск абсолютной Божественной красоты. Власть земных владык законна лишь до тех пор, пока она воплощает высший закон и справедливость, которым мой отец приписывал Божественное происхождение.

– Да, это так, – ответил Джованни, – когда я читал поэму, мне тоже показалось, что в девятнадцатой песни поэт отсылает нас к теме единства справедливости, поскольку орел состоит из сотни светящихся духов; он должен бы говорить «мы», но он говорит о себе «я», словно целое, неделимое существо. Ибо в мире существует лишь одна справедливость, и те, кто возлюбил ее при жизни, способны отказаться от многого, даже от себя самого, чтобы стать частью великого целого.

Джованни снова присел и приготовился открыть крышку.

– Так, значит, на небе Юпитера Данте говорит со справедливостью, а тысячи праведных духов сливаются в единый голос, чтобы выразить ее волю. Из многих рождается единое, ибо все ручьи когда-нибудь впадают в большую реку и растворяются в ней…

На этом их разговор был прерван появлением Пьетро, Якопо и Джеммы, которые вернулись домой. Джованни поднялся, делая вид, что потирает колено. Пьетро, успевший услышать обрывок их разговора, решил присоединиться к обсуждению. Это был молодой человек среднего роста, по характеру сдержанный и замкнутый. Он извинился за то, что прерывает их беседу, и добавил, что много думал об уникальности справедливости, той самой добродетели, которую отец ценил превыше всех остальных и горячо воспел в своей поэме. Отец говорил, что в мире действует Божественная справедливость, и даже если нам, простым смертным, непонятны переплетения ее нитей, она все равно существует и творит свое предназначение. Люди отвыкли от истинной справедливости, они извратили все понятия о ней и стали думать, что могут сами судить о том, что есть справедливость. Затем он прочитал стихотворение Данте «Три дамы к сердцу подступили вместе» и ударился в разъяснения:

– Три милые сердцу поэта девы, которые танцуют вокруг него в этом стихотворении, – это аллегории трех форм права. Первая – это Божественный закон, который порождает все остальные, – его символом является орел, который говорит с Данте в раю. Формула этого закона приводится в Евангелии, она суммирует в себе смысл всех остальных заповедей: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Две другие девы – это воплощения первого закона, а именно общенародное и гражданское право, которые приспосабливают к потребностям каждого людского сообщества главные принципы первоначальной формулы.

вернуться

16

Книга премудрости Соломона, глава I, стих I.

13
{"b":"170400","o":1}