Профессор Маллер обвиняет Павла в создании еще одной доктрины, имевшей катастрофические последствия для всей европейской истории. Он автор текста, который стал, вероятно, самым сильным аргументом в пользу монархической власти. «Всякая власть освящена Богом. Тот, кто сопротивляется власти, сопротивляется установлениям Бога; прокляты будут сопротивляющиеся». Стоит лишь бегло ознакомиться с историей Европы, чтобы увидеть последствия этого учения о власти.

Как напоминает нам преподобный Паркс, церковь с самого начала «особо выделяла все отрывки из пророчеств, где говорится о мятежности детей Израиля, и с удовольствием смаковала цитаты, в которых пророки предсказывали разрушение Израиля». Еврейский ученый Сесил Рот говорит, что евреи восстали против варварского правления римлян и руководители восстания либо пали с мечом в руке, либо предстали перед беспощадным судом римских завоевателей. Но очень скоро после разрушения Иерусалима христианские богословы принялись усиленно преувеличивать этот урок. Евреи, еще недавно совершившие самое ужасное из преступлений, теперь понесли свое наказание. Профессор Ф.В. Фёрстер, один из достойнейших современных немцев, говорит: «Веспасиан приказал своему сыну Титу разрушить, наконец, город, так как он был единственной силой, все еще сопротивлявшейся власти мировой империи Рима». «Триумфальная арка, воздвигнутая в Риме в честь Тита в благодарность за подчинение еврейского народа и разрушение Иерусалима, – это памятник героизму Израиля». Профессор Маллер цитирует раввина Иоханана бен Заккаи, живого свидетеля разрушения Иерусалима: «Отныне у евреев останется только Всемогущий и его Закон, но и этого достаточно». Маллер добавляет: «Уникальная слава иудаизма состоит в том, что этого оказалось недостаточно и в том, что евреям предстояли новые испытания, еще более тяжкие, чем мог предвидеть бен Заккаи». Преподобный Паркс утверждает, что раввин Иоханан бен Заккаи «сделал из Торы основу выживания», и добавляет: «Нет более печального, более трогательного суждения о разрушении храма, чем слова этого жившего в третьем веке раввина о том, что после разрушения храма закрылись ворота молитвы, но навсегда открылись ворота слез».

Хочу привести слова преподобного Паркса, посвятившего жизнь прояснению религиозных основ антисемитизма, кульминацией которого стало истребление немцами шести миллионов евреев, Паркса, избитого в 1935 году членами швейцарской фашистской организации «Железный фронт»: «Я устал от Отцов Церкви». Когда христианство по Миланскому эдикту 313 года стало легальным, то «церковь из преследуемой и гонимой организации быстро превратилась в яростного гонителя». Закон, принятый в 315 году, угрожал лицам, перешедшим в иудаизм, сожжением, именуя иудаизм «скотской и нечестивой сектой», а синагоги – борделями. Современному христианину трудно понять, как могли его христианские предшественники дойти до такой вульгарности и такой неприкрытой злобы к иудаизму и еврейскому народу. Эта вульгарная злоба обнаруживается в сочинениях Евсевия Кесарийского и Иоанна Златоуста, который писал о «презренных и злокозненных евреях, которые самым бесстыдным образом противятся истине». «Евреи собирают толпы распутников и похотливых женщин и приводят актеров из театра в свои синагоги, ибо нет разницы между театром и синагогой. Но синагога – это не театр, это бордель, логово воров, прибежище нечистых скотов, дом дьявола. Души евреев – это обиталища дьявола». Католический профессор Йозеф Мария Нилен (Кёльн), цитирующий эти слова, говорит, что в наши дни за такую проповедь Иоанна Златоуста «привлекли бы к суду».

