Леонидов сделал вид, что не удивился. Алексеевич, как же! Но раз ему так удобнее…

– Что ж, Ренат Алексеевич, идемте. Только без спиртного.

– Как скажете.

Они уютно расположились за клетчатым столиком, заказав кофе и сэндвичи. Алексей ждал откровений и не разочаровался.

Он родился в семье обрусевших татар. Настолько обрусевших, что в доме все смешалось, так что непонятно стало, какого вероисповедания Катыковы, которые отмечали и мусульманские праздники, и православное Рождество, на столе кроме блюда с кониной всегда стояла бутылочка беленькой, а пост так вообще никогда не соблюдался. Ни по Корану, ни по Библии.

– Аллах Москвы не видит, – говаривал отец Рената, когда провинциальные родственники упрекали его в том, что он живет не по законам шариата. Эта фраза накрепко засела у сына в мозгу. «Аллах Москвы не видит». Ренат долгое время с этим и жил.

В Москве Катыковы поселились уже давно, Ренат появился на свет в столичном роддоме и, сколько себя помнил, столько помнил и этот холодный, суетливый, местами грязный, но все равно роскошный и волнующий воображение город. Город больших возможностей и огромных соблазнов. Перед которыми младший Катыков, увы, не устоял.

Из провинциального прошлого в московскую квартиру вместе с Катыковыми перекочевали домострой, беспрекословное повиновение женщины мужчине, который являлся добытчиком, национальная кухня и прочные родственные связи. Благодаря ним Катыковы никогда ни в чем не нуждались, когда пришло время, их сын поступил в престижный вуз, получил достойное образование, а когда его одного стало мало для того, чтобы процветать, Ренат без проблем влился в семейный бизнес. И дела у него тут же пошли. У парня была хватка, какое-то особое чутье на деньги и умение разбираться в людях.

Испортил Рената вуз и любимая фраза его отца:

– Аллах Москвы не видит.

Ренат повторял ее мысленно и вслух, как заклинание, когда просыпалась совесть. Чтобы осилить технические науки, а в особенности высшую математику, ему пришлось поселиться в студенческой общаге. Легче ведь перейти через дорогу и весь день посвятить лекциям и семинарам, чем полтора часа давиться с утра в общественном транспорте и столько же вечером. Отец уперся: ключи от машины получишь вместе с дипломом, но не раньше. Гранит знаний оказался настолько тверд, что Ренат затосковал. Невольно он поддался на уговоры друзей и принялся вместе с ними снимать стресс.

Снимался он двумя всем известными способами: спиртное и бабы. Ренат был красавчиком, да еще при деньгах, поэтому женщины к нему так и липли. А он все никак не мог остановиться на одной, темперамент от природы у него был бурный, казалось, мужской силы хватит на всех. Родители о похождениях Рената ничего не знали, иначе мать сошла бы с ума. Ее воспитывали в строгости, и замуж она, как и положено, вышла девственницей. Себя блюла строго, глаз на мужчин не поднимала и в их присутствии всегда вставала. Никогда не выходила на улицу без платка, носила юбки до пола, знала только семью и дом, в котором всегда поддерживала идеальный порядок. Муж ее, случалось, поколачивал, не за вину какую-то, а для профилактики. Чтобы не забывала свое место. Блуд считался у Катыковых великим грехом, и, узнай о вольной жизни Рената родственники, они бы его осудили.

Скрывать грехи Ренату помогали друзья. Один из них, сын врача, тайно устроил Катыкова-младшего в больницу, когда парень подцепил половую инфекцию у одной не слишком-то разборчивой в связях дамы. Ренату пришлось серьезно лечиться. Но тогда он этому значения не придал и сбежал из больницы, как только заскучал. И все пошло по-старому: женщины, спиртное, ночи за преферансом, в сигаретном дыму… Бурная молодость прошла, как с белых яблонь дым, быстро и незаметно. Как только Ренат закончил вуз, родители решили его женить.