Преподобный Трейверс Герфорд говорит, что христиане скоро забыли, какие страдания им пришлось перенести от преследований со стороны римских императоров, и принялись преследовать евреев. Страдания христиан были «сущей мелочью по сравнению с теми бедствиями, какие они сами обрушили на евреев». Того же мнения придерживается и Бертран Рассел. Профессор Маллер сравнивает фанатизм христиан с кроткой философией язычника Фемистия, который утверждал: «Бог любит разнообразие человеческих помыслов, и он радуется, видя, как его подданные спорят, соперничая друг с другом в прославлении его величия, или своим разномыслием являют трудность понимания человеком Божественной воли». Но Отцы Церкви придерживались иного мнения. Они в самой варварской манере проповедовали коллективную вину евреев. Святой Юстин называл евреев идолопоклонниками, психически неуравновешенными, коварными, несправедливыми, блудодеями, способными на любое зло в этом мире. Их греховность, говорил он, так огромна, что даже воды всех морей, вместе взятых, не смогли бы их очистить. Григорий Нисский повторяет это почти теми же словами. Святой Амброзий одобряет сожжение синагог в Риме. Папа Лев Великий, как напоминает нам профессор Маллер, «требовал смерти в наказание за ложную веру. Церковь приняла эту доктрину на вооружение». До 800 года, во время молитвы в Страстную пятницу, христиане опускались на колени, чтобы помолиться pro perfidis Iudaeis (за заблудших иудеев), но затем им было запрещено это делать. Папа Стефан в X веке называл евреев «собаками», а папа Иннокентий III говорил, что евреи, распяв Христа, обрекли себя на вечное рабство.

Следующей страшной главой в истории евреев стала эпоха Крестовых походов. Крестоносцы начали свое воинственное паломничество в Святую землю с убийства тысяч евреев в Кёльне и других рейнских городах. Когда евреи Трира попросили епископа Эгильберта о защите, он ответил: «Теперь ваши грехи падут на ваши головы». Евреям был предоставлен выбор: стать христианами или умереть. Большинство предпочло смерть; они утопили свои семьи и себя в Рейне. Это, по мнению немецкого католика Михаэля Мюллера-Клаудиуса, критиковавшего немецкий антисемитизм во время восхождения Гитлера к власти, было проявлением «сверхчеловеческого мужества последователей веры, которые не боялись смерти, считая ее воротами к Богу. Вспоминая эти события, понимаешь, что легкомысленная болтовня о врожденной трусости евреев есть не что иное, как убогая клевета».

Принося свою жизнь в жертву, но не предавая Бога, те средневековые евреи следовали примеру своих предшественников Маккавеев. Доктор С. Раппопорт, чьи родители и брат были убиты немцами, говорит: «Победоносная борьба Маттафии, деревенского священника из Модина близ Иерусалима, его пятерых сыновей и отряда верных евреев за религию и сохранение свободы составляет великолепную главу в истории Израиля и являет пример следующим поколениям, верившим, что восстание против тиранов есть служение Богу. Если бы не сопротивление и мученичество Маккавеев, не только иудаизм потерял бы свои уникальные духовные качества, но не поднялись бы ни христиане, ни магометане, и ценности этического монотеизма навсегда исчезли бы из человеческой совести». Раввин Раппопорт напоминает нам, что Уинстон Черчилль после отступления от Дюнкерка воодушевлял свою страну и весь свободолюбивый мир словами, сказанными Иудой Маккавеем в 165 году до н. э.: «Вооружайтесь и будьте мужами доблести, будьте готовы к сражению, ибо лучше нам погибнуть в битве, нежели смотреть на поругание нашего народа и наших алтарей».

Когда крестоносцы, ведомые Готфридом Бульонским, 15 июля 1099 года взяли Иерусалим, они истребили мусульманское население и сожгли евреев в синагоге. Бернард Клервоский так увещевал воинов Второго крестового похода: «Бейтесь мужественно, со смелым сердцем сокрушайте врагов Христа, и пусть ни жизнь, ни смерть не отвратят вас от любви к Богу. Воины Христа должны вести войну за Господа своего бодро и не бояться взять на себя грех убийства врага». Теперь мы знаем, что этот и следующие Крестовые походы закончились ничем. Но тот же самый Бернард Клервоский говорил десять лет спустя, когда евреи, изгнанные из сельского хозяйства, торговли и ремесел, имели право лишь ссужать деньги в долг, были обвинены в бессовестном ростовщичестве: «Там, где нет евреев, христианские ростовщики стали более хищными грабителями». Раввин того времени Якоб Там писал: «У нас не оставалось никакого иного способа зарабатывать на жизнь и платить высокие налоги, возложенные на нас королями и принцами». Три века спустя раввин Иссерлес жаловался: «Это верно, что мы зарабатываем деньги ростовщичеством, но нас вынуждают к этому могущественные лица».