Мальчика с детства наставляли во всем подчиняться отцу. Решения старших не обсуждались. Жениться так жениться. Сватовство проходило по всем правилам: молодые люди друг друга не видели. Согласно традиции, девушка была татаркой, девственницей и младше Рената на три года. Ему двадцать один, ей восемнадцать, самый брачный возраст. В качестве калыма за невесту родители жениха купили молодым квартиру. Времена были смутные, страна разваливалась, многие мечтали отсидеться в провинции, поэтому не дорожились, продавая московские квартиры, цена на которые потом взлетела до небес. Катыков же старший, благодаря прочным родственным связям, оказался в нужном месте в нужное время. И деньги у него водились.

Отпраздновали пышную свадьбу, соблюдая вековые традиции. Съехалась бесчисленная родня, надарили молодым кучу подарков. Ничто не предвещало беды. Ренат был счастлив, что угодил отцу и родне, а Амина (так звали молодую жену) тут же принялась вить гнездо, ожидая многочисленное потомство. То, что Ренат был единственным ребенком в семье, очень печалило его родителей, в особенности отца. И тот заказал юной снохе трех внуков, не меньше. Трех мальчиков, а уж девчонок, сколько Аллах пошлет.

– Ты уж постарайся, сынок, – ласково потрепал Катыков-старший Рената по плечу, провожая его в спальню к молодой жене.

И Ренат старался. Он старался каждую ночь, но Амина почему-то не беременела. Он давно уже оставил прежние привычки и своих институтских друзей, бросил пить и все дни проводил дома, с женой. Через год Ренат набрался смелости и задал ей вопрос, который давно уже вертелся на языке:

– А у тебя со здоровьем все в порядке? Я имею в виду, по-женски.

Амина расплакалась и убежала в спальню. Издревле татары придавали огромное значение семье, иметь многочисленное потомство было их давней традицией, поэтому перед вступлением в брак родословная жениха и невесты тщательно проверялась. Не было ли каких наследственных болезней? Бесплодных женщин в роду? К этим отношение было особое, их презирали и называли «пустоцветами». Амина прекрасно понимала, чем ей грозит отсутствие детей. Кстати, в переводе с татарского ее имя означало «верная, честная».

Первый ком грязи в невестку бросила свекровь:

– Подсунули нам гнилое яблоко. Ты, часом, не в больнице девственность-то приобрела? Зашили тебя и подпихнули нам, как залежалый товар.

Это было чудовищное оскорбление. Амина побежала к отцу, а тот потащил ее по врачам.

– Не беспокойтесь, – сказал гинеколог с громким именем, который брал за визит сумасшедшие деньги. – Прошло еще слишком мало времени. Подождите еще с годик.

Катыковы подождали. Но отношения в молодой семье сделались напряженными. Ренат уже не с прежним энтузиазмом исполнял супружеский долг. Да и Амина лежала под ним, стиснув зубы. А через год, когда Амина так и не забеременела, отец снова потащил ее по врачам, теперь уже в сопровождении многочисленной родни. На сей раз молодую женщину повели в клинику, где лечились исключительно мусульмане. Неверным отец Амины больше не доверял, какие бы громкие имена у них не были. Провели тщательное обследование.

– Женщина совершенно здорова, – вынесли свой вердикт врачи.

О том, чтобы провериться Ренату, не могло быть и речи. Он ведь мужчина! А мужчину никто не смеет подозревать! Никто вообще не смеет указывать, что ему делать. К врачу он пошел сам, тайно. Сдал анализы, прошел тщательное обследование, сделал спермограмму, как ему посоветовали. Вот тут-то и выяснилась страшная правда. Детей не мог иметь он, а вовсе не Амина. Сказались последствия бурной молодости, не долеченная инфекция и небрежное отношение к своему здоровью.

– Очень опасную инфекцию, которая у вас была, молодой человек, увы, не распознали, – сказал Ренату старичок с козлиной бородкой, которого Катыков сразу возненавидел. – Началось воспаление, которое стало хроническим. Вследствие этого ваши сперматозоиды, после того как проникают в слизистую цервикального канала, теряют свою подвижность. И, следовательно, способность к оплодотворению тоже теряется, – вещал старичок. – Да и сами сперматозоиды. Качество их сомнительное.